– Варда! Где твой брат?
Но девочка тоже вертела головой, пытаясь высмотреть знакомую фигуру на людной широкой улице. Ну вот, приехали! Чувствую, малец еще попьет у меня кровушки. Я скрипнула зубами, поставила корзину под ноги и громко позвала:
– Тимош! Куда ты делся?! Иди сюда немедленно!
Прохожие удивленно посмотрели на меня, одна женщина даже остановилась, но спустя пару секунд взгляд ее сделался равнодушным, и она зашагала дальше по своим делам.
– Может, он зашел в какую-то лавку? – предположила Варда.
– Госпожа Танита!
Голос показался знакомым, и я мысленно застонала. Только этой встречи мне сейчас не хватало! Но судьба в этот раз оказалась не благосклонна: на крыльце магазина сладостей стоял владелец “Радости ювелира” господин Леорг.
Блондин держал в руках бумажную коробку в мелкий синий горошек. Он глядел то на Варду, то на меня, и в глазах его плескалось изумление.
Ювелир первым пришел в себя и торопливо спустился по ступеням.
– Варда? Здравствуй, дитя.
Конечно, он не мог не знать детей Малкольма, если их отцы когда-то дружили, а потом соперничали. И меня, то есть Таниту, он определенно видел.
– Добрый вечер, господин Леорг, – кисло проговорила девочка.
– Так вы… – он многозначительно приподнял бровь и впился в мое лицо цепким взором. – Та самая Танита? Сестра Малкольма?
Я увидела, как пальцы, держащие коробку, напряглись. Совсем не к месту подумала, что Леорг купил этот тортик для себя и собирался разделаться с ним в темноте под одеялом.
– Сожалею, но у меня нет времени для бесед. Вы, случайно, не встречали Тимоша?
Разговаривать с ним не хотелось. Как скоро он узнает, что я решила возродить семейное дело, и заходила к нему в лавку не просто так? Ох, чувствую, улыбка красавчика скиснет, как старое молоко.
– Тимош? Так он внутри, – ювелир кивнул в сторону лавки сладостей. – А что с ним? Почему мальчик в синяках?
– Видимо, потому что в приюте детям жилось не слишком сладко, – ответила я резче, чем хотела.
Господин Леорг упрямо последовал за нами с Вардой, и мы втроем ввалились в магазин. Ювелир забрал у меня корзину с продуктами, несмотря на возражения.
Внутри был самый настоящий рай для обжор. Яркие карамельные конфеты на палочках, торты всех форм, размеров и цветов, меренговые рулеты, пирожные с фруктами, мороженое в вафельных рожках, пончики, посыпанные шоколадной стружкой и орехами. Вся эта красота занимала многоярусные стеллажи, выкрашенные в розовый и голубой, пряталась за стеклянными витринами. Над головой растянулись гирлянды из сушек, конфет и пряников в виде покрытых глазурью зверей.
– Я не видел вас очень давно, вы изменились. Сразу даже не узнал. А вы почему промолчали? – Леорг отставать не хотел, а меня мучило чувство неловкости.
Внезапно взгляд зацепился за мальчишку, застывшего перед огромным тортом в виде замка с бисквитной крепостной стеной. Главную башню украшала фигурка мармеладного дракона. Ну, подразумевалось, что это дракон, хотя мне это существо напоминало чучело динозавра из юрского периода. От взгляда на смачно политое шоколадом сооружение я ощутила, как во рту непроизвольно собирается слюна.
Тимош почувствовал, что на него смотрят. Осторожно повернулся и виновато опустил глаза.
– Я просто зашел посмотреть.
– А почему не предупредил? – мне расхотелось ругаться, таким жалким и несчастным выглядел мальчишка. – Мы бы могли зайти вместе и даже что-нибудь купить. Я тоже люблю сладости.
И знаю, что верный, но не слишком полезный путь к детскому сердцу – всевозможные лакомства.
Тимош метнул на меня недоверчивый взгляд. Варда уже забыла, что минуту назад сходила с ума от волнения за непутевого братца, и крутилась вокруг заваленных сладостями прилавков.
– Ой, какие красивые мишки. Наверное, вкусные, – девочка вздохнула и красноречиво посмотрела на меня. – Тетя, а ты когда-нибудь пробовала этот шоколад? Если нет, то купи себе и попробуй. Может, даже с нами поделишься.
– С радостью угощу вас, – нервно заявил господин Леорг, уставший от моего игнора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ох, бедненький. Наверное, прежде с ним так никто не обращался. А я что, виновата? Сам ко мне пристал.
– Не стоит! – я выставила руку, предупреждая.
Пока мы с детьми выбирали, чем набить живот, Леорг не оставлял попыток меня разговорить. Он стоял за плечом неотступной тенью.
– Позвольте выразить соболезнования по поводу кончины вашего брата.
– Благодарю.
– Раньше мы не были знакомы близко и почти не общались, предлагаю исправить это упущение. Если вам понадобится помощь, госпожа Танита, обращайтесь. Мой отец был очень дружен с господином Зорвиром.
Меня так и подмывало рассказать, что наслышана я об их дружбе, но промолчала. Расплатилась и вывела из магазина детей. Они так вцепились в пакеты со сладостями, будто боялись потерять.
Путь из приюта до дома уже кажется бесконечным, а я ведь хотела показать Тимоша лекарю.
– Спасибо вам за все, господин Леорг, дальше мы как-нибудь сами, – у меня получилось выдавить улыбку. Ювелир понимающе кивнул.
– Не смею вас больше задерживать, рад был повидаться. И счастлив, что такие замечательные дети больше не одиноки.
Кивнув, господин Леорг растворился в толпе, а я, наконец, выдохнула. Пока мы шли по улице, племянники шуршали бумажками. Конечно, разрешать сладкое до ужина неправильно, но сейчас я решила побыть хорошим полицейским.
– Ладно, пойдем к твоему лекарю, – обреченно произнес Тимош, засовывая в карман очередной фантик.
– И верно. Может, он выпишет хотя бы мазь от синяков, – я улыбнулась маленькому ворчуну.
Пускай в этот раз получилось купить его расположение сладостями, все равно это шаг вперед. Надеюсь, мы сможем подружиться. Или хотя бы не доводить друг друга до белого каления.
Глава 14
– Та-ак, теперь подними голову… Когда, говоришь, тебя ударили? Позавчера?
Лекарь, господин Терби, был подслеповатым лысым старичком, он жил в самом начале улицы Журавлей. В кабинете остро пахло лекарствами и спиртом, а на стене висел плакат, изображающий скелет человека.
– Все в порядке? Нос не сломан? – спросила я обеспокоенно, когда он закончил осмотр. Все-таки приютскому лекарю я не доверяла.
Господин Терби поправил очки и вытер сухие руки о передник. Наверное, по привычке.
– Кости и хрящи целы. Я могу выписать мазь, чтобы гематома быстрее рассосалась.
У меня вырвался вздох облегчения. Дети, о чем-то болтая, отошли к окну, а я встала за спиной лекаря. Он покопался в ящике и извлек темную непрозрачную баночку с жестяной крышкой.
– Наносить три раза в день. Только осторожно, чтобы в глаза не попало.
– Благодарю вас.
Старик покачал головой.
– Жаль Малкольма. Долго болел и угас совсем молодым. Сорок два года – это не тот срок. И дети маленькие остались. Но они оказались крепкими, повезло, что не заразились чахоткой от отца.
Я начала вспоминать. Кажется, чахоткой раньше называли туберкулез легких. У Таниты с братом была большая разница в возрасте, целых пятнадцать лет.
– А ты выросла, Танита. Тебе сейчас двадцать семь, да? Помню, как принимал роды у твоей матери. Ты родилась раньше срока, еле выходили. Я часто лечил тебя в детстве, – лекарь ударился в воспоминания, прикрыв глаза. – Помню еще, в тринадцать ты упала с дерева и поверила колено, шрам большой на ноге остался, и ты долго хромала. Сейчас ничего не беспокоит?
Он хорошо знал настоящую Таниту, значит, надо быть настороже и поменьше болтать.
– Нет-нет, господин Терби. В столице долечила, уже давно не беспокоит, – я мило улыбнулась.
Он попросил за свои услуги один серебряный, и я рассталась с деньгами без сожаления. На детей было не жаль.
– Возможно, если бы Малкольм обратился к магам, его удалось бы спасти, – негромко продолжил Терби. – Но они редко к нам заезжают.
– Да, вы правы. Но мне тяжело об этом говорить…