Читать интересную книгу Одержимый (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Командующий ждал в каюте, это был служебный кабинет, мы с интересом изучали друг друга. Нас трое в кабинете было, видимо адмирал решил выслушать лично, чтобы обдумать как со мной поступить. Вроде как я без приказа покинул свой пост, а тут это серьёзное нарушение устава. Я козырнул и представился, на что адмирал, когда его адъютант принял у меня сумку с рапортами и стал раскладывать их на столе, сказал:

— Сообщите что было с «Ниджи», про «Касугу» знаем, британцы в газетах — это тоже подтвердили.

— После атаки «Касуги», ваше высокопревосходительство, ушли дальше в Жёлтое море, смогли сбросить преследование, хотя искали нас очень серьёзно. Решил я направиться к Чемульпо, глянуть что там происходит. Корабль был в порядке, кроме ранения одного матросов осколком, самоходные мины ещё были, мало ли какой транспорт попадаться в прицел. Попалась «Асама», броненосный крейсер шёл в одиночку, без свиты, с затемнением, в сторону Порт-Артура. Атаковали, пустив две мины. Японцы до последнего не видели нас хотя в полном боевом шли, канониры при орудиях. Заметив вспышки пуска самоходных мин, сразу осветили нас и повели огонь, близкими накрытия имели место быть, но без прямых попаданий. Было ли попадание второй, сказать не могу, но от первой мины произошёл подрыв погребов. «Асама» разломился и затонул. От мощного и близкого взрыва «Ниджи» получил серьёзные повреждения, потерял ход, дать смогли не больше десяти узлов, пропал без вести один матрос. Упал за борт, второго подняли. Из японцев никто не выжил. Ведя ремонт, перезарядили пусковые, последней парой самоходных мин, и направились к Чемульпо. Глянуть там и поискать грузовые японские суда я не передумал. Чуть позже смогли поднять ход до восемнадцати узлов. Пройдя на траверзе Чемульпо, обнаружили транспортные и грузовые суда, около двух десятков, не коновой, в разнобои шли. Приметив два транспорта с солдатами, на палубах их много было, отметил их как свою первоочередную и самую важную цель. Подошёл к первому и пустил мину, осветив прожектором, потом догнал второй, там ответили оружейным огнём, и пустили последнюю мину. При этом ведя артиллерийский огонь по судам вокруг. Среди них оказался и вспомогательный крейсер. Пришлось побегать, и потом ушли в море. Результат атаки транспортных судов, пять на дне, два с солдатами и три с другим военными грузами, три сильно осели от повреждений и два горели. В море укрыться не смогли, там сетью рыскали японские миноносцы, весь горизонт освещён был их прожекторами. Видимо с транспортов по радиостанциям вызвали. Моя повреждена была взрывом «Асамы», точно не скажу. Был вынужден вернуться к корейскому берегу и войдя в бухту, встать на якорь, там деревушка была, где мы покупали свежие припасы. Затушили топки, не демаскируя себя дымом, и провели ремонт, этим мичман Волков занимался, мой старпом. Ремонт произвели, до двадцати пяти узлов подняли ход, за час до заката покинули бухту и направились к Порт-Артуру. Поставленные задачи на этот рейд я выполнили, и решил, что пора вернуться. Уходили от всех дымов, и пользуясь штормом вошли в бухту. Охранение видели, но сигнал не подавал, нервные все больно, стреляют во все стороны. Там встали на месте стоянки, а утром был вызов к вам. Это всё.

— А кто вам отдал приказ на атаку японцев?

— Штаб флота, ваше высокопревосходительство. В приказе на охрану фарватера так и написано, в случае появления японцев действовать на своё усмотрение. Дымы, как стемнело, я на горизонте увидел, значит, японцы появились, действовал на своё усмотрение.

— Ясно. Вывернули приказ под свои желания. Скажите, лейтенант, мичман Волков может принять командование миноносцем?

— Более чем, он по уровню знаний во всех дисциплинах выше меня на голову.

— Буду иметь ввиду. Да, как вам удавалось подбираться к японцам?

— Ночь тёмная была, в двух кабельтовых уже ничего не рассмотришь. А я вижу ночью хорошо, те слепые как кроты, а я их ещё на горизонте дымами вижу. Это и обеспечило успех, так и результативность высокая. Если бы японцы шли при всей иллюминации с включённым прожекторами, шансы удачной атаки были бы сведены к нулю.

— Понятно, вижу откуда ваши успехи. Каково состояние корабля?

— Я в этом слабо разбираюсь, да мне и не нужно, для этого подчиненные есть. Копия рапорта старшего механика, кондуктора Вяткина, у вас на столе. Основной рапорт был направлен в ремонтные мастерские. На две недели ремонт, как сказал стармех. Наградные тоже тут, как и прошение произвести кондуктора Вяткина в прапорщики по Адмиралтейству.

— Что ж, лейтенант, можете вернуться на борт своего корабля и приступить к служебным обязанностям. Ваш «Ниджи» первым делом в ремонт, я распоряжусь. По остальному будем решать. Два броненосных крейсера, среди которых «Асама», это большое событие, даже ваше самоуправство можно забыть.

Вот так козырнув, я покинул кабинет, меня сопроводили на палубу, где тут же окружили офицеры флагмана, жаждущие рассказа. Тут же и командир корабля был, дымил трубкой. Вот и описал кратко что и как было. Эффект разовравшийся бомбы был, вечером офицеры обещали в ресторации меня водкой залить. Сказал, что буду, и вскоре отбыл к своему кораблю. Ну а дальше потянулась служба. Я особо не торопил проведение ремонта и модернизации, солдат спит, служба идёт, меня всё устраивало, оно итак две недели всего шло, но зато я сам отлично проводил время. Да, постоянно в ресторацию или в дворянский клуб звали. В последний ходил с охоткой, там девочки очень ничего. Пусть я к Анне каждую ночь бегал, посещал её, благо муж куда-то под Мукден отбыл, строил укрепления, свободна та, так что с женским полом пока решён вопрос. Всех офицеров и команду нашу чествовали, да осыпали дождём наград. Я получил чин капитан второго ранга, Макаров продавил под недовольство чиновников из-под шпица. Плюс три ордена, Святого Станислава третьей степени с мечами за «Косугу», второй за «Асаму», орден Святого Владимира, тоже третьей степени и с мечами. За утопленные транспорты орден Святой Анны третьей степени с мечами. То есть, за военные заслуги. Какое разнообразие наград. Впрочем, я остался командовать «Ниджи». Волков пусть и получил чин лейтенанта и награды, два ордена, как и другие офицеры, Вяткин патент прапорщика, остался моим старпомом, думаю его и сделают капитаном, если меня куда переведут, намёки на это были. Не хотелось бы. Мне и на своём месте хорошо. Вот двух других офицеров с повышением перевели на другие должности, а на их места двух мичманов. Как я слышал, за эти два места чуть не драки шли, настолько «Ниджи» и наша команда были прославлены.

Вот так эти две недели и прошли. Я быстро набрался опыта и на торжества ходил, посветить лицом, но вскоре покидал его, а то напоить пытаются, а я этого не люблю, пел песни, в последнее время на мои песни пошла мода, многие перепевали их, у двоих так куда лучше, чем у меня выходило. Голоса подходили. Также ночами тайно посещал Анну, как уже говорил, и наконец прошёлся и собрал все кубышки военных инженеров и наших предателей. Ну кроме тех двух, что в доме мужа Анны, чтобы тот на неё не подумал, а третью, да третью, прибрал. Почти двести тысяч рублей, часть золотом. Видимо покупали у местных, даже золотой песок был. Однако и пограбили военные чиновники государство. Удивили. Всё в большом хранилище сохранил. В принципе всё, Макаров за две недели уже дважды выводил эскадру из бухты, без нас, мы на ремонте, маневры проводили, судя по ругани, тот сильно недоволен был результатами, потому и шли постоянные учения. Ремонт повреждённых броненосцев и крейсера «Паллада» почти закончили. Эссена сняли с «Новика», с повышением в чине перевели командовать броненосцем «Севастополь». Бедолага, с гончий на носорога медлительного. Однако, как бы ремонт и модернизация не шли, с тем авралом всё же сделали, и корабль был полностью готов, я даже ходовые испытания провёл, покинув через фарватер бухту. Нормально. И минные аппараты двухтрубные теперь стоят, четыре мины в залпе, уже кое-что.

«Ниджи» снова встал к причальной стенке, осадка малая, это не крейсер, может подходить к лодочным причалам, и вот снова на своём месте встали. Ну и пошла служба. Нас миноносников постоянно гоняли на разведку, но так как я работал в группе, четыре миноносца, то покидать её и снова учинять безобразия у японцев, мне категорически запретили. Семь выходов было до конца марта. Также дважды выходила и эскадра. Учёба шла, даже учебные стрельбы. Японцы старались сблизиться, тут и броненосцы Того, но Макаров бой не принимал, рано пока, мы не готовы, и уводил корабли под прикрытие пушек береговых батарей. Сам я тоже получал опыт, и он рос, я это сам замечал. Также меня штурманскому делу учили, тут у военных моряков много своих нюансов, вот и подтягивали. А учился я с большим удовольствием. Макаров не бросил своих дел и не смотря на сопротивление, менял командиров кораблей одного за другим, трое уже сменили. Ставили энергичных, не боявшихся ответственности, а не справившихся гнал взашей. Одному даже выдали краткую характеристику «… к военной службе крайне негоден». За это время случилось два события в моей жизни. Первое. Японцы наконец сподобились попытаться уничтожить свои бывшие миноносцы, оба. К счастью, я настроил коптер отслеживать ситуацию вокруг стоянки, и меня поднял писком планшет. Я тут же объявил тревогу, подняв команду. На бой боевого колокола и команда «Оборо» была поднята. Заработали пулемёты, пушки. Мощный взрыв осветил всю гавань, но отбились. Действовали японцы по двухкомпоновой схеме. Группа вооружённых бойцов со стороны берега и две джонки-брандера от воды, подойти и подорвать их хотели. Джонки на подходе расстреляли из пушек, одна рванула, «Оборо» здорово волной к причалу приложило. Мы избежали, с другой стороны стояли, только тумбу причальную вырвали. Из пулемёта прочесали тех что на берегу. Бойцы явно должны были отвлечь наше внимание от джонок, если их рано заметят. Дальше семафор световой с «Петропавловска», запрашивали что случилось, ответили, «Оборо» на неделю на ремонт встал, корпус повреждён.