Всё ещё не доверяла, в отличии от мужа. Тот был расслаблен, много шутил и вместе со мною и Геноске поддерживал беззаботную атмосферу застолья.
Сегодня Геноске тоже сидел за столом, а прислуживала Мари. Миюки порывалась ей помочь, но видимо вспоминала, что дети останутся почти наедине со мною, и вновь опускалась на стул.
— Милая, я понимаю что тебе не терпится послать всех на работе. Но дай хотя бы детям поесть, — пошутил Кенчи, заметивший её подпрыжки.
Мужчина имел ввиду вчерашнюю договорённость. Миюки увольняется и пока помогает Мари по хозяйству, одновременно обучаясь у Геноске родовым умениям. Также сегодня вместе с Ханзо они должны будут забрать документы детей из школы и отдать в мою альма-матер. Теперь они не простые люди, а члены рода Току клана Мейстер. Кстати, для неспособных видеть печати у всех новоявленных соклановцев на пальцах красовались серебряные перстни с печаткой, на которой изображена страшная зубастая пасть и пять нитей кукловода. Току и Мейстеры.
Кенчи мы решили оставить на работе. Клан не мог ему предоставить нормальную альтернативу. Не было у нас никаких предприятий. А мужчина проектировал магосхемы для новых мотоциклов Кавасани. Мы даже вечером успели поговорить о моём новом индивидуальном аппарате, хотя пока и теоретическом.
Из-за стола поднимались все вместе. Но если мы с Кенчи уходили, то Миюки с детьми ушла на кухню помогать Мари. Ханзо, как всегда сбежал в гараж, отмазавшись обслуживанием лимузина и байка. Механик, опля. Ну, а старик отправился считать и заполнять Сердце. В связи с увеличением жильцов денег и энергии требовалось больше. Так что сообщения из банка о пополнении счёта и Зуруи со списком артефактов пришлись очень к месту. Геноске уведомлять о деньгах не стал, у него был дублирующий номер в банке, ведь финансы упали в клановую казну. А союзнику отправил сообщение о том, чтобы продавал всё. Конечно, было несколько любопытных амулетов, но сегодня креды важнее. Присоединение семьи Тафунанатто мы планировали несколько позже. Можно сказать, началось.
***
Снова привычная дорога в школу. И зудящая рука уже отросшая до запястья. Регенерация конечности была похожа на рост оторванного хвоста ящерицы. Только быстрее.
За чесоткой и непроходящим чувством голода, я не заметил Юну.
Девушка ждала меня возле того самого переулка, что я вечно пытался быстренько миновать. Шучу, наоборот обычно не спешил. Зачем врать, искренняя радость Юки помогала мне не сдаваться в самые паршивые периоды жизни.
— Я выполню договор, заключённый нашими семьями. Я хочу, Тим, чтобы ты оставил Юко в покое, — проговорила Юна когда я с ней поравнялся.
Даже не поприветствовала. Видимо долго ждала и мысленно не раз произносила эти фразы, что забыла о вежливости.
— Привет, Юна. Рад тебя видеть, — ответил я.
Не желая уколоть, напоминая о вежливости, а потому что не знал что сказать. Какое счастье, что существуют ничего не значащие слова. Хотя вру, эту красавицу я всегда рад видеть.
Память Тимора досталась мне неполной. По сути содержащей только самые яркие моменты его жизни. И встречи со сговорённой невестой были просто переполнены эмоциями. Первая любовь…
***
Мейстеры восемь лет назад инвестировали в бизнес Такедо, флайеры, тогда ещё экспериментальные модели. И соответственно привели провинциальный род в столицу. А для скрепления договора обручили первую наследницу воздушников с младшим сыном главной семьи.
Самый младший в семье ему в первый раз пришлось выступать защитником. Тоненькая провинциалка с большущими цвета ночи глазами с ярким румянцем на круглых щёчках принимала его помощь. Ведь столичный серпентарий это не приграничная честность. Мальчик с удовольствием выполнял роль рыцаря прекрасной дамы. И эта защита была не только словесной. После возвышения Такедо многие обратили внимание на их род. Свободный и недостаточно сильный.
Тимору пришлось участвовать в нескольких детских дуэлях. Не во всех он оказался победителем. Дар парня был средним, а среди других кланов были и гении. Так называли тех, чья сила изначально была высокой и быстро росла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Например, Юна гений. В 11 она уже была "подмастерьем", а Тимор всего лишь "учеником, десяткой". Ещё одна причина для драки. Недостоин! Но поздно, девочка и мальчик понравились друг другу. Очень. У них даже был первый поцелуй.
Через год последовала война. Через два помолвку отменили, что заставило Тимора в первый раз попробовать алкоголь. А потом стало не до любви.
Кстати, оказалось, что язык, обучение и овладение умениями и магией оказались запоминающимися событиями.
***
— …Ты меня слышишь? — Потрясла меня за плечо Юна, вырвав из невольных воспоминаний. — Что с тобой? — Спросила она, увидев мой осмысленный взгляд.
— Вспоминал прошлое, — честно ответил я, всё ещё находясь в плену памяти и эмоций. — Ты помнишь наш поцелуй? И слова…
Юна замолчала, опустив голову.
— Я никогда тебя не променяю на Силу. И я всегда буду тебя ждать, — услышал я её шёпот.
— Я всегда буду стеной перед твоими врагами. И я обязательно вернусь, — тихо повторил я свою детскую клятву.
Поцелуй и слова были после того, как он проиграл Гайто. В 11 тот был уже "учеником, 2-ой ступени".
— Мы были детьми.
Но в её голосе я слышал вину.
— Конечно. И знай, я тебя никогда не винил. Я не хуже тебя знаю, всё ради семьи.
До школы мы дошли молча. Лишь на входе в школу она тихо сказала мне, что ничего не изменилось. Она всё ещё готова выполнить договор, если я откажусь от её сестры. Ответить я ничего не успел, принцесса сбежала к подружкам.
Я матюгнулся, глядя ей вслед, и отправился в класс. У меня не было друзей. Но до кабинета дойти не успел. Ко мне целенаправленно шла староста.
В ярких изумрудных глазах решимость попеременно менялась с ужасом. Узкие розовые губы были сжаты в тонкую полоску, а скрип зубов мне кажется слышала вся школа.
Сначала я запаниковал. Что я, опля, успел натворить?! Но после заметил знакомый листок в её руке и пришёл в ужас от той глупости, что она, походу, собралась сотворить.
Я дёрнулся в ближайший класс. Полно народа. Следующий, тоже. А она всё ближе. Я запаниковал, но на удачу, я увидел как уборщица выходит из техпомещения. Хватило взгляда, чтобы женщина подавилась возмущением.
— Лорд Дольмей…
Я прервал её торжественную речь, схватив девушку за руку и затащив в кладовку. Защёлка громом ударила по моим нервам. Судя по искажённому страхом лицу старосты, её тоже напугал зловещий звук.
— Ты дура, Фумико! — Яростно зашептал я, немного придя в себя и отпустив её руку.
Та вспыхнула, но видимо, сообразив, что ничего такого я делать не собирался, пришла в себя.
— Лорд До…
— Ооо, ты всё же дура, староста, — снова прервал я её. Только раньше, и хлопнув себя по лбу.
— Ты урод, Дольмейстер! — Разозлилась в ответ девушка.
Изумруд глаз потемнел, а пространство с одной стороны потеплело, а с другой похолодало.
— Ты портишь мою жизнь, гад! Если ты считаешь, что любая девчонка рада раздвинуть ноги перед тобой?! То ты ошибаешься! Слабак, пользующийся незаслуженной славой! Вот кто ты! Ты ничтожество с огромным самомнением! Подлец, использующий свой…
С каждой её фразой температура одновременно поднималась и опускалась. Левая сторона одежды уже нагреласю, зато правая покрылась инеем.
"Ледяной дар у неё сильнее":подумал я совсем не о том.
— Фумико, ты сейчас всё разнесёшь, — прервал я её отповедь. В данный момент, она отрицала свою симпатию к моим шуткам и комплиментам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Староста прервалась на полуслове, ойкнула. А температура начала возвращаться к норме.
Через пару минут всё вернулось в норму, включая обычную невозмутимость девушки.
— Лорд… — снова завела она свою песню, но теперь опускаясь на колени.
— Хватит, староста, — успел я её поймать. Культяпка не помешала. — Ты совсем дура? — Рявкнул я.
Имею я право. Меня только что изощрённо оскорбляли.