Бондесен. Это правда?
Элина. Вы не верите? Не понимаю, как я могла любить кого-нибудь другого, кроме вас. Я совсем потеряла голову.
Бондесен (подавляя возбуждение). Вы меня с ума сводите.
Элина. Как и вы меня! Садитесь. Вы мне мешаете. Я прочла одну книгу, в ней не было ничего особенного, но я запомнила слова: «Вы стоите и дышите зноем».
Бондесен (обнимает ее).
Элина. Нет! (Улыбаясь, указывает на стул.)
Бондесен (опять садится).
Элина. Ну, вот готово, все готово. У кучера есть бич?
Бондесен. У нашего кучера? Конечно.
Элина. Да, но я ему не дам; он не должен бить лошадей. Бич будет у меня. Никто не должен страдать из-за меня, когда мне хорошо.
Бондесен. Прекрасно. Бич будет у вас.
Элина. Так — готово! Я только позову Ингеборг! (Относит жилет в спальню, достает свое верхнее платье, открывает дверь в кухню.) Ну, Ингеборг, я уезжаю. Смотри за домом.
Ингеборг (в дверях). Хорошо. Счастливого пути!
Элина. Благодарю. (Кивает.) Кланяйся моему мужу.
Ингеборг. Помочь вам?
Элина. Нет, благодарю. Господин Бондесен поможет мне. (Улыбаясь, кивает и закрывает дверь.)
Слышен стук садовой калитки.
Бондесен (вскакивает). Это он! (Торопливо помогает Элине надеть кофточку.)
Элина. Нет, вероятно, кто-то другой. Он не мог вернуться с полдороги.
Бондесен. Нет, это он. Выйдем отсюда. (Указывает на веранду.)
Элина. Если это он, я могу с ним проститься.
Бондесен. Вы не шутите?
Элина. Вы так трусливы. (Улыбаясь и сияя, закидывает голову назад.) Мне так хорошо здесь с вами. Подождите минуту. Опасность так ничтожна. Во всяком случае, по саду я пойду очень медленно.
Бондесен. Тогда я пойду вперед. (Хочет идти.)
Элина. Нет, нет; я иду. Но я громко захлопну калитку, чтобы он знал, где я.
Бондесен (задыхаясь). Вот! Шаги на крыльце! Вы идете?
Элина (ликующе). Да! Да! (Оба уходят через дверь на веранду).
Карено (медленно входит через заднюю дверь, колеблясь, подходит к двери спальни и стучит.) Элина, я вернулся. (Прислушивается.) Я снова передумал. (Прислушивается, громче.) Элина, я не могу. (Прислушивается, стучит в дверь; в бешенстве.) Я не буду переделывать, слышишь? Я не в состоянии. (Опять стучит.) Почему ты не отвечаешь? Ты здесь? (Отворяет дверь, смотрит.)
Ингеборг (входит удивленная).
Карено. Барыня на кухне?
Ингеборг. Нет, барыня уехала.
Карено. Уехала?
Ингеборг. Да, барыня уехала домой.
Карено. Уже?
Ингеборг. Они только что прошли через сад.
Карено. Кто это «они»?
Ингеборг. Барыня и Бондесен.
Карено. Бондесен?
Ингеборг. Только что вышли. Барыня велела вам кланяться. Может быть, догнать их?
Карено. С Бондесеном? (Опускается на стул.)
Слышен резкий стук садовой калитки.
Ингеборг. Вот они захлопнули калитку.
Карено (поднимается, быстро отворяет дверь веранды и выбегает).
Ингеборг (за ним). Лучше я.
Карено (возвращается; борясь с собой). Нет, оставь; они уехали… Благодарю; мне больше ничего не нужно, Ингеборг. (Снова опускается на стул.)
Ингеборг (направляется в кухню).
Карено (овладев собою). Я совсем забыл, Ингеборг. Ведь мы условились, что она уедет. Просто забыл, понимаешь?
Ингеборг. Да, да.
Карено. В последнее время я так много работал и так мало спал, что совсем забыл. Да, да, так и должно быть. И Бондесен был так любезен, что согласился проводить ее. Он обещал мне это… Благодарю, Ингеборг, мне больше ничего не надо.
Ингеборг. Хорошо.
Карено. А если кто придет, то меня нет дома. Я должен работать. Можешь запереть дверь на ключ.
Ингеборг. Хорошо. (Уходит.)
К а р е н о бродит взад и вперед. По временам он прикладывает руку ко лбу, сжимает его, идет к письменному столу, машинально перебирает рукопись, бросает в сторону и снова принимается бродить. В это время слышен стук калитки. Вслед затем входит И н г е б о р г.
Ингеборг. Какие-то господа пришли.
Карено. Меня нет дома. Я должен работать. (Садится за письменный стол.)
Ингеборг. Они велели извиниться и передать, что пришел судебный пристав.
Карено (вскакивает). Судебный пристав? (Пересилив себя.) Проси войти.
Ингеборг (уходит).
Карено (стоит наклонившись; услышав стук, выпрямляется). Войдите! (Судебный пристав и два свидетеля входят. У одного под мышкой протокол.)
К а р е н о кланяется.
1895