— Отпусти его! — заорала я, глядя в глаза огромной птицы.
Мысли орла, лениво протекающие в его голове, остановились и замерли. Хищник дернулся, глянул на меня своим немигающим взглядом, но не улетал. Птица продолжала лениво кружить над нами.
— Отпусти его! — до хрипоты проорала я.
Огромная птица захлопала вдруг крыльями и медленно разжала когти. Томас, беспомощно раскинув руки, летел вниз.
Если бы не куст, растущий у самого края тропинки, то он рухнул бы на дно провала. Томас хватался за его ветви, скользя по острым камням. Они рвали его плоть, наносили глубокие рваные раны и порезы. Лицо его было исцарапано ветками, а на спине виднелись две глубокие раны от когтей хищной птицы. Раз за разом тянул он свои окровавленные руки, скользя по острым веткам, стремясь добраться до земли. Клаус и Салан, заслоняясь от хищной птицы, бросились к нему, хватая за одежду, тащили на тропинку.
Огромный хищник с громким криком продолжал парить над нами, выискивая себе новую жертву.
— Прочь! Лети прочь, — кричала я плачущим голосом.
С ужасом наблюдала я за каждым движением птицы, за взмахами ее неимоверно огромных крыльев, за ее острыми когтями. Сделав над нами несколько огромных кругов, орел развернулся и полетел прочь. Я обессилено опустилась на землю. Сквозь удары крови в висках я услышала голос Софии.
— Алина! Алина! — кричала она, пытаясь поднять меня.
Земля кружилась, перед глазами все плыло, а камни, на которые я рухнула, оказались острыми. Медленно приходила я в себя, возвращаясь к реальности. Поддерживаемая Софией, я начала вставать
Клаусу и Салану удалось схватить друга за край плаща, и они со всех сил потянули обессиленного Томаса вверх. В этот момент по камням вниз ущелья что-то покатилось и звякнуло. Запыхавшийся Томас лежал на земле, постепенно приходя в себя. Он машинально полез во внутренний карман плаща, но не обнаружил лежащего там артефакта.
— Кажется, я потерял компас Базла, — устало произнес он и откинулся назад.
Клаус осторожно перевернул друга, из страшных ран которого текла кровь. Плащ на его спине весь пропитался алой жидкостью. Мы с Софией подошли ближе и опустились на колени.
Очень осторожно, чтобы не причинить ему дополнительных страданий, мы очистили его раны от обрывков одежды и грязи. Отрезав от плаща с помощью ножа кусок ткани, я смочила его водой из фляги и обтерла края раны на спине и порезы на ладонях и лице. Томас бледнел и громко застонал.
— Потерпи! Потерпи, родной, уже почти все, — шептала я сквозь слезы.
Клаус также оторвал от своего плаща изрядный кусок материи, и мы сделали Томасу повязки на спине и руках. Салан приподнял Томаса за голову и дал ему напиться из своей фляги.
— Что это за гадость? — недовольным тоном спросил Томас.
— Это целебный настой от Варлока. Он дал мне его с собой на случай, если кто-то из нас будет ранен, — проговорил извиняющимся тоном Салан.
— Ну, Варлок! Этот хитрый старик все предусмотрел, — усмехаясь, глухо проговорил Томас.
Силы постепенно возвращались к нему. Опираясь на плечо Клауса, Томас медленно поднялся и, морщась от боли, проговорил:
— Нет времени. Нам нужно идти дальше, иначе все потеряет смысл.
— А как же мы узнаем, куда нам идти? У нас ведь теперь нет компаса, — дрожащим голосом спросила София.
Томас перевел свой усталый взгляд на меня и тихо проговорил:
— Алина, теперь вся надежда только на тебя.
После короткого раздумья я кивнула и посмотрела на своих друзей. Посмотрев на вершину, я подумала о сердце Аббадона, а потом вдруг поняла, что знаю, куда нужно идти.
— За той горой уже начинается Ущелье Мертвецов, — негромко сказала я, вглядываясь вдаль.
Медленно поднимались мы по некрутому склону и через час оказались на небольшой каменистой площадке. Вершина скалы была уже совсем близко.
— Здесь нужно устроить привал, дальше возможности не будет, — сказала я, оборачиваясь к своим друзьям.
Клаус помог Томасу опуститься на землю. Тот застонал от боли и устало прикрыл глаза. Его лицо побледнело, было видно, что раны доставляют ему сильные страдания, но он умел с достоинством терпеть боль. Салан вновь дал ему чудодейственный напиток Варлока. Разделив оставшиеся припасы, мы наспех перекусили, запив все оставшейся водой из фляжки. Положив Томаса набок, я отошла на шаг назад и прислонилась к ближайшему валуну. Рядом со мной присел Салан.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты снова это сделала! — с серьезным видом проговорил он.
— О чем ты? — не поняла я, поднимая глаза на мальчика.
— Ну, разговаривала с дикими животными.
— Ну, да, — пожав плечами, рассеяно кивнула я.
— А ваши самолеты, они такие же большие, как этот орел?
— Нет, — я отрицательно качнула головой.
У Салана на лице появилась разочарованное выражение.
— Наши самолеты намного больше этого орла, — улыбаясь, произнесла я.
— Да нет, не может быть! — проговорил мальчик и его щеки пошли красными пятнами.
— Я не вру, — пробормотала я, закрывая глаза.
— Ты только, это… Обязательно мне все расскажи, — попросил шепотом Салан, наклоняясь к моему уху.
Последние слова мальчика я слышала уже сквозь сон.
Подняв голову, я увидела лиловое свечение, разливающееся в небе над нашими головами, и услышала тихий методичный стук. Будто где-то недалеко стучал не переставая барабан. Тук — тук — тук…
А может это не барабан? Может это что-то другое? Этот звук мне что-то напоминал, что-то очень знакомое. Будто я уже слышала его. Ну, конечно же, так стучит сердце! Где-то в глубине ущелья билось сердце Аббадона.
В этот момент я распахнула глаза и поняла, что знаю, где спрятано сердце Аббадона. Оглянувшись на своих друзей, я хрипло произнесла:
— Я слышу его сердце! Я знаю, куда нам идти!
— Ты что, Алина? Ты уверена? — проговорила София, приближаясь ко мне. — Ты уверена?
Впиваясь глазами в нее, я проговорила:
— Я знаю туда дорогу!
Глава 21 Ущелье мертвецов
Привал было решено окончить раньше, чем планировалось. Мы все поднялись с места и побрели наверх. Томас, опираясь на плечо друга, медленно поднимался в гору, стискивая зубы от боли.
Примерно через четверть часа мы подошли к самому краю ущелья. Барабанный стук в моих ушах становился все громче. Он уже гудел в голове как огромный колокол. На самом дне ущелья, присмотревшись, я увидела вход.
— Нам нужно туда, — прокричала я, показывая на темнеющий внизу проход.
Сделав несколько глубоких вдохов, мы начали спускаться на самое дно Ущелья Мертвецов. Название этого места полностью себя оправдывало. Сначала был затяжной подъем под палящим солнцем, а теперь изматывающий спуск. На склонах ущелья то тут, то там валялись чьи-то останки. И мне совершенно не хотелось знать, кто обгладывал эти кости.
Вскоре мы подошли к широкому входу в пещеру, земля возле него была потемневшая, почти черная, словно выжженная. Здесь царили зловещая темнота и безмолвие.
Клаус поднял ружье и пошел вперед, приготовившись в любой момент использовать оружие по назначению.
— Идите за мной, вдруг здесь тоже могут водиться дикие звери, — тихо произнес он, сосредоточенно вглядываясь в темноту.
Мы один за другим вереницей поспешили за ним. Томас, прихрамывая, шел рядом, опираясь на мое плечо. Через сотню метров мы подошли к развилке: справа и слева от нас были расположены каменистые темные коридоры. Постояв немного, я почувствовала слабое движение справа. Я повернулась в ту сторону лицом, сделала в этом направлении несколько шагов и остановилась. Лицо обдало прохладным воздухом и в голове вдруг прояснилось. Мне стало понятно, что сердце Аббадона за стенами этого коридора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Куда дальше, Алина? — спросил меня Клаус, прислушиваясь к шорохам пещеры.
— Сюда, — проговорила я не оборачиваясь.
Минут через пять мы вошли в огромный и сумрачный каменный зал. Все его стены были покрыты какими-то магическими символами. В центре помещения возвышался большой жертвенный камень, покрытый паутиной. К нему вели несколько широких ступеней. Оглядывая своды зала, я поднялась и посмотрела на жертвенник. Внутри каменного круга было небольшое углубление, которое оканчивалось глубоко внизу.