— Просто ты выставила меня на посмешище.
— Ты рассуждаешь как незрелый мальчишка.
— У тебя сложилось неправильное представление обо мне, я ни у кого на поводу не пойду. Не делай из меня дурака!
— В твоих глазах я выгляжу проституткой, соблазняющей невинного мальчика?
— Как, по-твоему, я должен относиться к женщине, которая так ведет себя? — ответил он вопросом на вопрос, наблюдая за ее реакцией.
— Я никогда больше не буду танцевать с Хенком, если тебе это неприятно, — сказала Долли спокойно. — Но если ты желаешь продолжить наше соглашение, то не должен танцевать подобно манекену.
— Пожалуй, в этом ты права, Питер уже сказал мне что-то вроде того…
Питер, действительно, без особых церемоний, по-дружески заметил Теду, что он танцует с Долли так, как будто его насильно заставляют это делать.
Долли вздохнула, вдруг ощутив себя опустошенной.
— Я ни разу не встречала человека, который бы так по-пуритански скрывал свои чувства.
— Тебе и не нужно меня понимать! Исходи из того, что так удобней для нас обоих, только и всего.
Ее плечи тяжело опустились.
— Наши отношения похожи на плохую игру, в которой неясно, кто из актеров худший.
Тед провел рукой по волосам и поправил:
— Я бы сказал иначе. Мы подобны двум бабочкам, которые бьются с разных сторон окна на расстоянии нескольких миллиметров друг от друга.
Она усмехнулась:
— Ты заметил это?
— Да, я заметил… — он запнулся.
— Почему бы нам в последний раз не потанцевать, а потом не отправиться домой? — грустно произнесла Долли. — Нам очень трудно дается эта игра. Может, мы должны бросить наше соглашение в мусорную корзину и перестать играть на публику?
Внезапно зазвучала любимая песня Теда — «Дом восходящего солнца» — песня о разбитой любви и смерти любимого человека. Он поцеловал ее руку, а затем попросил:
— Потанцуй со мной, Долли?
Его предложение странно взволновало ее. Она почувствовала какую-то значительность момента и молча — спазм перехватил ей горло — кивнула ему.
Тед взял ее под руку и повел по залу. В этот раз он крепко держал ее, его щека касалась ее волос, а Долли, положив голову на его плечо, закрыла глаза, позволив печальной музыке полностью захватить ее. Первый раз за несколько часов она почувствовала себя раскованной и счастливой — как если бы она была там, где очень хотела быть. Медленно — клеточка за клеточкой — напряжение оставляло ее, и приятная истома охватывала все ее существо. Долли чувствовала упругую силу тела Теда, от его кожи исходил приятный аромат дорогого мыла и одеколона, а также еле уловимый, особенный запах — запах мужчины. Она вплотную приблизилась к нему, так, что ее грудь оказалась прижатой к его груди. Затем с явным удовольствием почувствовала, как его руки скользнули по ее оголенной спине, притянув ее еще ближе. Их бедра соприкасались, и не могло быть сомнения в том, что он был возбужден. Тед и не пытался на этот раз таить это от нее. Долли захотела его так сильно, что чуть не потеряла сознания. Перед внутренним взором предстала сцена их близости, и тело откликнулось жаром, охватившим ее всю. И — она не могла ошибиться, — он переживал то же самое. Песня подошла к концу, и Тед обескураженно пробормотал:
— Мне показалось, что внутри тебя что-то горит.
— В тебе тоже, — с удовлетворением отметила она.
С маленькой издевкой в голосе он сказал:
— Я же не хочу, чтобы ты думала обо мне как о дефективном мужчине.
Неожиданно она резко вскинула голову, как дикая серна, почувствовавшая опасность:
— Это ведь не игра, Тед?
Не отвечая на ее вопрос, он сам спросил ее:
— Ты жалеешь о том, что танцевала со мной?
— Нет. Но ты не ответил на вопрос!
Тед не знал, что ответить, поэтому произнес нарочито холодно:
— Давай попрощаемся с Энни и Питером, и я отвезу тебя домой.
Повторялась вчерашняя сцена, а Долли хотела разорвать этот порочный круг. Она хотела остаться в его объятиях, которые наполняли ее душу ошеломляющей полнотой бытия. Открыто дразня его, она сказала:
— То, что я ощутила, танцуя с тобой, для меня было важным. А для тебя?..
— Ты же знаешь, что наше соглашение не включает секс.
С болью в голосе она проговорила:
— Я должна точно знать, когда мы действуем по соглашению, а когда нет. Я должна различать это!
Он хрипло ответил ей:
— Я хочу жить так, как жил в течение двух последних лет. Но это вовсе не означает, что я ненормальный, просто мне не хочется сейчас менять свой образ жизни.
В его словах не было ответа на ее вопрос, но Долли узнала все, что хотела. У него не было женщин в течение двух лет, но мужчина не умер в нем, и она способна разбудить его, сделать так, чтобы он нуждался в ней. И видит бог, она добьется своего. Губы Долли изогнулись в соблазнительной улыбке. Немного выставив вперед грудь, слегка выглядывающую из-за выреза платья, она небрежно бросила:
— Ты никогда не пробовал заниматься любовью на верхнем этаже, над танцзалом?..
— Никогда. А ты?
— Никогда. Но я люблю подобные эксперименты.
Вопреки своему желанию он произнес:
— Ты? Не сомневаюсь. Для тебя я сам по себе уже эксперимент — мужчина, который не упал у твоих ног при первой встрече. Если честно, то меня все это раздражает.
У Долли возникло такое чувство, как если бы он ударил ее. Отступив на шаг, она сказала:
— Достаточно. Я хочу домой.
— Только не смотри так пристально в затылок Хенку. — Тед недобро усмехнулся и повел ее из танцзала. Долли без долгих прощаний с Хенком и Сарой отправилась к выходу. Все время, пока они ехали до ее дома, в салоне машины стояла гнетущая тишина. Он вышел из машины и открыл дверцу со словами:
— Я провожу тебя до двери.
Она не стала спорить и проследовала вместе с ним к двери. Вставляя ключ в замочную скважину, Долли промолвила:
— Вероятней всего, это было последнее наше совместное времяпровождение. Спокойной ночи, Тед.
Он посмотрел на нее, слегка кусая губы.
— Я сомневаюсь в этом, — сказал он. — Спокойной ночи.
Долли открыла дверь и быстро закрыла ее за собой. Спустя десять минут после того как они расстались она разделась и присела рядом с зеркалом. Накладывая ночной крем на лицо, Долли подумала, что в его последних словах была доля правды. Она понимала, что поведение Теда было лишь самозащитой и мало отражало истинное состояние его души. Но от чего или от кого он защищается? Что его гнетет? Сегодня она обнаружила, что Тед — совсем не тот мужчина, каким она себе его представляла. Он был изумительным актером, который к тому же манипулировал ее чувствами от начала и до конца. Юрист по профессии, с долгой и сложной практикой работы с людьми, он просто листал ее, как книгу, особо не задумываясь о ее чувствах. Она прожила с таким актером девять лет и не нуждалась еще в одном, к тому же ей никогда не нравились юристы. И если она увлечется кем-то, то пусть уж лучше это будет Хенк.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});