Читать интересную книгу Гордая птичка Воробышек - Янина Логвин

– Уверен. Интересно стало посмотреть, что из щенка дворовой суки выросло, вот и увидел. Сволочь.

– Ну и на кой церемониться с ним? – ухмыляется Рыжий. – Бери с меня пример. Я своего предка щипать не стесняюсь. Надо – взял, семье прибыль. Ну, хочешь, я с тобой в долю за «Альтарэс» войду. Классный же клуб, это я так, от зависти брехал. Вместе поднимем – будет конфетка! Там уже сейчас народ приличный тусуется, а дальше – развернемся с гастролерами, сцену отгрохаем. Свет, техника, пенные вечеринки – там же места, блин, не то, что в «Бампер и Ко»! Подумай, Илюха, зачем тебе в Казахстан к этому Шаману? Там мочилово грубое одно.

– Шаман сам предложил. К тому же в прошлый раз серьезные люди ставили серьезные условия – в этот раз все иначе. Да и соперник мне знаком – названный сын Шамана. Это скорее его бой, не мой. Я назвал сумму, папаша согласился. Все честь по чести. Отчего же не потешить папу за такое бабло.

– Проясни, Люк. Что-то я не понял.

– А тут, Рыжий, и понимать нечего, – невесело улыбаюсь Бамперу в ответ на его хмурый взгляд, – я оставил названному сыну жизнь, Шаман это запомнил. И технику ведения боя оценил. По слухам моего гаранта Алим последний год провел в Гонконге. Теперь им всем интересно узнать, насколько он вырос. Хороший боец, лучший у Шамана. Если на мне не заклинится, возможно, и будет толк.

– Ни хрена себе! – присвистывает Рыжий. – А гарант зачем? И потом, Люк, а если он тебя уделает?

– Надо, Бампер. В таких делах без гарантий никак. А насчет «уделает» – ну так, все может быть. Только знаешь, – открываюсь я, – одно дело модная школа в столице во главе с очередным шумным чемпионом, и другое – занюханная провинция и больной фанатик. Который каждый раз, когда добирается до тебя, заставляет подыхать и скулить у его ног. Тебя и еще десяток таких же, как ты. Безродных щенков, до которых никому нет дела.

– Сверни на парковку, Рыжий, к супермаркету, – неожиданно прошу я парня, когда мы проезжаем мимо горящего огнями в темных сумерках города торгового центра. – Заглянуть надо.

– Ну надо, так надо, – соглашается парень. Лихо подныривает со второй полосы под соседнюю тачку и заезжает на парковку. – Что, Люк, кефирчика вздумалось прикупить на ночь глядя? – скалится мне вслед.

– Ага, чтобы не пучило, – ухмыляюсь я, одергивая на плечах куртку и хлопая дверью, но все равно слышу от друга в спину:

– Ну, тогда и мне, друган, захвати!

* * *

– Я нахожу Воробышек не без труда. Как и предполагаю, девчонка на работе, и сейчас, когда я оглядываю большой зал, ее светлые растрепанные кудряшки, завернутые в причудливый узел высоко на макушке, показываются из-за ящиков с бананами в ряду овощей.

– Привет, птичка, – говорю я, встав у нее за спиной. Наклоняюсь к уху и спрашиваю. – Ты по мне не скучала?

Девчонка так резко вздрагивает от звука моего голоса, что тяжелая связка плодов, которую она собирается выложить на верхнюю полку, выскальзывает из ее рук и летит вниз. Ударяется о край нижней полки и едва не рассыпается, когда я ловлю ее, неожиданно для себя заключив птичку в кольцо своих рук.

Не знаю, кто из нас удивляется больше такой внезапной близости – я или она. Мы стоим так почти минуту, вцепившись в проклятую связку бананов, смотрим на свои переплетенные руки, пока меня не находит уже знакомая мне мысль, что у Воробышек красивая нежная шея и подбородок. И не отрезвляет другая – и почему-то странно-горячие ладони.

Птичка приходит в себя первая. Она высвобождает руки из-под моих пальцев и позволяет мне вернуть плоды далекой страны на отведенное им место. Смотрит с укоризной сквозь очки, отступив в сторону, пока я вспоминаю, зачем сюда пришел и что собирался сказать.

– Привет, – говорит тихо, одними губами, и вновь принимается за работу.

– Значит, не скучала, – делаю я вывод и вдруг, не пойми с чего, взрываюсь: – Воробышек, ты мне скажи, – спрашиваю так же тихо, раздраженно глядя на тонкий девичий профиль, – на кой черт мне все это надо, а?

– Что? – поднимает она на меня глаза.

– Твои лабораторные, контрольные, чертежи? Договоры с преподами? У меня своего дерьма до хрена, и не только университетского. Почему я должен о тебе помнить?.. Сегодня Синицын мне допрос устроил: чем дышит и как сдает зачеты студентка Воробышек? А как она сдает, если последние сделанные для нее чертежи по инженерке и начертательной так и лежат в моем доме почти с неделю? Фигово, должно быть. Ты куда пропала, птичка? Ты что, внезапно разучилась читать сообщения?

Девчонка снова отворачивается и безуспешно пытается поднять с пола ящик с фруктами. Чертыхнувшись, я прихожу ей на помощь.

– Нет, не разучилась, – отвечает. – Извини, Илья, но у меня работа, – говорит так сипло, что ее едва слышно. Пытается улыбнуться. – Спасибо. Понимаешь, сотрудница заболела, так что я пока в две смены выхожу, а тут еще универ. Мне просто некогда было, правда. Я приду за чертежами. Завтра. Если можно, конечно, – поправляет у виска очки.

– Нельзя, Воробышек, – хмуро отвечаю я, замечая, как две сотрудницы птички с любопытством поглядывают на нас из соседнего отдела, о чем-то весело щебеча, – завтра меня не будет в городе.

– Жаль, – огорчается девушка. – Тогда, может, послезавтра? – предлагает робко, протирая полку, а я неожиданно требую, поймав взглядом лихорадочный румянец на ее щеках и бьющуюся на шее жилку.

– Посмотри на меня, Воробышек. Прямо сейчас! – разворачиваю ее к себе за плечи и беру за руку. Туго сжимаю запястье, встретив изумленный взгляд серых воспаленных глаз, чтобы отпустить уже через полминуты. – Ясно, – выдыхаю сквозь зубы и ухожу.

Я возвращаюсь через пять минут. Девчонки-продавщицы попались на редкость смышленые и быстро сводят меня с администратором. Дело решает Кира – торговый центр вместе с супермаркетом принадлежит господину Градову, и женщина умело советует, где, на кого и как правильно надавить, чтобы девчонку без проблем отпустили.

– Пошли, Воробышек, – командую я, на этот раз отыскав птичку в подсобке. Она сверяет в журнале какие-то цифры и аккуратно переносит их на ценники. Говорит улыбчивому парню-грузчику о каком-то товаре. Прижав руку к горлу, указывает на широкие клети с овощами и вдруг поднимает на меня покрасневшие глаза.

– Куда?

– Домой, – сердито бросаю я и веду девчонку за локоть к выходу. Своим глупым упрямством она порядком выводит меня из себя, и я почти перестаю контролировать свои чувства. – Домой, птичка, куда же еще. Где у тебя здесь чертова раздевалка?

Она что-то сипит о том, что находится на работе и не может вот так запросто уйти. Не может оставить отдел без продавца, какая бы дурь ни взбрела в мою глупую самоуправную голову. Пытается что-то сказать насчет общаги, стучит по моей руке кулачком, но мне решительно плевать на ее слова, и вырваться из хватки ей не удается.

Я сам натягиваю на нее шапку и набрасываю шарф. Под локоть вывожу из магазина. Едва мы выходим на улицу, Воробышек перестает возмущаться и впадает в какую-то вялую прострацию. Убито бредет к заполненной машинами стоянке, позволяя без спора подвести себя к крутой тачке Бампера.

– Садись, – я распахиваю перед птичкой дверь автомобиля и усаживаю девчонку внутрь. Завидев вытянутую от удивления физиономию парня, устало замечаю:

– Кончай папироску, Рыжий, не видишь, дама в салоне. Поехали! – командую, опускаясь на соседнее с водителем сиденье, взглядом обрывая его неуместный смех.

Бампер заводит мотор, срывается с места и выруливает на проспект. Вздергивает в сомнении темную бровь, закрывая окно и приглушая музыку.

– Люк, я о чем-то не в курсе?

– Есть такое, – отзываюсь я. – Давай ко второй университетской общаге. Знаешь где?

– А то! Сделаем, – кивает парень и косится с интересом на скрытую тенью девушку. – Еще бы не знать, – усмехается многозначительно, – сколько приятных воспоминаний…

– Нет, – решительно сипит Воробышек. – Люков, не надо к общаге. Давай лучше к вокзалу, – просит, внезапно кашляя в кулак. – Я все равно не могу пойти домой.

– Почему? – бесцветно спрашиваю я. Ее выбор, по меньшей мере, выглядит странным, и я раздраженно цежу из себя. – Мне кажется, тебе нужен врач, птичка.

– Потому что! – недовольно отвечает девушка. – Если бы ты меня слушал, Люков, ты бы услышал почему. Потому что у Тани, девушки, с которой я живу, сегодня ночное свидание в нашей комнате. И не ее проблема, что тебе взбрело в голову сорвать меня с работы!

– Ясно, – я отворачиваюсь и бросаю Бамперу. – Ну, к вокзалу, так к вокзалу. Только на набережную сверни, Рыжий, к залу ожидания.

* * *

Придорожные фонари мелькают за окном машины так быстро, что сливаются в одну сплошную полосу света, нещадно бьющую по глазам. Водитель с дорогой не церемонится, и машина летит по проспекту, а затем по набережной хищной птицей, обгоняя лениво ползущие автомобили и ловко проскакивая на вечнозеленый глаз светофора.