сыщиков, ни магов.
— О, искать вора нет нужды, — замахал пухлыми руками Истальф. — Это был обычный обитатель Клятого рынка, хотя и довольно дерзкий. Говорят, он уже погиб во время очередной поножовщины. Ваша задача: добыть записку, а она сейчас находится на самом дне Клятого рынка — у одного из скупщиков краденого по кличке Филяй. Этот негодяй вздумал угрожать герцогине, когда заполучил роковую записку.
— До этой минуты я не знал даже названия этого рынка, не говоря о том, где он находится, — хмыкнул Орхам. — И, тем более, понятия не имею, где живёт этот ваш скупщик.
— Он не мой, — поправил его суперинтендант. — Филяй — один из главарей гильдии воров, и даже при помощи роты королевских гвардейцев его не удастся выкурить со дна Клятого рынка. Здесь нельзя действовать грубой силой — тут нужен тонкий расчёт, ловкость и, конечно, умение убивать. Кроме того, говорят, вампиры хорошо видят в темноте, значит, у вас будет преимущество.
Орхам задумался. Главный финансист предлагал грязное дело. Но в их прошлый разговор он имел в виду явно нечто другое — в этом вампир был уверен. Значит, придётся соглашаться, чтобы войти в доверие к Истальфу — возможно, после этого он выведет Орхама на настоящих заговорщиков.
— Какая оплата?
— Триста золотых за записку и ещё столько же за мёртвого Филяя.
— Когда?
— Времени у вас до приезда графа Хельмигердского — то есть, три дня. Или, вернее, ночи.
— Мне будет нужен провожатый и описание, где искать скупщика.
— О, провожатый вам не нужен. В нижней части Тирогиса вам любой укажет, где находится Клятый рынок. Да вы и сами увидите, когда доберётесь. Филяя искать надо в кабаке «Мёртвая голова» — он его содержит для официального прикрытия. А уж как вы будете выбивать из него записку, не знаю. Вам видней.
— Хорошо, до встречи.
Орхам отправился в королевский дворец, размышляя, стоит ли брать с собой кого-нибудь из товарищей или отправиться в одиночку. Не об убийстве гражданских он думал, когда брал своих воспитанников в Тирогис, но соваться одному в осиное гнездо было верхом неблагоразумия.
[1] Преступнику, осуждённому на пожизненную каторгу, в Ситгаре отрезают нос, чтобы в случае его побега добропорядочные граждане знали, с кем имеют дело и держались от него подальше.
Глава 7
* * *
— Счисление — это важнейшая часть магии любого направления и принадлежности, — монотонно говорила мастер Мариэлла. — Оно применяется в изготовлении артефактов, в инженерных работах, во врачевании, в перемещении облачных масс и левитации. И даже в самой низменной области — такой, как боевая магия, счисление обязательно.
Дилль — не выспавшийся и периодически клюющий носом, при последних словах учителя встрепенулся. И гроссмейстер, и старик Иггер утверждали, что быть ему боевым магом. А мастер Мариэлла отзывается о боевой магии, мягко говоря, пренебрежительно.
— Мастер, а почему вы называете боевую магию низменной? — поднял руку Дилль.
— Потому что, адепт Диллитон, эта область применения магических талантов самая простейшая. Она практически не требует умственных затрат — вся премудрость, это набрать побольше энергии и швырнуть её куда-нибудь, произведя при этом как можно больше разрушений. В ней отсутствуют точный расчёт и утончённая логика, присущие, например, артефакторике.
Поначалу Дилль недоумевал, почему на счисление приходят адепты всех ступеней и со всех факультетов. Остальные предметы преподавались либо для начинающих, либо для тех, кто специализируется в какой-нибудь конкретной области магии. Хотя, к примеру, гном Ронхель до сих ходил на риторику, но только по причине собственного неумения правильно отобразить заклинание на бумаге, в то время как прочие старшие адепты, сдавшие этот экзамен, уже давно не посещали занятий архимага Сигуса. Кстати, бедному гному по этой же причине приходилось бывать и на занятиях мастера Оквальда — ну не мог Ронхель просто физически сделать те упражнения, которые требовались для сдачи последнего экзамена по физподготовке.
Потом Диллю разъяснили, что счисление является обязательнейшим из обязательных предметов. И что он будет складывать цифры и считать до умопомрачения магические потоки, пока мастер Мариэлла не сочтёт, что адепт хотя бы приблизительно готов к получению звания магистра. А чтобы заслужить у неё похвалу, нужно было не просто уметь считать, но ещё и применять знания на практике. Ни с первым, ни со вторым у Дилля пока особых успехов не имелось.
— Первая группа — ваше задание написано на зелёной доске. К концу занятий вы должны предоставить мне решение. Вторая группа — ваша доска красная…
Дальше Дилль не слушал. Первая группа — это адепты начальных ступеней, и он в том числе. Их задания самые лёгкие. Ну как, самые лёгкие? Для старших, разумеется. Ну и для некоторых, особо продвинутых, как Тео, например. Он счисление прямо-таки обожал и был готов целыми днями что-то чиркать стилусом. Правда, до практического применения вампир пока не добрался, а потому до сих пор похвалы от мастера Мариэллы ещё не услышал.
Сам-то Дилль с трудом решал простейшие задачи, складывая в уме цифры и перенося результат на бумагу. И почему-то частенько получал неверный ответ. Наверное, потому что не всегда понимал, о чём идёт речь. Вот и сейчас, прочтя задание, он впал в лёгкий ступор.
— Дверь открывается воздушным заклинанием мощностью в тридцать эргов. Сколько понадобится адептов для открытия двери, если известно, что один адепт способен призвать только младшего полупримуса?
Дилль огляделся — у кого бы спросить? Малолетки пыхтели, старательно выводя что-то на бумаге, Кротт беспомощно глядел на доску, и в глазах у него не читалось даже подобия мысли, а Тео пялился в сторону среднего ряда, где сидела Релла.
— Пст, Тео! — свирепым шёпотом сказал Дилль. — Ты уже решил? Дай списать.
— Нет ещё, — Тео вздохнул, по-прежнему не сводя взгляда с пухленькой водницы.
Дилль с раздражением подумал, что у вампира мозги стали совсем набекрень, если он даже своё любимое счисление забросил.
— Тео, да очнись ты! — он пихнул друга ногой под лавкой. — Ты знаешь, что такое младший полупримус?
— Самый низший элементаль. Мощность всего один эрг. На вызов прибывают стаями по двенадцать.
Дилль мысленно погрозил кулаком чопорной Мариэлле — нельзя было сразу написать по-человечески? Откуда ему знать про какие-то полупримусы, которые всегда ходят дюжинами? Так, двенадцать, двенадцать и ещё половина. Он быстро подсчитал, что для открытия двери нужно ровно два с половиной адепта, с довольным видом откинулся к стене и принялся ковырять в зубах кончиком стилуса. Зоркий глаз мастера Мариэллы тут же отметил столь вольное поведение одного из младших учеников.
— Адепт Диллитон, исправьте осанку! — мастер Мариэлла никогда не обращалась к