Четко понимаю, что страсть между нами - это не любовь. Не с моей стороны, уж точно. Это аномальная похоть, которой я уже очень давно не испытывал. Меня накрывает вулканической волной наслаждения.
Кромсает и рубит на части. Рычу.
Кира кончить не успевает. На это и был расчет. Наказываю.
Поднимаюсь с нее. Выкидываю очередную резинку и вхожу под душ. Тело ватное, расслабленное.
Девчонка медленно сползает со столешницы и поворачивается ко мне. Смотрит внимательно и снова молчит.
«О чем ты думаешь сейчас, Фисташка?»
Смываю ее смазку с члена. Наливаю шампунь на мочалку. Кира снова собирает кулю наверх и переминается с ноги на ногу не решаясь зайти под душ. Протягиваю ей руку и завожу под струи воды. Только сейчас замечаю у нее на шее под волосами тату сделанную хной в виде месяца, а под ним родинку. Еще ниже свой укус. Это так необычно смотрится, что я зависаю на доли секунды.
- Давно сделала? - хриплю я и не узнаю свой голос.
- Что? - удивляется она.
- Тату, - касаюсь рисунка.
- Не трожь, - вскрикивает девушка, а я аж отстраняюсь от неожиданности, - никогда не прикасайся к этому месту, - злиться.
Ого, вот это реакция. Да что такое с этим тату?
- Ты чего, Кир?
Фисташка быстро обмывается и выходит из под душа. Наскоро обтирается и пулей вылетает из ванной.
«Да что случилось?»
Приходится так же быстро обмыться и идти за ней, а то с нее станется смыться. Выйдя из душа, застаю картину, которая потом еще очень долго не давала мне покоя. Это как замедленная съемка в кино, так и образ Киры плотно засел в голове.
У испанцев кондиционеры находятся не под потолком или полу, а висят в виде батареи под окнами. Вот на таких «батареях» сейчас и сидела Кира. Ее волосы раздувало потоком холодного воздуха, и они как ветви плакучей ивы метались вокруг нее.Девушка уже успела надеть штаны и бюстгальтер, но оставалась все еще полуголой.
- Кира, уйди с кондиционера, заболеешь, - тяну за руку.
Такая нежная, совершенно без макияжа, кажется еще младше, чем обычно.
- Мне нечего надеть, - тихо произносит, - можешь поделиться своей рубашкой?
Улыбаюсь, вспомнив, что разорвал на ней футболку.
Говорит спокойно. От вспышки гнева не осталось и следа. Вижу, что ей стыдно, но прощение просить не кидается, как и объяснять, что это было.
- Сейчас, погоди.
Думаю, чтобы ей такого дать, чтобы не утонула. Смотрю на ее бордовые штаны и вынимаю из шкафа белую рубашку с длинными рукавами. Вдруг понимаю, что не хочу, чтобы кто-то видел ее оголенные участки кожи.
И как вы думаете, что она с ней делает? Платье.
Со штанами так вообще кажется, что это удлиненная туника. Она так быстро и ловко заворачивает на груди бант из рукавов, что я даже не успеваю вовремя сообразить, что все плечи открыты. Первым порывом прикрыть голые участки кожи, но останавливаю себя.Еще чего не хватало. Пусть ходит в чем хочет, пока.
- Часто ходишь в мужских рубашках? - вырывается у меня быстрее, чем успеваю подумать.
Поднимает на меня свои блюдца и внимательно смотрит.
- Ты пытаешься меня добить? Мало тебе?
- Не пытаюсь, - нагла вру.
Хотя сейчас она права. Зачем вообще ее цепляю?
- Где босоножки? - спрашивает зло.
Надо же, не забыла зачем пришла.
- Вот, - протягиваю пакет.
Хватает пакет, рюкзак и направляется к двери.
- Куда ты, Кира?
- Домой, - не поворачиваясь ко мне лицом.
- Ты ничего не забыла?
- Что еще? - поворачивается и смотрит своими огромными блюдцами.
- Как это? А музей, камера Обскура, океан?
Кира меняется в лице. Явно не ожидала, что после всего мы еще и куда-то пойдем.
- Мы вдвоем пойдем? - берет себя в руки.
- А ты хочешь еще кого-то видеть?
- Можно не отвечать вопросом на вопрос?
- Можем Алекса позвать, если ты хочешь.
- Ты что, издеваешься? - хмуриться она и становится такой милой.
Меня несет. Так и хочется уколоть ее и сделать больно. Сам не понимаю почему. Она же маленькая еще совсем. Держится из последних сил. Стало жалко ее. Я ж не сволоч.Делаю два шага и хватаю в охапку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Ладно, ладно, не ершись. Идем вдвоем.
- А этого…, - Кира явно хотела выругаться, но вовремя прикусила язык, - точно можно не брать и тебе ничего не будет?
Надо же, в первую очередь думает обо мне.
- Не будет. Ни тебе, ни мне. Они с мужиками уже давно на пляж ушли, а возможно сейчас уже слились с карнавальной толпой.
Улыбается и тихонько выдыхает. А он ее и правда бесит. Такая реакция почему-то заставляет улыбаться.
- Тогда идем, - улыбается и вдруг обнимает меня. По-детски так, нежно и искренне. Лицо прячет у меня на груди.
- Дай мне одеться, - улыбаюсь.
В отличие от Киры я стою в одном полотенце.
- Ой, да, извини, - отскакивает от меня.
- Кир, только зайдем в магазин, я куплю тебе блузку.
- Не надо, - вспыхивает девушка, - я в этом похожу.
- Кир, я не спрашивал, я утверждал. Порвал твою футболку, поэтому куплю новую. Выберешь сама.
- Не надо…, - вздыхает, вспомнив, что вопрос решенный, - только не в бутиках при отеле.
- Почему?
- Там дорого. Здесь недалеко есть недорогой магазин. Я быстро выберу.
- Кира, а давай я сам буду решать такие вопросы?
- Но Влад, пожалуйста.
- Скажешь, что значит тату, пойдем в твой магазин.
Кира закусывает губу, думает секунды три и все равно отрицательно машет головой.
- Не скажешь?
- Нет.
- Почему?
- Это личное.
Вот упрямая.
- Хорошо, тогда магазин выбираю я.
Кира удрученно вздыхает и опускает голову. Проиграла по всем статьям, а она этого очень не любит. Уже раскусил ее. И теперь знаю за какие ниточки дергать.
Минут через десять выходим. Кира, стоявшая все это время молча, не выдерживает:
- Влад, а Манулов правда не пойдет с нами?
- Правда.
- И что, он знает, что мы пойдем вдвоем?
- Да.
Кира хмурится и сдвигает брови к переносице.
- Они все знают?
Так, снова там надумала чего-то. Обнимаю девчонку за плечи.
- Кир, я просто сказал, что хочу пойти в музей. Из ребят больше никто не захотел, а на пляже и карнавале справятся и без переводчика.
- Спасибо, - снова кидается меня обнимать.
Да что ж там такого Алекс натворил, что малая вся подбирается при разговоре о нем? Хотя, я уже прекрасно понимаю, что он может сделать. Не первый год знаем друг друга. За ним и раньше такие грешки водились. Пока я рядом, тюрьма его минует, потому что вечно вытаскиваю его зад из неприятностей. Больше она никогда не сядет в его машину, обещаю себе. Теперь Кира моя, а делиться своим я не привык.Прижимаю ее к себе сильнее. Хочу потрепать за волосы, но замечаю, что она снова заплела колосок. Когда успела…
- Кир, почему ты все время с косой ходишь?
- Удобно, - вдруг открыто улыбается она.
Радуется, что остались вдвоем и сможем целый день провести вместе. Мне нравится, что она умеет быстро справляться с эмоциями и вовремя прятать иголки. Хорошая черта. Воспитать такую под себя будет легче.
- А зачем тогда отпускать, если не показываешь красоту?
- Но если распустить, ты видел какие они длинные? Ниже попы спускаются.
- Так подстриги до талии.
Замолкает. Обдумывает. Сейчас что-то выдаст, понимаю я. Вообще мне нравится, что Кира думает прежде, чем сказать. Не всегда, но чаще у нее это все-таки получается.
- Я не стригла волосы со смерти отца, - признается Фисташка, а я чуть не сбиваюсь с шага.
Она уже второй раз за сегодня говорит про него. Видимо, и правда были очень близки.
- Что-то обещала перед смертью? - спрашиваю спокойно, но первый раз за все время почему-то волнуюсь.
- И да, и нет.
- Это как?
- Долго рассказывать. Но пока не поднимается рука. Может, не время еще, - снова улыбается и оголяет ровные белые зубы. Причем свои, а не сделанные. Она вообще вся естественная. Ничего искусственного в ней нет. Люблю, когда у девушек все натуральное, свое.