* * *
По дороге домой мы почти не говорили. Я наслаждалась чувством сытости и приятной усталости. Желудок был полон, а голова – пуста. Тревоги и печаль словно растворились в желудочном соке. Если бы в тот момент у меня попросили рецепт лекарства на все случаи жизни, я бы впервые в жизни сказала, что не молитва, а ЕДА! Большая тарелка горячей еды!
– Знаю, что поздно, но, может, зайдете на чашку чая? – спросила я у Харта, когда он остановил машину у подъезда моего дома. – Не подумайте, будто я вас клею, я помню, что вы скорее женитесь на шимпанзе, чем приударите за мной. Мне просто хорошо. Не хочется, чтобы этот вечер заканчивался.
Он улыбнулся и словно пару минут раздумывал, потом сказал:
– У вас нет чая. Вы сами об этом сказали ранее.
– Детектива узнаешь издалека, – рассмеялась я. – Но я украла два пакетика из ресторана.
– Я ужасно хочу чая, – двусмысленно сказал Харт. – Но мне будет трудно объяснять вашему отцу, зачем я поднимался в вашу квартиру глубоко за полночь.
– А он узнает?
– Кен и Джек ему расскажут, – ответил Харт и указал на машину, которая остановилась в отдалении, на противоположной стороне улицы, и тут же погасила фары.
– А домой эти мужики собираются?! – возмутилась я.
– Нет. Но не переживайте, вы даже не заметите, что они рядом.
– Рядом – это где? – поперхнулась я.
– Они останутся в машине, но будут следить за тем, чтобы возле дверей и окон вашей квартиры все было тихо. Там везде стоят камеры.
– То есть нагишом к окну мне лучше не подходить.
– Я бы на вашем месте не стал, – улыбнулся Харт.
Мы распрощались и, уставшая и умиротворенная, я поднялась в свою квартиру. Харт пообещал мне, что свяжется, как только у него будут новости о Дэмиене, и это обещание было слаще десерта в ресторане.
Гэбриэл произвел на меня впечатление. Сильное и двоякое. С одной стороны – такой простой, незамороченный и свой в доску парень, который излучал надежность и которому хотелось довериться. С другой стороны – человек, взявшийся из ниоткуда, который был слишком уж обо всем осведомлен, носил при себе оружие и – хуже всего – работал на моего отца.
«Что ты знаешь о Гэбриэле Харте?» – написала я Сету в WhatsApp, лежа в кровати с телефоном.
«А что?»
«Рейчел попросила его передать мне кое-что, он приехал, и мы немного поговорили».
«Даже не думай о нем, нет шансов».
«Я просто так спросила. Но вообще-то, к твоему сведению, я считаю себя достаточно привлекательной девушкой, «с шансами». Он что, женат и с пятью детьми? Дал обет безбрачия? Предпочитает мужчин? Ну же, договаривай. АУ!»
«Он не верит в Бога, и отец никогда не благословит твои отношения с ним. Лол. Вот».
«Тогда как наш отец вообще нанял его?»
«К сожалению, глубоко верующих детективов-католиков такого же уровня в стране нет. Иначе отец обязательно обратился бы к ним».
«Ха-ха. Что еще скажешь? Он встречается с кем-то?»
«У него есть коллега, горячая такая штучка. Тоже работает на отца. Ты ее точно видела хотя бы раз. У нее еще роскошная грудь, длинные каштановые волосы и ее зовут Эмма. Думаю, они спят вместе».
Господи, кажется, я ощутила укол ревности. Или откуда это странное желание пожелать Эмме вшей и бородавок?
«Да, я помню Эмму. И с чего ты взял, что они спят?»
«Это же очевидно, Кристи. Вместе работают, проводят много времени вместе, колец на их пальцах нет, но у обоих наверняка есть потребности».
«Все, не продолжай».
«Но если ты решишь приударить за ним, то помни, что я только за. Не прочь потом утешить Эмму. Кстати, ты на воскресный обед к Рейчел собираешься?»
«Собираюсь».
«Вот и Харт там тоже будет, насколько мне известно. Удачи».
Глава 7
Примирения с отцом не случилось. Мои подношения его совершенно не впечатлили, а извинения скорее утомили, чем обрадовали. Он выглядел раздраженным и мрачным, хмурился на каждое сказанное мною слово и избегал смотреть мне в глаза. Я чувствовала себя работницей благотворительной организации, которая пришла просить у скряги деньги для голодающих детей, а не родной дочерью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Ступай, Кристи, встретимся за обедом, – наконец сказал он, когда я в третий раз повторила, что люблю его и не хочу расстраивать.
Я бы предпочла остаться и говорить, пока конфликт не будет исчерпан, но отец хотел просто закончить разговор. Просто прекратить. Так что мне ничего не оставалось, как встать и выйти из его кабинета.
За обедом кусок не лез в горло. Я чувствовала себя лишней, чужой, непрошеной. Слава богу, Агнес болтала без умолку, смеялась и затевала с каждым разговор. Моя тоска и отчаяние были попросту не видны за всполохами ее детской непосредственности. А оставшуюся долю всеобщего внимания перетянул на себя Харт, который явился в компании своей коллеги, детектива Эммы, и принялся выкладывать последние новости с «фронта». То бишь новости о Стаффордах и о том, что они замышляют.
Весь обед я думала о том, что вызывает у меня больше раздражения – презрительные комментарии моей родни о Стаффордах или напарница Харта, которая была яркой, собранной, деловой брюнеткой с низким сексуальным голосом и манерами президентского советчика. Боже, я рядом с ней казалась просто нескладной школьницей, еще не вылезшей из пубертата.
– Вам не о чем беспокоиться, мистер МакАлистер, в ближайшее время все будет тихо. Джована только что вернулась из Сербии, где похоронила отца, младшие Стаффорды заняты своими проблемами, которых выше крыши. Как минимум до Рождества не стоит ничего опасаться, а уже после мы внедрим в их окружение своего человека: он сможет добывать ценную информацию. – Эмма поправила волосы, отправила в рот оливку и игриво улыбнулась присутствующим. Как и положено той, что привыкла ко всеобщему вниманию.
– Благодарю, Эмма, остальное мы обсудим как-нибудь потом, – сказал мой отец, бросив настороженный взгляд в мою сторону. Этот взгляд не ускользнул от моего внимания и ранил меня в самое сердце.
Он не доверял мне.
Мои руки затряслись так, что пришлось отложить столовые приборы. При этом я задела бокал с вином, и он опрокинулся. Вино хлынуло на скатерть и на подол моего платья. Я вскочила, потянулась за салфетками и опрокинула стул. Все лица повернулись ко мне, созерцая мою чудовищную неловкость.
Я вышла из-за стола и выбежала из гостиной. Мне понадобилось немало времени, чтобы успокоиться, собраться с мыслями и решить, что делать дальше.
Конец ознакомительного фрагмента.