Конклав заседал четыре месяца, так и не придя ни к какому решению. Ничего не известно о ходе дискуссии до 5 февраля 1265 г., когда один из младших кардиналов предложил предоставить выбор двум представителям разных партий. Представители выбрали кардинала Сабины, и конклав согласился с их решением. Кардинал Сабины был уже на пути из Франции. Он прибыл в Перуджу и узнал, что избран Папой. 15 февраля он был возведен на папский престол под именем Климента IV.97
Исход выборов отнюдь не являлся компромиссом. Он показал, что Священная коллегия не хочет иметь никаких дел с Манфредом и решила, что вмешательство Карла неизбежно. Бездействие Манфреда было напрасным, а открытые угрожающие приготовления Карла произвели нужный эффект. Новый Папа был выдающимся человеком. Урожденный Ги Фулькуа, он был сыном юриста из Сен-Жиля в провинции Лангедок. В молодости Ги поступил на службу к графам Тулузским в качестве юриста. Он сделал свое состояние, когда брат короля Людовика Альфонс вступил во владение графством. Ги оказался самым усердным и толковым адвокатом новой династии и вскоре стал главным советником Альфонса. В 1247 г. жена Ги умерла, и он ушел в церковь. Он стал епископом Ле Пюи в 1252 г., архиепископом Нарбонны — в 1259 г. и кардиналом Сабины — в 1261 г. В 1262-1264 гг. он был легатом в Англии. Своим избранием Климент был обязан всем известными хорошими отношениями с Людовиком Святым и французской королевской семьей.98
С самого начала Папа Климент дал понять, что будет придерживаться политики своего предшественника. Он постоянно поддерживал связь с Карлом. Во время поездки в Перуджу он написал Карлу, чтобы дать совет о том, как вести себя с римлянами. Первое, что Климент сделал, став Папой, — повторил формальное отстранение кандидатуры Эдмунда Английского и уполномочил Карла принять сенаторство в Риме безо всяких условий. Он умолял Карла поспешить в Рим. Ситуация там складывалась опасная. Гантельм со своими провансальцами могли лишь удерживать город против Пьетро де Вико, который теперь контролировал всю Кампанию вплоть до городских стен Рима.99 Карл воспользовался вакантностью папского престола, чтобы заключить союзы в Северной Италии. Он контролировал Южный Пьемонт и добился нейтралитета графа Савойского. Он уже заключил союз с маркграфом Монферратским. А январе 1265 г. он установил дружественные отношения с семьей Торриани, которые теперь контролировали Милан, Бергамо, Комо и Лоди, прислав им в помощь Барраля де Бо с конницей. Вскоре после этого правители Феррары из семьи Эсте предложили Карлу свободный проход через их земли в обмен на помощь в восстановлении власти гвельфов в Эмилии. Карл был в хороших отношениях с Генуей, с тех пор как уступил земли на побережье Вентимильи; их дружбе также поспособствовала ссора генуэзцев с Манфредом. Соблазненный агентами Манфреда, генуэзский подеста в Константинополе вступил в заговор с целью уничтожить Византийскую империю. Император Михаил раскрыл заговор и лишил генуэзцев тех привилегий, которыми они обладали в империи по Нимфийскому договору. Чтобы вернуть свои привилегии, генуэзцы должны были отказаться от дружеских контактов с Манфредом, поэтому они согласились не препятствовать вторжению Карла в Италию, хотя и не стали оказывать ему активную помощь и не позволили провансальским войскам проходить через их территорию. Путь через Пьемонт и Ломбардию перед армией Карла был открыт, но ему все еще были нужны деньги, прежде чем начать поход.100
Тем временем в ответ на отчаянную просьбу Папы Карл 10 мая в Марселе погрузил на корабли несколько сотен рыцарей и лучников и с осторожностью поплыл вдоль побережья в Остию. Погода была бурная, но благодаря этому сицилийская эскадра, патрулировавшая Лигурийское море, не заметила их. Он высадился в Остии через десять дней и приготовился двинуться на Рим.101
Это побудило Манфреда к действию. 24 мая он написал письмо римлянам, воззвав к их гордости. В этом письме он откровенно заявил о своих притязаниях и честолюбивых замыслах стать императором, но, писал он, римляне сами должны выбрать себе императора. Они позволили папству отнять у них свою законную привилегию. Кроме лести в письме содержались также и угрозы. Манфред напоминал о том, как его прапрадед Фридрих Барбаросса ворвался в мятежный город и сам себя там короновал. Но это оригинальное письмо было написано слишком поздно. 23 мая Карл вошел в Рим под рукоплескания горожан. Он поселился в Латеранском дворце Папы, но когда Папа Климент упрекнул его за это, переехал в сенаторский дворец на Капитолийском холме.102
Узнав, что Карл уже в Риме, Манфред сделал вид, что он в восторге. «Птичка в клетке», — воскликнул он; потребуется лишь недолгая кампания, чтобы окружить его там и заставить сдаться.103
Но все вышло не так, как рассчитывал Манфред. Римляне обрадовались приезду Карла. 21 июня ему официально передали сенаторские знаки отличия. Чтобы доставить удовольствие Папе, он снова пообещал, что откажется от них, как только завоюет Сицилийское королевство. Через неделю, 28 июня, четверо кардиналов, специально уполномоченных Папой Климентом, торжественно вверили ему Сицилийское королевство. С тех пор Карл стал называть себя королем Сицилийским. Тот факт, что Карла хорошо приняли римляне, а также его личный авторитет вскоре привлекли на его сторону многих итальянцев. Пьетро ди Вико, главный союзник Манфреда в Кампании, раздумывал. Ему казалось, что перевес на стороне Карла. 10 июля после кратких переговоров он заключил мир с Церковью, пообещав отказаться от всех своих соглашений с Манфредом и принести клятву верности папству. Затем Пьетро поступил в подчинение Карлу и впоследствии оказался одним из самых деятельных его полководцев. Через несколько дней Пьетро Романи, бывший глава партии гибеллинов в Риме, последовал его примеру.104
Манфред понял, что одних слов недостаточно. Он повел армию из королевства через Абруцци и мимо озера Фучино в долину реки Аньо. Папа умолял Карла не рисковать и не ввязываться в решающую битву, имея более слабую армию, чем его противник. Но Карл выдвинулся на более выгодную позицию на возвышенности рядом с Тиволи. Манфред двинулся к Арсоли, расположенному милях в пятнадцати на другом берегу Аньо, но шпионы доложили ему, что он не получит поддержку из Кампании, и Манфред не решился атаковать лагерь Карла. После небольшой стычки в долине он отступил. Затем он двинулся на север через Абруцци, будто бы собираясь атаковать Сполето, затем, совершенно внезапно, по неизвестной причине, он оставил вообще свою затею и вернулся к своей охоте в Апулии. Отступление стоило Манфреду потенциальных союзников. В течение месяца он потерял свою власть в Анконской марке, и его влияние в Тоскане ослабело.105
Карл выиграл первый раунд. Он спас Рим и восстановил позиции Церкви в Центральной Италии. Теперь он должен был взяться за свою основную задачу — атаковать Манфреда в его королевстве. Но на это требовались деньги. Большую армию нужно было снарядить и содержать. Весь конец лета Карл и Папа обсуждали финансовые детали. Французская церковь подтвердила свое согласие платить десятину на военные нужды, а непокорному графству Венессэн, а также Валь'Аоста было приказано оказать содействие. Но деньги поступали вяло, а временами не поступали вовсе. Климент согласился с тем, что личный вклад Карла в кампанию должен быть сокращен; и в самом деле, хоть графиня Беатриса и заложила свои драгоценности, Карл не мог собрать слишком большую сумму. Было необходимо получить помощь итальянских банков. Но папство уже много лет занимало деньги у тосканских банков, и банкиры знали, что долги им не вернут, пока папская политика не увенчается успехом, а потому не спешили давать займы. Король Франции и его брат Альфонс отказались давать деньги из своей казны, хотя последний в конце концов предложил краткосрочный заем в 4000 марок серебра и 5000 турских ливров. Папа надеялся, что все деньги из французской казны пойдут на помощь Карлу, но средства, собранные Людовиком, откладывались на новый крестовый поход против язычников. В самом Риме Карл смог собрать менее 50 000 прованских ливров, которых едва ли хватило бы, чтобы покрыть расходы на месяц. Папский двор одолжил Карлу 20 000 турских ливров, как только тот прибыл в Рим. В течение лета он получил, под папскую гарантию, около 16 000 турских ливров от различных флорентийских и сиенских банкирских домов, и еще 20 000 от них же до зимы 1265 г. В то же время Папа собрал еще 50 000, заложив церковное серебро и сокровища папской капеллы, а Карл получил от римских банкиров 62 000, заложив, с разрешения Папы, собственность нескольких римских церквей. К концу года была собрана сумма, достаточная для кампании. Но переговоры были тяжелыми, в особенности из-за того, что ни Карл, ни Папа не хотели афишировать то, что они отчаянно нуждаются в деньгах.106