Читать интересную книгу Открытие удочки - Анна Козлова

— Я читала, — продолжала Валерия, и я могла поклясться, что она вычитала это только что, — что женщина, у которой было более двадцати продолжительных отношений с различными партнерами, начинает воспринимать разнообразие как образ жизни и уже не способна к браку.

— Почему? — осведомилась я.

— Она уже не считает брак естественным финалом отношений, — с готовностью ответила Валерия. — В ее сознании ценность постоянства нивелируется, и часто она бессознательно стремится прервать очередную связь, чтобы завести новую.

— И что же с этим делать? — Я по очереди перечеркнула страницы со второй по двадцатую и уставилась на Валерию.

— Нужно менять свой эмоциональный настрой, — сказала она. — И учиться видеть ценность в конкретном мужчине, а не в сексе.

— Мне кажется, дело в другом, — вмешался Юра, доставая сигарету из мятой пачки, — просто такая женщина ориентируется на мужчин одного типа, тех, кто не склонен к серьезным отношениям, в толпе она видит только их, а все прочие, за кого она, может быть, и могла бы выйти замуж, кажутся ей совершенно недостойными внимания.

— Интересно, — я тоже закурила, — а все эти мужчины, они тоже видят в толпе только эту женщину и не уделяют внимания тем, на ком могли бы жениться?

— Наверное, да, — сказала Валерия, подумав. — Какой-то замкнутый круг.

Некоторое время все молча дымили и размышляли над этой безвыходной ситуацией.

— Но вот кого я вообще не понимаю, — вдруг резко переключился Юра, — так это тех женщин, которые занимаются проституцией. Как можно делать это с кем попало? По-моему, они просто ищут легкий путь, потому что я просто не представляю себе ситуацию, при которой нельзя заработать другим способом.

— Да! — воскликнула Валерия.

— А ты-то сам ходил к проституткам? — спросила я.

Юра почему-то не ответил, и все посмотрели на меня, ожидая взвешенного суждения на эту донельзя актуальную во время рабочего дня тему.

— Все женщины до единой занимаются проституцией, — заявила я. — Все мыслят свое тело исключительно в денежном эквиваленте, и мне кажется, сам брак между мужчиной и женщиной, когда недвусмысленно указывается на то, что один должен содержать другого, является апофеозом проституции. Ведь, — я решительно замахала руками, видя, что они оба готовы мне возражать, — так называемая патриархальная семья, о разрушении которой теперь так горюют, ничем, в сущности, не отличается от борделя, где за еду, кров и побрякушки женщина расплачивается в постели, но при этом искренне полагает, что так ей повелел Господь. Что же касается внебрачного секса, то покажите мне женщину (не нимфоманку), которая будет спать с мужчиной, если предварительно он не отвел ее в ресторан, в кино и не подарил ей хотя бы брелок для ключей. Разве многие женщины не идут в рестораны с теми, кто им совершенно не нравится, но у кого есть деньги? Так не мудрее ли и, главное, не честнее ли просто взять эти деньги и дать мужчине то, во имя чего он их готов тратить, а не спать за ресторанную жратву, сжав зубы и делая вид, что ты влюблена до беспамятства?

— Но ведь этим ты приравниваешь чувства людей к товарно-денежным отношениям капитализма, — взволнованно сказал Юра и закурил новую сигарету. — Ведь тело — вместилище души, и что же должно происходить с душой, когда оно становится товаром?

— А что происходит с душами тех, кого, как товар, выдают замуж родители и у кого уже нет шанса просто встать, одеться и уйти, кто до старости обречен видеть перед собой ненавистную рожу?

— Или тех, — поддержала меня Валерия, решительно захлопнув Marie Claire, — кого брак лишил возможности самореализации и кто вынужден терпеть скотское отношение к себе из-за детей? Вспомни леди Ди! Если даже с такой женщиной тупой и бездуховный мужчина обращался как с половой тряпкой, то о чем мы можем говорить применительно к среднестатистическому российскому браку?

Юра что-то промямлил, но было видно, что возразить ему нечего — пример леди Ди слишком подавлял. Несколько минут все молчали, сделав вид, что невероятно загружены срочной работой.

— Но тогда, — Юра решительно отбросил сверстанную полосу, и она, как чибис, спикировала на пол, — зачем вам сидеть здесь и сушить мозги? Идите на панель и будьте до конца честными!

Мы с Валерией изумленно переглянулись, и Валерия, припомнив очередную статью из журнала She, затараторила, что в современном мире, где мужчины стремительно сдают свои собственнические позиции, многие (но, к сожалению, не все) женщины уже давно восстали против патриархальных принципов жизненного устройства и вполне в силах обеспечить свою жизнь, не рассматривая как товар собственное тело.

— Так в этом и проблема! — рявкнул Юра. — Вы работаете, все делаете сами и не выходите замуж, потому что думаете, что кто-то посягнет на вашу свободу. А потом в тридцать пять лет вы рожаете ребенка «для себя» и растите травмированного психопата, у которого с детства складывается заведомо порочное восприятие семьи как структуры, состоящей из одной доминирующей личности!

— Доказано, — злобно возразила Валерия, — что процент преступников и убийц среди тех, кто воспитывался в неблагополучных полных семьях, выше, чем среди выросших в семьях, состоящих из одного человека — то есть женщины, потому что я до сих пор не встречала мужчину, который в одиночестве растит ребенка.

— Я абсолютно согласна с Лерой, — сказала я. — Ребенку нужна любовь, а не номинальное присутствие чужого, в сущности, мужика, который не помнит, когда у ребенка день рождения, и, пьяный, кричит на его мать, что она — проститутка.

— Бред! — крикнул Юра. — Это меркантильные феминистские происки, основанные на односторонней аргументации! Мой отец любил меня с детства и любит до сих пор, — «Ах, как тебе повезло!» — пропела Валерия, — и даже сейчас, когда я стал взрослым, самостоятельным человеком, я одинаково нуждаюсь и в матери, и в отце.

— А мой отец вообще не замечал моего существования, — равнодушно сказала Валерия, — и ему все равно, кто я, чем занимаюсь и с кем живу. И даже сейчас, когда я звоню домой, он говорит мне: «Привет, даю маму», и я разговариваю с мамой…

— Лиза, а что скажешь ты? — не унимался Юра, выкуривший за время нашего разговора полпачки сигарет. — Насколько я знаю, у тебя прекрасные отношения с отцом, что ты думаешь по этому поводу?

— Да, — ответила я. — У нас неплохие отношения, но, сказать по правде, мой эмоциональный контакт с ним установился, когда мне было двенадцать лет…

— В двенадцать лет ребенок является окончательно социально адаптированной личностью! — коротко взвизгнула Валерия.

— А когда мы с сестрой были детьми, — продолжала я, — он просто говорил нам: «Мне нужно поболтать с мамой, выйдите из комнаты». Представь себе, — я в упор посмотрела на Юру, — человека, на которого обращают внимание, только когда ему исполняется двенадцать лет, абсолютно не интересуясь тем, что он чувствовал все эти годы.

— И что ты чувствовала? — с придыханием спросил Юра.

— Я ненавидела его, — ответила я, — потому что считала, что он отнимает у меня маму.

— Аналогично! — Валерия была вне себя от счастья.

— Да пошли вы к такой-то матери! — Юра встал из-за стола и, разбрасывая на ходу бумажки, бросился к двери.

— Вы подыхаете! — крикнула я ему вслед. — Скоро вы будете не нужны даже для секса!

— Будущее за женщинами! — подхватила Валерия. — Мы можем родить от пробирки, а вам останется только молча дорожить своим генофондом!

После стремительного Юриного бегства мы захохотали и несколько минут, обнявшись, кружили по комнате.

Приблизительно так проходили все рабочие дни, и я до сих пор удивляюсь, как мы умудрялись выпускать газету каждую пятницу?

В Москве стояла невыносимая жара — казалось, еще один день, и памятники накалятся до такой степени, что голубиное говно потечет по прославленным лицам. Я бездеятельно торчала в редакции, обдумывая очередное журналистское задание, заключавшееся, если не ошибаюсь, в том, чтобы написать полемичную, задорную статью на тему коррупции в министерстве труда. Юра окончательно отупел от духоты и целыми днями сидел, уставившись на экран компьютера и посылая сообщения на сайт сексуальной лиги питекантропов, а Валерия килограммами поглощала мороженое.

Как на беду, мне позвонила Таисия и спросила про последние новости. Она вообще считала себя вправе регулярно справляться о моих успехах и некоторым образом меня патронировать, как если бы я была не тридцатилетней бабой, которую трахнуло полмира, а телочкой, с косой до жопы, недавно окончившей школу с золотой медалью.

— О, все прекрасно! — ответила я с фальшивой радостью.

— Я читаю твои материалы, — нахваливала меня Таисия, — и просто поражена твоим безупречным, отточенным стилем, — судя по всему, она имела в виду мою получившую общественную огласку статью под названием «Если рядом нет русских — вы в раю», — и точным, ироничным словом. Мне кажется, тебе нужно посвящать больше времени рецензированию прозы — возможно, литературная критика — это твоя стезя…