Читать интересную книгу Костик из Солнечного переулка. Истории о самом важном для маленьких взрослых и огромных детей - Елизавета Николаевна Арзамасова

у меня на всё свой взгляд. Какие-то вещи мне, может, ещё понятнее, чем родителям.

Я спросил: «Пап, а у тебя какая цель?» Папа сильно растерялся. Нет, он виду не показал, но взглянул как-то немного жалостно на маму, руки в карманы засунул и закачался, как мой одноклассник Антон, когда стоит у доски, а урок не выучил, и сказал с вызовом: «Да при чём тут я? Мы о тебе сейчас говорим!» – и ушёл, а мама ему вслед с улыбкой посмотрела.

У меня было две версии: или мама и была папиной «целью» и он её добился, или у папы была какая-то цель, но потом он встретил маму и отказался от неё. И я думаю, что это не плохо. Цель не может быть важнее человека. Как можно отказаться от такой мамы? Возможно, что-то третье. У папы есть цель, но она очень тайная, и папа нам о ней не говорит.

Папа просто так говорить не станет. Если он считает, что у меня должна быть цель, значит это очень важно. Я спросил про цель у мамы. Мама сказала, чтобы я не переживал и что пока вполне достаточно, чтобы я ставил перед собой небольшие цели. Например, исправить тройку по математике. Так себе цель, конечно, но если это порадует родителей, можно и попробовать. Хотя мне не хотелось бы, чтобы мне мама всю жизнь цели придумывала.

Хорошо, когда ставишь цель в каком-то деле, которое тебе нравится. Вот если бы я спортом занимался всерьёз и в соревнованиях участвовал, то у меня всегда была бы понятная цель – победить. Если бы я скрипку любил, у меня была бы цель сыграть сольный концерт с оркестром и родителей на него пригласить. Получилась бы тоже победа, я был бы на этом концерте главный, а остальные музыканты мне бы подыгрывали.

А я рисованием увлекаюсь. Какие могут быть победы в рисовании? Кого я должен победить? Шагала? Не думаю… Что-то доказать маме с папой? Глупо.

Тем более что с недавних пор родителям почему-то нравится всё, что я нарисовал. Мама хвалит и очень подробно говорит о цветах, которые я выбираю. У неё всегда находится много слов о моих рисунках. Так много, что иногда я сильно удивляюсь, как она может столько всего увидеть в простом изображении? Чтобы маму радовать, я уже стал рисовать с загадками, и мне всегда интересно, разгадает ли, поймёт ли, что я в своём рисунке спрятал. И она всегда разгадывает и ещё новые идеи мне подаёт.

Папе тоже нравится, как я рисую. Он никогда не смотрит мои рисунки мимоходом. Подойдёт к столу, наклонится над рисунком и стоит так долго-долго. Минут десять может стоять и высматривает там что-то. Потом может поставить рисунок на спинку дивана, отойти на расстояние и опять замереть. Это он так своё удовольствие выражает. Не стал бы мой папа на какую-то ерунду долго пялиться. Это же вам не футбол.

Когда я сказал папе, что мне хотелось бы не на столе рисовать, а на мольберте, он мне его на следующий же день принёс и спросил очень взволнованно: «Сын, такой мольберт? Правильный?» Я сказал: «Спасибо, папа. Такой!» И он сразу так оживился и стал маме рассказывать, как его покупал: «А я захожу, какой такой мольберт-альберт? Я их в жизни никогда не видел. Откуда я знаю, какой он должен быть, а девчата в магазине мне вопросы задают. Думали, что я для себя. Я им говорю: вы что, ненормальные? Вы видели мои руки? Это сын у меня – художник».

Он назвал меня художником… Мне было очень приятно. Не думаю, что он шутил. Скорее всего, он сказал это с уважением.

Я рисовать учусь по урокам в интернете. Сам их там нашёл. И мама, когда подругам мои рисунки показывает, всегда подчеркивает: «Всё сам! Даже не представляю, в кого у него такой талант».

Я про талант погуглил. Не уверен, что мама не преувеличивает. Это слово люди часто произносят, но я думаю, что зря. Таланты в галерее. Их картины даже не продаются, потому что огромных деньжищ стоят. И люди со всего мира приезжают, чтобы только немного перед этими картинами постоять.

Можно было бы поставить себе цель стать талантом, но я уже знаю, что это невозможно. Я много про это читал. Самая красивая фраза, которую я запомнил: «Талант – это искра Божья». Так что получается, что от меня тут ничего не зависит. Если у Бога не будет цели сделать меня талантом, значит мне такую цель ставить бессмысленно.

Я буду просто продолжать рисовать и разговаривать с Богом. Надеюсь, что однажды Он меня услышит и остановится посмотреть на мой рисунок. А я буду рисовать всё, про что думаю и волнуюсь, и всё, что мне кажется необыкновенным. Вчера увидел, как Муся красиво кресло разодрала, и нарисовал это. Получился странный рисунок. Никому непонятный, но Бог-то всё знает.

Единственное, что я не хотел бы рисовать, это войну, хотя и думаю о ней много. Но с этой темой я уже разобрался – вырасту и выучусь на дипломата. У папы я недавно спросил, когда он мой рисунок с луной рассматривал, можно ли считать целью мир во всем мире? Папа сказал: «Можно» – и вышел из комнаты. А потом вернулся и спросил меня: «Костян, что ж ты за человек такой необыкновенный? В кого ты у нас такой талант?»

17. Про принципы

У папы есть принципы. «Принципы» – это такое слово, после которого разговор закончен. Очень неудобно. Например, я иногда спрашиваю у папы, можно ли не ходить утром на зарядку, особенно когда холодно. Одеваться с утра пораньше только для того, чтобы на крыльце руками помахать и попрыгать, а потом снова возвращаться домой, душ принимать, завтракать и снова одеваться уже в школу, как-то неразумно. Мы даже в выходные ходим на зарядку. Причём маму с собой не берём. Она спит, сколько хочет. Папа на цыпочках из комнаты выходит, только бы её не разбудить.

Я у пацанов в школе спрашивал, никто больше на зарядку с отцом не ходит на улицу. Иногда я совсем просыпаться не хочу, не то что на улицу выходить. И мама видит это и папе тихонечко так говорит: «Лёша, ну может, сегодня можно пропустить?» А папа всегда отвечает: «Нет! Это принципиально».

Тут уж я точно знаю, что разговора дальше не получится, и мама