Меня сразу вернут в альпинисты? Может, и не надо будет посвящать? Потому что я и так...
Я не решалась произнести это слово. Память услужливо подсказывала: альпинист, альпинист! Ну, скажи!
Нет!
Я упрямо сжала губы. Смутная догадка шевелилась где-то внутри — тайна должна была выплеснуться вслед за принятием слова «альпинист». Но как же я боюсь. Чего? Почему я боюсь! Тайна, готовая прорваться и выплеснуться наружу, глохла внутри внутренних настроек. Я не готова к правде. Мне надо время! Еще немного.
Так. Это уже беспокойство. Надо вернуться в прежнее состояние.
Я на всякий случай подмигнула своему отражению в большом зеркале напротив и попыталась расслабиться, принимая раскрепощенную позу на стуле. Всё ясно. Я — альпинист, и у меня есть тайна. Послушаем, что скажут люди. Поиграем в их игру. Посмотрим на предложенные правила.
Я с надеждой посмотрела на вошедшего мужчину. Предполагаемый Наставник по альпинизму заметно нервничал. А ведь, по моему представлению, он должен был с ходу начать обучение, помогая моей памяти восстанавливать забытые знания.
Сняв шляпу и закрутив в руках колесом, человек представился:
— Детектив Фокс.
Вот он! В анкете на фото выглядел старше. Я снова открыла ее в памяти и многозначительно хмыкнула, читая личные достижения: три био в симбиозе. Это крутой человек. Сильный.
Так, стоп. Отвлеклась. Детектив, а почему не альпинист? Снова разочарование?
Я продолжала улыбаться, но интерес к вошедшему начал угасать. На всякий случай спросила:
— Не альпинист? — зная ответ. Стоило дать шанс красавчику из анкеты.
— Нет. — Мужчина бросил шляпу на стол, снял плащ, путаясь в длинных рукавах — с третьей попытки повесил на спинку стула, вытащил планшет и натянуто улыбнулся. Руки его машинально приглаживали чубчик. Жаль, что с волосами. И не толстый. Совсем не модный. Ну, в принципе, для краткого симбиоза пойдет.
— Точно не альпинист? — дала Фоксу последнею попытку, чуть наклоняясь вперед. Дальше поле не позволило. Загудело, сопротивляясь, и возвращая меня в исходное положение. Что ж, просто сидеть тоже неплохо. Тем более, когда память оживает и возвращается. Смотреть на эти картинки, обрывки воспоминаний — одно удовольствие. Как пазлы, которые вот-вот должны сойтись и наконец-то показать то, что скрывалось изначально.
— Точно. — Полицейский сглотнул и включил планшет. Делая вид, что загрузочные надписи очень важны, он, не отрываясь от экрана, продолжил, — дедушка занимался альпинизмом. Отец моей матери. Я — нет. Дедушка был профи.
Стало интересно. Я подперла лицо ладонью и умилилась:
— Правда? — сладко спросила. Возможно, переиграла. Фокс сразу взмок и его пульс участился. Надо же, передо мной сидел потомок настоящего альпиниста. Впервые в моей голове возникла правильная цепочка.
И Фокс решился. Поднял глаза. Оторвался от важного задания в планшете. Датчики показывали, что мужчина сильно волнуется. Я одобряюще подмигнула.
— Расскажи мне про дедушку. А лучше отведи меня к нему.
Фокс почувствовал сильный приступ робости.
Странное ощущение возникло у молодого человека. Нечто подобное он лишь испытывал два раза в жизни. И оба перед красивыми женщинами: во втором классе перед Джули, отличницей и первой красавицей всей параллели, когда она с ним пыталась заговорить. И второй раз в шестнадцать лет, когда та же Джули попыталась его поцеловать. Хотя, он просто нес ей рюкзак после школьных занятий, и был абсолютно не готов к подобным выходкам девушки! Категорически не готов! После чужого безрассудного поступка, он потом долго приходил в себя, собирал по частям свою разбитую душу! Три года ходил к бесплатному психологу. Получил колоссальную поддержку, но так и не вышел из состояния, в которое был загнан. Фокс навсегда стал бояться женщин! До дрожи в коленях. До спазмов в животе и потери сознания.
Понадобилось очень много времени, пока, наконец, не слепил из себя то, что представлял сегодня. Образ, пригодный для социальной жизни.
И вот теперь наступил третий раз.
И не с Джули!
С био! Со списанной, старой, никому не нужной био! От которой почему-то скрадывалось дыхание, учащённо билось сердце и потели ладони.
Дома три био было.
Лежали вповалку на кровати или бились об углы с почти выключенными настройками! С ними было легко. Но с этой? Почему она так смотрит? Почему она себе позволяет так смотреть на человека?! Сбой. Так, вроде, программисты говорят, отлаживая систему. Фокс потер подбородок. Как-то встретил Джули в магазине, она тащила большую тележку, загруженную овощами и цветными упаковками с полуфабрикатами. На шее у нее висело два карапуза. Джули была счастлива, когда увидела бывшего одноклассника. Говорили минут пять, а потом кивнула на пацанов и туманно сказала:
— А могли быть твоими! И у них до сих пор нет отца. Инкубаторские, представь, — и пошла, виляя бедрами, как настоящая пятнадцатая модель. Такие слова понимай как знаешь. «Подумаешь, инкубаторские! Сейчас почти все из инкубаторов. И что с того? Что хотела сказать-то? На что намекала?» Фокс до сих пор был в сомнениях, так и не найдя ответ, и почему-то иногда грустил, как о серьезной потере или упущенной возможности. Джули наверняка знала много про фильмы. Если не все. Такая могла стать настоящей компаньонкой.
Но киборг? Да еще и семерка? Она хоть и из высокоразвитых, но так стара, что находится в начале лестницы ценностей. Что же в ней привлекает? Почему так хочется до нее дотронуться и посмотреть настройки? Сколько Фокс ни пытался, меню машины вызвать не мог — не хватало прав. Это было так необычно!
Полицейский с сомнением посмотрел на био. Но мысль не