Но что я ему скажу? Если он узнает, что мне подвластен огонь, то сам собственноручно выдаст замуж за себя любимого и я буду танцевать в его ресторане до скончания веков.
– Луис? – позвал меня Трэвис, отвлекая от тупого созерцания двери аудитории, за которой только что исчезли двое магов.
– А? – откликнулась я дрожащим голосом.
– Да что с тобой? – прошипел мне друг, дёргая за локоть. – Приди в себя! Ты привлекаешь внимание! – процедил Трэвис.
– Ректор… – начала я, попытавшись объяснить парню, что моё имя только что упомянули. Но он меня перебил.
– Не думаешь же ты, что имя Лиссана существует в единственном роде? – прошептал мне друг. – Да и не ушли бы они отсюда, если бы имели в виду ту самую барышню, о которой мы думаем.
Точно. Да, смысл им уходить, если я здесь? Они бы хоть в мою сторону взгляд какой кинули. А тут их словно ветром сдуло.
– Да, ты прав, – немного расслабилась я.
– Вот именно. Лучше повтори параметры сфер. Декан придёт – точно спросит, – кивнул в сторону учебника Трэвис и я, кивнув, уткнулась в страницу.
Но нет-нет и отвлекалась, уносясь мыслями совсем в другую сторону. Но о какой же Лиссане тогда речь? Что за важная шишка с таким же именем? И почему у меня чувство, что происходящее всё же касается меня?!
Декан вернулся через полчаса. Хотя все уже решили, что занятие не состоится, и проводили время в простой болтовне. Но маг не намерен был отменять запланированную экзекуцию. За оставшиеся десять минут он опросил почти всех. И меня он мучил первой.
– Думаете, с диаметром в пятнадцать сантиметров файер способен содержать разрушительные свойства в размере сорока единиц? С таким показателем файер может с лёгкостью уничтожить Академию и поверьте он будет не настолько мал. Вы-то уж обязаны знать об этом, ведь не так давно с лёгкостью создали подобный! – ткнул меня носом в недавнее происшествие мужчина, заставив покрыться щёки румянцем стыда.
– Господин Крейн, но в параграфе говорилось о возможности сжатия размера без потери разрушительных свойств… – попыталась возразить я. Но забыла, с кем связалась.
– Это возможно, не спорю, – подтвердил мужчина, впервые пойдя на конструктивный диалог. Студенты с интересом наблюдали за нашим разговором, наверняка, уже делая ставки. кто в этот раз одержит верх. – Но не на первом курсе. В параграфе упоминается не только сама возможность, но и указано, что такое могут практиковать лишь маги третьего порядка. Те, которые прошли практику на третьем курсе и готовы к столь непростым экспериментам. Сейчас практиковать такое – это самоубийство. Вероятность, что такая попытка завершится благоприятно равно нулю. Хотя я начинаю сомневаться, а нужен ли вам благоприятный исход… – пожурил меня в конце речи маг.
Вредина! Самая настоящая! И почему руки так и чешутся доказать, что создать файер с такими характеристиками мне по силам? Чтоб утереть нос всяким зазнайкам!
Если бы вечером мне не нужно было идти на своё первое выступление, я бы, наверное, отправилась на полигон. Да-да, именно для того, чтобы на практике проверить свою теорию по уменьшению огненной сферы. Но боюсь, что, если что-то пойдёт не так меня будет ждать наказание. Кто знает, вдруг они провинившихся под домашний арест сажают? А мне нельзя под арест! Мне очень нужны деньги.
Поэтому придётся отложить задуманное на потом. Вредный декан подождёт. Да и не хочется мне лишний раз встречаться с ректором. Неизвестно ещё о чём мужчины говорили. Может, всё же обо мне. Это препирательство с Дорианом Крейном помогло на время отвлечься, но сейчас я снова начала переживать. Правда, недолго.
Ведь после теории у декана, нас ждала увлекательная лекция от профессора Лорри. Пока что занятия у этого милого толстячка были моими самыми любимыми. Но это пока. Программу нам наращивали постепенно, делая упор на физическую подготовку и контроль над собственной магией. Но со следующей недели должны были добавить ещё парочку предметов.
– И никогда не считайте себя непобедимыми, – захлопнув книгу, посоветовал профессор Лорри. – К сожалению, с каждым поколением ваш огонь становится всё слабее. А ведь когда-то огненные маги считались самыми сильными.
– Профессор, а почему наша магия становится слабее? – поинтересовался мой однокурсник Андрэ, как раз тот самый брюнет, что игнорировал меня в первый день. – Ведь у водников всё хорошо. И воздушники свои силы не теряют.
– Хороший вопрос, молодой человек, – похвалил его преподаватель, поправив сползшие на нос очки. – А как вы думаете, другие маги ничего не потеряли?
– Нет, – отозвался парень, на секунду задумавшись.
– Ошибаетесь, – протянул профессор, отложив учебник и взглянув на наши удивлённые лица.
Нет, ну серьёзно, что потеряли остальные стихийники? Их магия не истощается, насколько я знаю. Они прекрасно себя чувствуют и не беспокоятся о том, что даже через сто лет их дар ослабеет.
– Они лишились возможности находить свои истинные пары, – закончил свою мысль профессор. – Раньше это было обычным делом, а теперь стало недоступным…
– Опять ваши сказки, профессор Лорри, – рассмеялся сидящий за моей спиной студент. – Не бывает этих истинных пар и, скорее всего, не было.
– Почему вы так думаете, молодой человек? – уточнил преподаватель.
– Потому что их нет, – усмехнулся парень. – Почему маги перестали находить своих истинных?
– Ну здесь всё просто, – улыбнулся профессор. – Это произошло из-за ваших предков. Они нарушили магический баланс, который сохранялся веками.
– И что же они сделали? – поинтересовался, сидящий рядом со мной Трэвис.
– Они потеряли сердце огня, – печально проговорил мужчина, покачав головой.
– Сердце огня? – переспросил Трэвис. – Что это? Опять какая-то сказка?
– Почему же сказка? – усмехнулся профессор. – Вот скажите, чем огненные маги отличаются от остальных?
– Силой и красотой! – выкрикнул Андрэ, вызвав громкий смех однокурсников.
– Среди магов огня нет женщин, – склонив голову набок, проговорил преподаватель. – А вы знаете почему так?
– Среди магов огня никогда не рождалось женщин, – пожав плечами ответил Трэвис. – Все об этом знают. Их никогда не существовало. Дар огня может принять только мужчина.
– Всё так, мужчины сильнее, – кивнул профессор. – Но разве вы не слышали о саламандре, несущей жизнь?
– Ну профессор, это ведь тоже