Читать интересную книгу Темный прилив-2: Руины - Майкл Стэкпол

— Я просто хотел выйти. Немного проветриться.

— Мастер Люк велел нам оставаться здесь.

— Он твой мастер, малыш, а не мой, — Чалко оперся массивной лапищей на стенку, теребя пальцами контроллер выдвижного трапа. — Он тебе велел, ты и оставайся.

Анакин сложил руки на груди.

— Предполагалось, что ты тоже останешься здесь.

— Думаешь, что сможешь остановить меня?

— А ты полагаешь, не смогу? Чалко уперся в юношу взглядом.

— Уверен, что хочешь попытаться?

— Учитель Йода сказал однажды моему учителю, что не должно быть никаких попыток, «либо делай, либо не делай», — Анакин подавил в себе желание при помощи Силы прижать мужика к переборке. Мара часто ругала его за то, что он постоянно пользуется Силой в тех случаях, когда в этом нет прямой необходимости. Раз Анакин легко смог втащить Чалко в кресло во время полета сквозь атмосферу, то он был уверен, что и теперь ему не составит труда удержать компаньона на месте.

И поскольку я знаю, что смогу сделать это, я как раз и не должен так поступать. Надо найти другое решение. Анакин пожал плечами и сменил властную и напряженную позу на более свободную.

— А собственно, как хочешь. Только если ты не вернешься на корабль, когда мы будем взлетать, то застрянешь на этой планете надолго. Корабли тут летают редко, не то что на Корусканте. К тому же ворсы недолюбливают чужаков. Но решать тебе, так что поступай, как знаешь.

Чалко уперся рогом и бубнил, как запрограми-рованный:

— Ты в самом деле считаешь, что сможешь остановить меня?

— Да нужно ли? Если ты хочешь побродить, грибочки пособирать, на закат полюбоваться, зачем мне тебя останавливать? — он припомнил слова, которые говорила ему Мара на Дантуине. — Многие люди считают, что джедаи рождены для того, чтобы прийти к ним и спасти их от собственной глупости. Если бы это было так, у нас бы не было ни минуты покоя.

— Ты что, держишь меня за кретина? Анакин не обратил внимание на пронзительные трели двух астромеханических дроидов.

— Если бы ты был кретином, Чалко, мастер Люк вряд ли взял бы тебя в эту поездку. Я думаю, ты такой же, как и все прочие. Живешь настоящим, не думаешь о будущем. Это не дает тебе возможности дальнейшего развития.

— Неужто все так и есть, сосунок? — в голосе Чалко звучало негодование, но всем своим видом он показывал, что последняя тирада Анакина его никак не задела.

Юноша пожал плечами.

— Мы не так: давно знакомы, чтобы я мог судить строго, но мне кажется, что у тебя та же проблема, что и у некоторых джедаев. Бы слишком сосредоточены на своей репутации, на том, чтобы поддерживать ее в глазах окружающих. Вечно доказывать всем, что ты — именно тот, за кого себя выдаешь.

Чалко потер свою небритую челюсть и призадумался.

— Да, малыш, жуткая вешь. Страх как устаешь от этого. Люди все время проверяют, испытывают тебя. У тебя есть репутация, а им тоже хочется урвать себе кусочек.

— Да, я знаю, — Анакин развернул кресло второго пилота к себе и присел на краешек. — Вот и мой отец прожил с этим всю жизнь, и с джедаями это происходит ежедневно: каждый норовит проверить тебя на вшивость. Некоторые, правда, боятся джедаев и не подходят к ним близко. Другие тоже боятся, но они проявляют назойливость исключительно для того, чтобы доказать себе, что и они — не робкого десятка. Чалко кивнул.

— Твой отец — Хэн Соло, так?

— Так.

— Я не столь давно видел его пару раз. Кажется, он был немного расстроен из-за смерти напарника.

Анакин рассеянно кивнул, уже по привычке — на подсознательном уровне — — испытывая чувство вины за гибель Чубакки.

— Да, это его сильно надломило.

— Должно быть, они были хорошими друзьями, — рот Чалко слегка искривился, но улыбка тут же сошла с его лица. — Лично я никогда не имел дел с вуками. Даже не знаю, были ли у меня вообще настоящие друзья.

— Они через многое прошли вместе. Отец не представлял своей жизни без вуки, да и я тоже. Чуй всегда был с нами, а теперь его нет, — — горечь от осознания невосполнимой утраты вновь захлестнула Анакина. Он опять стоял на краю пропасти, которую оставил после своей смерти Чубакка.

Он пытался еще что-то сказать, но не смог. Просто провел рукой по влажным от слез глазам.

— Прости, — буркнул он.

Чалко почувствовал себя неуютно, переменил позу.

— Послушай, малыш, может у меня никогда и не было близких друзей, но я тоже понимаю, что такое боль. Я, знаешь ли, не сухарь какой. Я пытаюсь пойти на контакт, узнать кого-то получше. Но потом я наутро просыпаюсь, они улетают, и я знаю, я никогда их больше не увижу, и… В общем, боюсь, мне тяжело объяснить, но…

— Нет, я понимаю. Все, конечно, не так, как у меня, но все равно это больно. А Чуй… Ну, он был особенный. Всегда был с нами, смеялся, шутил, никогда не жаловался, если я залезал к нему на спину, и никогда не ругался, если я мешал ему что-то делать. Он был тверд, как монолит, и вот он ушел. Я даже не знаю…

— Но он ведь был не единственным монолитом в твоей жизни, малыш, — Чалко кивнул в сторону Собора Ветров. — Ведь у тебя есть дядя, да и мама с папой.

— Ну, ты видел моего папу. Он немного… мм-м… отдалился от нас, — Анакин вздохнул. — У мамы полно дел. Она поддерживает нас, но ее тоже почти все время нет с нами. Дядя Люк — он замечательный, но у него тоже много забот. Мне давно пора свыкнуться с таким положением вещей, это как часть моего взросления.

— Взрослеть надо, малыш. Не повзрослеешь — станешь таким, как я. Лучше уж сделать это рано, чем вообще этого не сделать.

— Да, я понял. Главное — взрослеть, неважно, рано или поздно, — Анакин взглянул на контроллер выдвижного трапа. — Ну? Все еще хочешь уйти?

Чалко почесал затылок.

— Я тут подумал, может, я сам смогу немного повзрослеть. А что может быть для этого лучше, чем помогать джедаям выслеживать их сбежавшего собрата. Так что, я остаюсь.

* * *

Адмирал Гилад Пеллаэон ненавидел Совет моф-фов, как; ненавидел он и необходимость присутствовать на нем, сидеть в большом кресле на возвышении и слушать их напыщенные речи. Только четверо моффов явились на собрание лично, остальных представляли их голографические изображения, но адмирал решил не заострять внимание на таком пренебрежении к своей персоне.

Мофф Кроваль, представительница планеты Валк VII, вызывающе подняла подбородок, всеми силами пытаясь показать свою значимость. Валк VII была небольшой планетой на задворках нынешней Империи и непосредственно граничила с неисследованными территориями, что ставило ее в наиболее благоприятное положение, в случае вторжения йуу-жань-вонгов в имперское пространство. Она была так далеко от предполагаемой угрозы, что мофф чувствовала себя в безопасности и, как обычно, агитировала Совет на выделение больших средств окраинным планетам.

— Если эта угроза так серьезна, то мы просим вас, адмирал, подготовить флот для обороны наших миров. Если это ловушка, то мы так же хотели бы, чтобы имперские корабли не покидали наших границ.

Адмирал сжал пальцы вместе.

— Как я уже сказал вам ранее, это не ловушка. Над Новой Республикой висит вполне реальная угроза. И они на самом деле просят нас о помогли.

Голова моффа Фленника затряслась от негодования.

— Так пусть их разобъют! Не уничтожь повстанцы Империю, Император разобрался бы с этими чужаками, даже глазом не моргнув.

Мофф Бастиона Эфин Саррети, несмотря на сравнительно молодой возраст, обладал однако проницательностью умудренного годами человека.

— Право слово, Фленник, я не понимаю логику ваших рассуждений. Новая Республика победила Императора, теперь на нее давят йуужань-вонги. По-моему, логично, что Империя тоже не устояла бы перед их натиском.

Лицо Фленника перекосилось от злобы.

— Саррети, я спрошу вот о чем. Зачем нам посылать войска на выручку Республике, если мы сами так слабы?

Саррети кивнул, как бы соглашаясь с тем, что это предположение имеет смысл.

— Мы должны это сделать, потому что так будет правильно.

Кроваль взорвалась:

— Правильно^. Предоставлять помощь тем, по чьей вине наши миры сейчас прозябают в нищете?! Экономика разрушена! Культура вымирает! Миллионы наших сограждан погибли в кровопролитных войнах! Да это же ловушка, и вы в нее попались, как последний простофиля!

Саррети медленно встал. Пеллаэон понимал, что любое слово или движение столичного моффа было им тщательно продуманно. Молодой мофф соединил пальцы рук вместе и устремил взор куда-то вдаль, словно пытался там, вдали, найти поддержку. Когда' он заговорил, его голос звучал сильно и убедительно.

— Мудрость моих предков — вот на что я опираюсь, решая серьезные проблемы вроде этой. Ваш опыт бесценен, и я не оспариваю его: вы пережили и трагическую гибель Императора, и потерю огромных территорий, и кровопролитные междоусобицы диктаторов и военачальников, растащивших Империю на части. Мой опыт не идет ни в какое сравнение с вашим, я был еще очень молод, когда Император пал в сражении у Эндора. Я стал взрослеть уже позже, когда Новая Республика набирала силу. Моей семье пришлось покинуть Центр Империи, когда тот сдался наступающим по всем фронтам повстанцам, и в конечном счете мы прибыли сюда, на Бастион, где я и поступил на имперскую службу.