На следующее утро фрегат обогнул северную оконечность Ютландии. В серых сумерках проступил унылый, затянутый туманом мыс Скау. Ориентируясь на свет маяка, «Клеопатра» повернула на юг, к Каттегату. Капитан Сэмюеле заметно волновался – пролив был узкий, в одном месте его ширина едва достигала трех миль. На севере, со стороны Швеции, этот вход в Балтийское море охраняли пушки Эльсинборга, на юге, со стороны Дании,– батареи Эльсинорского замка Кронборг. По пути от Хариджа до Скау судов встретилось мало – с полдюжины рыболовецких шхун да неуклюжее торговое судно с заваленной лесом палубой, но в проливе картина изменилась.
После прохождения Скау капитан Сэмюеле соизволил заговорить с пассажирами.
– Хуже всего то, что мы не знаем, остается ли Дания нейтральной. Мы пройдем Эльсинор, держась поближе к шведскому берегу, но датчане все равно нас заметят и поймут, что ничего хорошего от нас ждать не приходится.
Значит, шведы союзники британцев, решил Шарп.
– Не важно,– сказал Лависсер.– Их король тоже сумасшедший. Странно, да? Половина монархов в Европе маньяки. Шведы не желают драться за нас, но они хотя бы на нашей стороне, а датчане не хотят драться ни с кем. Бедняжки строго придерживаются нейтралитета, но ситуацию усугубляет их флот. Так или иначе, им придется либо защищать флот, либо соглашаться на взятку. Впрочем, если французы опередили нас и предложили больше, то они, может быть, уже объявили войну Британии.
Иного пути, кроме как через узкий пролив, у «Клеопатры» не было. Высадить пассажиров решили на побережье южнее Кеге, неподалеку от деревеньки Херфельге, где находилось поместье родственников Лависсера. Можно было бы обойти Эльсинор, обогнув с запада Зеландию, остров, на котором расположен Копенгаген, но такой маршрут вел бы к потере времени.
– Нам нужно встретиться с принцем до прибытия британского флота и армии,– сказал Лависсер.– Как по-вашему, они действительно будут обстреливать Копенгаген?
– А почему бы и нет?
– И вас не смущает, что британские пушкари станут убивать женщин и детей?
– Они будут стрелять по стенам и защитным укреплениям.
– Не будут,– возразил Лависсер.– Они просто сотрут город в порошок! Хотя, конечно, Кэткарт этого не хочет. Он человек разборчивый. Будем надеяться, что взятка поможет устранить проблему.
Во второй половине дня миновали Эльсинор. Крепостные пушки дали залп, но звук получился рассеянным, потому что они не были заряжены ни ядрами, ни шрапнелью, а всего лишь отвечали на салют, которым капитан Сэмюеле почтил датский флаг. Шарп, наведя на флаг подзорную трубу, увидел белый крест на красном поле. Капитан, тоже вооружившись трубой, высматривал всплески на воде, которые указывали бы на падение ядра. Никаких всплесков он не обнаружил, а значит, датчане просто салютовали.
– Значит, они пока ни с кем,– проворчал Сэмюеле.
– Они делают все, чтобы остаться в стороне,– сказал Лависсер.– Дания – маленькая страна, и датчане не хотят ввязываться в войну, если только их к этому не принудят.
Забрав у Шарпа подзорную трубу, он навел ее на Кронборг, более походивший издалека на дворец, чем на крепость. Над белыми клубами порохового дыма блестела медная обшивка шпилей и зеленела скатная крыша. На стоявшем на якоре фрегате ставили паруса – похоже, датчане собирались пуститься вслед за «Клеопатрой».
– Это опасно? – обеспокоенно спросил Лависсер.
Капитан Сэмюеле покачал головой.
– Им нас не догнать. К тому же ветер принесет туман.
Гвардеец снова повернулся к замку.
– Неладно что-то в Датском королевстве,– продекламировал он.
– Неужели? – спросил Шарп.
Лависсер рассмеялся.
– Это из «Гамлета», мой дорогой Ричард. Действие происходит в этом самом замке. Меня водили туда в детстве, и я убедил себя, что видел призрак старого короля на укреплениях, но, конечно, то было лишь мое воображение. Потом, уже в Итоне, мне приходилось исполнять эту роль. Чертов Памфри играл Офелию, и, надо сказать, получалось у него весьма впечатляюще. В одной сцене от меня требовалось поцеловать девушку, и Памфри так понравилось, что пришлось прижать ему яйца, пока он не завизжал как поросенок.– Приятное воспоминание отозвалось улыбкой.– Да, хорошо бы в Дании и впрямь что-нибудь прогнило. Скучная страна, Ричард. Скучная, религиозная, закоснелая и осторожная. И населяют ее мелкие, ограниченные людишки.
– Должно быть, мы все кажемся вам ограниченными.
– Нет-нет,– тут же возразил Лависсер.– Простите, Ричард. Я родился в привилегированной семье и постоянно забываю, что другие не имели того, что имел я.
«Клеопатра» старательно держалась ближе к шведскому берегу, всем видом показывая, что направляется к Стралзунду в северной Пруссии, где располагался британский гарнизон, но под покровом ночи сменила курс и повернула на запад, к Кеге. Датский фрегат давно отстал, и в заливе «Клеопатру» никто не встречал. В прорехах между стелющимися тучами время от времени проглядывала луна, и низкие меловые скалы приближающегося берега вспыхивали неестественным сиянием. Фрегат взял севернее. Скалы постепенно уступили место пологому побережью, и капитан Сэмюеле приказал спускать шлюпку.
Тяжеленный сундук спустили с помощью переброшенного через рею каната, потом за ним последовали Шарп, Лависсер и Баркер. Лейтенант, как и его спутники, был в штатской одежде: плаще, коричневом сюртуке, черных бриджах и сапогах и коричневой шляпе, придававшей ему, как всегда говорила Грейс, сходство с фермером-буяном. Военная форма лежала в ранце.
Было уже темно, когда весла ударили о воду. Луна спряталась. Далеко к северу, за Копенгагеном, горизонт озарялся вспышками – там бушевала гроза. Молнии пронзали небо змеиными языками пламени, но на залив не пролилось ни капли дождя, а раскаты грома затухали где-то в отдалении. Единственными звуками были скрип уключин да плеск воды о борт шлюпки.
Тихие волны мягко накатывали на низкий берег. Киль зацепил дно. Один из матросов спрыгнул за борт и ухватился за корму, чтобы удержать лодку в равновесии, пока его товарищи перенесут сундук на сушу. Шарп, Лависсер и Баркер последовали за ними. Мичман пожелал им удачи, шлюпку вытащили с мелководья, и вскоре шум весел растворился в ночи. Холодный ветер швырнул крупинки песка на сапоги Шарпа.
Он был в Дании.
И капитан Лависсер поднял пистолет.
Глава четвертая
Лависсер колебался. – На фрегате услышат пистолетный выстрел? – спросил он.
Наверно,– ответил Шарп.– Над водой звук разносится далеко. А что?
– Боюсь, порох отсырел. Не хотелось бы беспокоить нашего капитана Сэмюелса. Еще подумает, что мы попали в беду.