Саджан молча кивнул, не собираясь участвовать в беседе.
— И в какой это ты переделке побывал-то? — не унимался водитель, разглядывая попутчика с разбитыми губами. Тут он заметил расшибленные костяшки кулаков. Не сложно было догадаться, что совсем недавно этими самыми кулаками парень кого-то избивал. Водитель тут же озвучил увиденное: — Руки сбиты в кровь, лицо разбито. — После этих наблюдений водитель не на шутку всполошился. — Слушай, а ты не преступник какой? А то знаю я вашего брата — сначала убьете кого, а потом в бега.
При этом он опасливо притормозил, не решаясь что ему сделать — то ли высадить странного пассажира, то ли довезти его до места, чтобы не сердить, а то еще, того гляди, и его прикончит.
— С чего вы взяли, что я преступник? — устало спросил Саджан. — На самолет опаздываю. Поэтому пришлось свою машину на обочине бросить, а пока бежал, упал пару раз, вот и разбился в кровь. Неужто на негодяя смахиваю?
Водитель отрицательно покачал головой, но на всякий случай покосился на пассажира, чтобы уяснить, не торчит ли у того пистолет за поясом. Убедившись в отсутствии оружия, водитель уже более смело глянул на дорогу и больше не стал ни о чем спрашивать. В этом настороженном молчании они доехали до своей цели.
Скрипнув тормозами, машина замерла перед входом в аэропорт. Не дав толком машине остановиться, Саджан распахнул дверь и выскочил, бросив на ходу:
— Спасибо, брат!
Хорошо, что он не увидел, как водитель сомнительно покачал головой, глядя ему вслед. Из-за серии терактов, организованной враждебно настроенной группировкой, мужчина во всех иноверцах начинал видеть преступников.
— Ой, батюшки, террорист какой-то, ей Богу!
Так и не припарковав машину, водитель выскочил, забыв запереть двери, и бросился в поисках полицейских, желая предотвратить то ужасное, что, по его мнению, задумал этот парень с фанатичным блеском в обезумевших глазах.
* * *
Саджан ворвался в здание аэропорта и кинулся к стойке регистрации. Найдя на информационном табло рейс до Мумбаи, он в отчаянии ударил кулаком по опустевшей стойке — регистрация была завершена. Но до отлета еще оставалось минут тридцать!
Расталкивая пассажиров, спешащих куда-то со своими чемоданами, он помчался к пункту таможенного контроля, надеясь застать там похитителей. В его душе кипело дикое желание позвать полицейских и остановить посадку на рейс. Надо было любым путем не дать Анне улететь из страны! Иначе она будет потеряна для него навсегда! Чувство любви к жене боролось с чувством ответственности за жизнь ее брата. Если он задействует полицейских, то неизвестно чем это могло закончиться для Юры. Саджан и сам пока не знал, что именно он намеревался сделать, так как если он даже и увидит Анну, то у него не было уверенности в том, что он сможет воспрепятствовать ее отлету без угрозы жизни ее брату. Хотя сейчас Юра стал почему-то уже слишком мало волновать парня. В голове пульсировала обжигающая мысль — остановить похитителей, во что бы то ни стало!
Перескакивая через ступени лениво ползущего вверх эскалатора, Саджан оказался у стеклянной стены, отделяющей зал ожидания от зоны таможенного досмотра. И тут его сердце пропустило удар — он увидел ее!!! Такую родную, любимую и желанную. Анна только что прошла таможенный контроль и покорно остановилась рядом с главарем банды, забиравшим с транспортерной ленты лучевого сканера свою сумку.
Замерев на секунду, Саджан отпихнул полицейского, стоящего перед детекторной рамкой металлоискателя, и кинулся к любимой.
— Стой! — услышал он сзади себя истошный вопль полицейского, но не для того он здесь оказался, чтобы вступать в диалог со стражем порядка.
Аня обернулась на крик полицейского и замерла при виде Саджана. Удивление и радость, смешанные с болью происходящего, мелькнули в глазах девушки, и в тот же миг она оказалась в объятиях мужа. Господи, каким счастьем было уткнуться носом в его грудь, услышать, как бьется его сердце и ощутить силу его рук, прижимающих ее к себе! Весь мир замер, затаившись в безмолвии, а время остановило свой неистовый бег. Казалось, что во всей вселенной существуют только он и она, припавшие друг к другу в этом безумном порыве страсти. Их сердца бились в унисон, а дыхания слились. Они не могли оторваться друг от друга, забыв о том, что привлекают к себе излишнее внимание со стороны окружающих. Они не могли ни говорить, ни целоваться, ни двигаться. Единственное, что было подвластно им — это лишь пьянящее касание истерзанных душ и тел, в исступлении прильнувших друг к другу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Аня чувствовала, как тяжело вздымается грудь Саджана, как его руки крепко держат ее, прижав к себе ее трепещущее тело, а прерывистое дыхание колышет ее волосы. Какое счастье и какая мука были в этом немом проявлении любви, обреченной на страдание. Сердце девушки бешено колотилось, а непрошенные слезы намочили футболку мужа.
Почувствовав, как дрожит Анна, Саджан потерял голову от нахлынувшего отчаяния и он еще крепче прижал е себе любимую. В этот момент он понял, что НИ ЗА ЧТО не позволит отобрать у него этот маленький комочек счастья, прильнувший к его груди. Ему стало все равно, что преступники сделают с Юрой, или, что могут убить его самого. Он знал лишь одно: в этом мире существует только его желание быть рядом с Анной.
Слившись в одно целое, молодые люди не замечали, что вокруг них собралась приличная толпа, наблюдавшая за столь трогательной сценой.
— Сейчас же отойдите от девушки и поднимите руки над головой! — взревел полицейский, немного смущенный происходящим. Вроде как парень ничего плохого не сделал, ведь любовь не считается преступлением. Но в то же время он нарушил границу зоны таможенного контроля, не пройдя детекторную рамку металлоискателя, и не предъявил билет на самолет. — Повторяю, — продолжал полицейский наводить порядок, — отойдите от девушки и поднимите руки над головой.
Видя, что на него не обращают никакого внимания, страж порядка перешел к более воинственным действиям: он достал пистолет из кобуры и направил его на нарушителя спокойствия.
В помещении раздался громкий визг, крики, кто-то закричал, что в зале заложена бомба, и тут началось такое, что слово «паника» не отразило бы всю суть происходящего. Именно эти вопли и заставили влюбленных вернуться на землю. Не размыкая объятий, Саджан окинул недоуменным взором зал аэропорта. Его взгляд скользнул поверх головы Ани и парень с удивлением заметил, что все в страхе убегают от них, а толпа вооруженных полицейских пополнилась и смыкает свои ряды.
Последней каплей в перепуганное сознание присутствующих был крик того самого водителя, который подвез Саджана до аэропорта:
— Да, это он! У него бомба!
Сухо защелкали затворы и предохранители пистолетов. Атмосфера была настолько напряженной, что, казалось, стоит кому-то неосторожно шелохнуться, как начнется бойня.
— Отпусти сейчас же девушку, — раздался четкий приказ.
Саджан удивленно оглянулся, не понимая что случилось и почему все так враждебно настроены. Несколько рук стражей закона с силой оттянули его от Ани. И только сейчас до молодых людей начал доходить смысл всей этой кутерьмы. Сердце девушки облилось кровью от ужаса.
— Не трогайте его, — закричала Аня. — Он не преступник! Он просто хотел меня проводить!
В глазах полицейских, державших Саджана, мелькнули искорки просветленного сознания, что позволило им ослабить остервенелую хватку. На взгляд охранников парень, конечно, имел весьма потрепанный вид, и внешность у него однозначно была не славянская, но ведь это еще не делало его преступником!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Провожающие не имеют права нарушать закон нашей страны, — безапелляционно заявил полицейский, оттаскивая Саджана подальше от Ани.
Другой полицейский поспешно ощупал парня на предмет наличия оружия, взрывчатки или иных запрещенных предметов.
— Он чист, — заявил он, отступая от парня.
Это позволило полицейским опустить оружие, но нарушителя порядка надо было вывести из зоны таможенного контроля. Любовь любовью, а закон есть закон! Подталкивая задержанного к выходу, охранник гаркнул на него: