мужчин священного города говорит сам за себя. Активное участие херсонеситов в борьбе Святослава против узурпатора императорской власти Цимисхия полностью меняет всю подоплеку той далекой войны, ибо тогда со стороны Святослава она была не завоевательным походом, а лишь попыткой восстановить законную власть в Константинополе. Ведь только поэтому и оказались в рядах святославова войска тысячи херсониситов. Да и сам Калокир предстает уже совершенно в ином свете, не «приживалой» – советчиком при княжеской ставке, а командующим целым корпусом своих соотечественников. Но если все обстояло именно так, то почему молчат византийские хроники. Может, по тому и молчат, что упоминание сражавшегося на стороне Святослава Херсонесского корпуса просто-напросто не было выгодно Цимисхию, ведь одно дело сражаться с захватчиками-славянами, т. е. выглядеть в глазах всей империи защитником государства, и совсем иное, если бы стало широко известно, что Цимисхий сражается против объединенного славянско-византийского (херсонесского) войска! Здесь уже Цимисхий выглядел бы как захватчик трона, встретивший достойное тому противодействие. И как знать, не поддержали бы в этом случае выступление херсонеситов и в других концах империи.
Итак, перед нами еще одна загадка? Еще одна незримая связь общей истории, общих корней и, наконец, общей пролитой крови? Как сложилась дальнейшая судьба юношей тавров и херсонеситов, вернулись ли они на родной крымский берег или ушли со святославовыми воинами на Русь, чтобы спустя четверть века вернуться в родной Херсонес уже в составе победоносной владимирской дружины? Как сложилась судьба самого Калокира? Кто теперь сможет нам об этом рассказать…?
Впрочем, еще раз имя Калокира внезапно повляется в византийских хрониках тридцать лет спустя, после описываемых нами событий в 996 году, когда Калокир отправился во главе византийского посольства к германскому императору Оттону. Возможно, то был именно наш старый знакомый. По крайней мере, мне очень хотелось, чтобы это был именно тот херсонесский Калокир. Ведь если послом был именно он, то значит, в Константинополе его участие в походе Святослава не было расценено как измена Отечеству, а воспринято как участие в гражданской войне. Согласитесь, что и для нас то далеко не одно и тоже: наши предки древние русы шли в бой не как ЗАВОЕВАТЕЛИ, а как ОСВОБОДИТЕЛИ византийского престола от незаконного узурпатора власти!
Св. Федор – возможно, так выглядел и знаменитый Калокир
Стоит задуматься и вот над чем: ведь из двенадцати тысяч воинов-херсонеситов какая-то часть, но вполне могла, да, наверное, и вернулась со святославовой дружиной на Русь. Ведь, во-первых, к этому времени с русскими воинами их уже связывало общность судьбы и войсковое братство, а кроме того на родине поджидали сторонники победившего в гражданской войне императора Цимисхия, от которых пощады ждать не приходилось. Но если это так, то совершенно в ином свете выглядит и все последовавшие несколько десятилетий спустя события, связанные с походом на Херсонес князя Владимира. Ведь осевшие на Руси ветераны-херсонеситы просто не могли не принять участия в этом походе! И тогда совершенно понятным становится и внезапность появления русского войска под херсонесскими стенами (ведь кому как ни им, уроженцам этих мест, было не знать дорог к родному городу!), да и все последующие загадочные события, связанные с легендарным походом Руси на Херсонес.
А вот мнение специалиста по древнерусской истории Н. А. Ульянкина. При некотором отличии от авторской версии, точка зрения Ульянкина на деятельность Калокира представляет так же определенный интерес. Ульянкин пишет: «Существует мнение историков России, что император Византии Никифор Фока, которому угрожала война на два фронта – со стороны арабов и со стороны Болгар, решил, по обычаю греков (византицев), вооружить одних варваров против других варваров. Вероятно, в этой связи Византией было послано в Киев посольство Калокира. Возможно, что задачей херсонесского посольства было обеспечение неприкосновенности имперских владений в Северном Причерноморье в условиях углубляющихся противоречий с Болгарией, набегов угров (венгров) на владения Византии, предстоящих походов в Сирию и против сицилийских арабов.
Калокир был сыном херсонесского стратига, хорошо знал ситуацию в Крыму и в Северном Причерноморье и мог провести переговоры в Киеве со знанием дела. Как сообщает Лев Диакон, Калокир был вызван в Константинополь, ему было присвоено высокое звание патрикия, выдано 15 кентариев золота для передачи руссам, и он поспешно отправился в путь. Золото, которое Калокир вез с собой в Киев (15 центнеров, не являлось платой за участие в походе против болгар, оно предназначалось для раздачи – это был дар князю и его окружению за отказ от походов на Корсунь (Херсонес) и другие владения Византии в Северном Причерноморье; дар, который должен был помочь посольству добиться поставленной цели.
Калокир появился в Киеве, вручил Святославу Игоревичу золото, подружился с ним, уговорил его завоевать Болгарию, оставить ее за собой и помочь Калокиру в достижении императорского престола, за что были обещаны ему «великие» сокровища императорской казны. Так выглядели задачи посольства Калокира внешне. На самом же деле настоящая цель посольства Калокира была иная. Во-первых, посольство Калокира должно было восстановить мирные отношения между Византией и Русью, между Корсунем (Херсонесом) и Киевом. Во-вторых, Русь должна была отказаться от претензий на византийские владения в Крыму и Северном Причерноморье. Византия, в свою очередь, брала на себя обязательство соблюдать нейтралитет во время предстоящего похода русов на Дунай. Договоренности Калокира в Киеве стоят в ряду тайных посольских переговоров, которые давно уже стали практиковаться в странах Восточной Европы того времени. Именно поэтому миссия Калокира осталась неизвестной русской летописцам. В суть переговоров с русским князем, были посвящены лишь немногие лица.
Однако Калокир не ограничился достижением определенных договоренностей по обсуждавшимся на встрече вопросам. Он вступил в личное тайное соглашение с русским князем. Оно, как сообщает Лев Диакон, состояло в том, что Святослав Игоревич обещал помочь Калокиру взойти на императорский трон, а тот, в свою очередь, обязался сохранить за Русью ее завоевания на Балканах, а также передать Руси «бесчисленные сокровища казны государственной».
Наличие тайного договора Калокира и Святослава Игоревича подтверждается и последующими известиями Льва Дьякона. Он утверждает, что Калокир шел в Болгарию вместе с русским войском. В дальнейшем он оказался в Переяславле в тот момент русско-византийской войны, когда Иоанн Цимисхий начал штурм болгарской столицы, которую отчаянно защищали русский отряд во главе со Сфенкелом и болгарские воины. А это означало, что Калокир находился при дворе болгарского царя Бориса, дожидаясь, видимо, исхода русско-византийской войны. Его пребывание в Преславе, вдали от Святослава Игоревича, указывает на то, что он занимал какое-то место в политических расчетах, как русского князя, так