Читать интересную книгу Не говори никому - Харлан Кобен

– Психологическая атака, – предположила Шона.

– Бессмысленно. Если хочешь потрепать мне нервы, лучше пришли письмо от имени… я не знаю… скажем, свидетеля моего преступления.

Шона задумалась.

– Я полагаю, они просто пытаются сбить тебя с толку, Бек.

– И все-таки это нелогично.

– Возможно. Сколько осталось до следующего сообщения?

Я взглянул на часы:

– Двадцать минут.

Шона откинулась на спинку сиденья.

– Поглядим, что там.

* * *

Эрик Ву подключил ноутбук в углу фотостудии.

Сперва он проверил рабочий компьютер Бека. Выключен. И неудивительно: на часах начало девятого, клиника давно закрыта. Ву подсоединился к домашнему компьютеру. Несколько секунд все было спокойно. Затем…

– Бек только что подключился к Сети.

Гэндл подскочил к Эрику.

– А мы не сможем увидеть сообщение раньше его?

– Было бы неплохо, но…

– Что?

– Если мы войдем по его паролю, а он потом попытается сделать то же самое, его предупредят, что кто-то с этим именем уже находится в сайте.

– И доктор поймет, что за ним слежка?

– Да. С другой стороны, зачем торопиться? Мы и так увидим то же, что и Бек.

– Прекрасно, позови меня, когда будет что-нибудь.

Ву кивнул на экран:

– Он вышел на сайт «Bigfoot». Сообщение может появиться в любую секунду.

* * *

Я ввел в компьютер адрес сайта «Bigfoot.com» и почувствовал, как затряслась правая нога. Всегда так происходит, когда я нервничаю. На колено мне тут же легла ладонь Шоны. Дрожь прекратилась. Ладонь соскользнула. Колено подождало несколько секунд и задрожало опять. Ладонь вернулась. Это повторилось еще несколько раз.

Шона делала вид, будто все в порядке, хотя изредка я ловил ее настороженные взгляды. Моя лучшая подруга. Она будет за меня до конца, каким бы он ни был. Правда, в таких обстоятельствах только идиот не заподозрил бы, что моя крыша медленно сползает вниз. Еще в клинике, увидев на экране Элизабет, я вспомнил, что безумие, как уровень интеллекта или склонность к сердечным болезням, переходит из поколения в поколение. Воспоминание не сказать чтобы приятное.

Мой отец погиб в автокатастрофе, когда мне исполнилось двадцать. Перевернулся в машине на насыпи. Согласно показаниям очевидца – водителя грузовика из Вайоминга, – отцовский «бьюик» просто-напросто сполз с шоссе. В ту ночь подморозило и очищенная от снега дорога была скользкой.

Кое-кто подозревал – неофициально, разумеется, – что отец совершил самоубийство. Я в это не верил. Да, в последние месяцы жизни он был задумчив и чем-то озабочен. Возможно, подобная рассеянность даже сыграла свою роль в аварии. Но самоубийство? Ни за что не поверю.

Мама, и ранее склонная к неврозам, после катастрофы окончательно сошла с ума. Она в буквальном смысле погрузилась в себя. Линда ухаживала за ней в течение трех лет, пока в конце концов не сдалась и не признала, что матери необходима профессиональная помощь. Сестра часто навещала ее в больнице. Я – нет.

Наконец на экране появилась главная страница сайта. Я нашел нужное поле и напечатал: «Бэт Стрит». Передвинул курсор и набил в другом окошке пароль: «Тинейджер».

Ничего не изменилось.

– Ты забыл нажать клавишу «Вход», – подсказала Шона.

Хорошо, нажму.

Экран побелел, затем на нем появилась реклама компакт-дисков. Внизу медленно поползла, увеличиваясь, полоска загрузки. Когда загрузилось около восьмидесяти процентов, реклама исчезла, сменившись надписью:

«Ошибка. Использованные вами имя пользователя и пароль не значатся в нашей базе данных».

– Попробуй еще, – посоветовала Шона.

Я послушался. Ответом мне была все та же надпись.

Что же это такое?

Я проверил время: 20.13.34.

Час поцелуя.

А вдруг это и есть ответ? Вдруг ящик еще не существует, как не существовала до поры до времени вчерашняя ссылка? Нет, что-то не верится.

– Может быть, стоит подождать до пятнадцати минут девятого? – будто читая мои мысли, спросила Шона.

Что ж, я подождал и повторил попытку в восемь пятнадцать. И в восемь семнадцать. И в восемь двадцать.

Ошибка.

– А если фэбээровцы выдернули вилку из розетки? – сказала Шона.

Я мотнул головой, не желая сдаваться.

Нога опять затряслась. Одной рукой Шона прижала мое колено, а другой схватила запищавший вдруг мобильный и зарычала на собеседника. Я проверил время. Попробовал войти еще раз. Не вышло. И еще. Снова не вышло.

Уже половина девятого.

– Она могла опоздать, – неуверенно предположила Шона.

Я нахмурился.

– Ты же вчера не понял, где находится Элизабет, так?

– Так.

– А вдруг она в другом часовом поясе и перепутала время?

– В другом часовом поясе?

Я еще сильнее нахмурился, Шона пожала плечами.

Мы просидели у компьютера больше часа, и, к чести Шоны, она ни разу не произнесла ничего вроде: «Я же говорила!» Даже наоборот – неожиданно хлопнув меня по спине, воскликнула:

– Идея!

Я повернулся.

– Подожду-ка я в другой комнате, вдруг поможет?

– В смысле?

– Знаешь, как в кино: только я окончательно уверюсь в твоей ненормальности и вылечу на улицу – бац! – приходит сообщение, ты читаешь его в одиночестве, и никто тебе не верит. Есть такой мультфильм про Скуби-Ду – там только он и Шэгги видят привидение, а остальные считают их чокнутыми.

Я взвесил ее слова и согласился попробовать.

– Чудесно. Я пошла на кухню. Как только выскочит сообщение, кричи.

Она поднялась.

– Ты просто пытаешься меня развеселить, – мрачно сказал я.

– Наверное, – подумав, согласилась Шона и вышла.

Я повернулся и вновь уставился на экран.

18

– Пока ничего, – сообщил Эрик Ву. – Бек пытается войти и получает предупреждение об ошибке.

Гэндл открыл было рот, но, услышав шум подъезжающего лифта, промолчал и взглянул на часы.

Ребекка Шейес вернулась точно по расписанию.

Ву отвернулся от компьютера и посмотрел на Гэндла своими змеиными глазами. Гэндл достал пистолет, на этот раз девятимиллиметрового калибра. Ву метнулся к двери и выключил свет.

Оба замерли в темноте.

Секунд через двадцать лифт остановился.

* * *

Ребекка почти не вспоминала Элизабет и Дэвида, как-никак восемь лет прошло. И все же утренний разговор всколыхнул забытые подозрения. Неприятные, надо сказать, подозрения.

Бек наконец-то спросил про «автокатастрофу».

Восемь лет назад она не смогла рассказать ему правду, ведь он не отвечал на звонки. А потом арестовали Киллроя, и ее рассказ уже не казался столь необходимым – зачем ворошить прошлое и лишний раз травмировать Бека? Ведь преступник уже в тюрьме.

Однако неприятное чувство – чувство, что синяки Элизабет каким-то образом стали прелюдией к ее гибели, – крепло, несмотря на отсутствие доказательств. Более того, Ребекке начало казаться, что, если бы она тогда настояла на выяснении истинных обстоятельств «автомобильной аварии», ей бы удалось спасти подругу.

Впрочем, годы шли, прошлое отступало, душевные раны затягивались. Да, Элизабет была ее лучшим другом, но даже смерть друга можно пережить. А три года назад в жизнь Ребекки ворвался Гари Лэмонт и изменил абсолютно все. Да-да, Ребекка Шейес, богемный фотограф из Гринвич-Виллидж, влюбилась в биржевую акулу с Уолл-стрит, они поженились и переехали в фешенебельную квартиру в Уэст-Сайде.

Странные шутки играет жизнь.

Ребекка вошла в грузовой лифт и закрыла дверь. Лампочка не горела, что, впрочем, случалось довольно часто. Лифт тяжело, с рычанием, поехал наверх. Пахло сеном и лошадьми. Иногда в ночи до Ребекки доносилось ржание, однако сегодня было тихо.

Ей нравилось бывать здесь вечерами, сочетание одиночества и ночных звуков большого города приносило Ребекке вдохновение.

Мысли скользнули в сторону, вспомнился вчерашний разговор с Гари. Он хотел оставить Нью-Йорк и перебраться в просторный особняк на Лонг-Айленде, где родился и вырос. Сама идея переезда в пригород пугала Ребекку: ей не хотелось окончательно терять богемную свободу и превращаться в копию своих мамы и бабушки.

Лифт остановился, Ребекка открыла дверь и вышла. И здесь темно. Она откинула волосы, собрала их в хвост на затылке и взглянула на часы. Почти девять. В это время здание окончательно пустеет, остаются лишь она и лошади.

Туфли процокали по цементному полу. На самом деле – и Ребекка боялась признаться в этом даже себе самой: она ведь богемная дама и всякое такое – чем больше она думала о переезде, тем яснее понимала, что хочет детей, а растить их в городе нежелательно. Детям нужен двор, чтобы играть, и качели, и свежий воздух, и…

К тому моменту, как Ребекка вставила ключ в замочную скважину, она приняла решение, которое, несомненно, заставит содрогнуться ее делового мужа Гари. Войдя, она включила свет…