– Можно мне зеркало? – попросила.
Было какое-то тревожное предчувствие, что я выгляжу немного не так. Мою руку Эмит так и не отпустил, и за это я была ему благодарна.
– Вот смотри, – придержал небольшое зеркальце напротив меня Луман.
Увидев отражение, я вскрикнула:
– Это что, шутка такая? – и уставилась на свое лицо. Захотела другой рукой прикоснуться, и только когда дернула, ощутила сильную боль и вспомнила, что рука сломана.
От боли воспоминания вереницей стали всплывать в моей голове. Как только все стало на свои места, я поняла, что нужно выкручиваться из неловкой ситуации. Черт подери, как можно так вляпаться, почему я память потеряла?
Посмотрела на недоуменное лицо Эмита, который явно ждал продолжения моих слов.
– Просто слишком бледная, и черные круги под глазами сильные, – непринужденно ответила на его вопросительный взгляд. – А голову, действительно, стоит помыть.
А что дальше делать? Притвориться, что все еще не помню ничего, или сказать, что вспомнила?
– Донат уехал за лекарем-магом. Скоро вернется, и твою руку подлечат.
– Но в Ласоне нет таких лекарей, они только в соседних городах, – удивилась я.
– Ты вспомнила? – спросил Луман, и я кивнула.
Эмит хмыкнул себе под нос. Я посмотрела на наши руки и так, типа, между прочим, раскрыла ладонь и прикоснулась к волосам. Якобы поправить их решила. По улыбке Эмита поняла, что он догадался, но благородно перевел тему:
– Ты, наверное, хочешь есть? – спросил.
Голода я не ощущала из-за небольшой тошноты и слабости.
– Нет, спасибо. Но почему я не в своей комнате, а тут? – спросила, осматривая спальню господина Элтона.
– Потому что так легче контролировать твое состояние, – тут же нашелся с ответом Эмит.
– Хорошо, а кто меня переодевал? – посмотрела на свою сорочку.
– Лекарша, – ответил Луман.
Пусть кушать мне не хотелось, но вот сходить в туалет – очень даже. Я осторожно привстала. Эмит, заметив это, протянул руки, страхуя меня:
– Зачем ты встаешь?
– Мне нужно, – застеснялась я.
Он нахмурился, осторожно взял мою правую руку и положил мне на живот. Рука болела даже при малом движение, но я терпела. После этого он просунул одну свою руку мне под ноги, а вторую под поясницу.
– Эмит, что ты делаешь? – удивленно произнесла я, после чего меня подняли.
В ванной комнате он осторожно поставил меня на ноги, но полностью не отпустил. Ванная у него, конечно же, лучше, чем моя – больше и выглядит новее.
– Я верну тебе деньги за то время, пока просто живу тут и не работаю, – осторожно подняла я важный вопрос. Знаю, что он может меня просто уволить и нанять другую служанку. Ведь частично это я виновата в том, что в их дом пробрались. Я взяла на воспитание Фаунда, хотя дом не мой.
– Что за глупости? – строго вопросил Эмит.
– Я виновна в том, что в ваш дом проникли. Знаю, что проблемы вам не нужны. Прошу не увольнять меня, я быстро поправлюсь и приступлю снова к работе, – объяснилась как можно спокойнее.
Темные глаза Эмита кажется потемнели еще в несколько раз.
– Что за глупости? – зло проговорил он.
Чем его не устраивает такой вариант? Ну, я смогу что-то поделать одной рукой, но не все. Или ему все-таки не нужна служанка-калека? Что же можно придумать? Мне нельзя пока покидать этот дом и нужно поговорить с Натали.
Мои размышления прервал грозный голос Эмита:
– Ола, ты будешь жить тут столько, сколько нужно. Можешь ты работать или нет – не важно. Да и вообще, пока ты полностью не вылечишься, ни о какой работе и речи не будет. И только попробуй заикнуться об оплате за проживание, ты очень сильно пожалеешь об этом. Давай быстрее выполняй свою нужду, и я тебя отнесу обратно в кровать, тебе прописан лежачий режим.
Я и слова вставить не успела, как Эмит вышел за дверь, только растерянно посмотрела ему вслед. Как-то неудобно, что я буду тут лежать и ничего не делать. И кто будет выполнять мою работу?
– Ола, у тебя две минуты, потом я захожу, – послышался голос Эмита за дверью, и я поспешила сделать свои дела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С поврежденной рукой сесть на унитаз было трудно. Да и когда справляла нужду, почему-то было больно. Пока подходила к умывальнику, чтобы умыться, закружилась голова. Именно в этот момент вошел Эмит и сразу заметил, что мне стало плохо. Нет, вот нахал, зашел без стука. А вдруг я бы еще сидела на унитазе?
– Ты слишком долго на ногах, – осторожно поправил он мою правую руку и поднял меня. Я даже не сразу сообразила, что он мне сказал. Усталость окутала так плотно, что только и смогла положить голову на его плечо. – Потерпи, не засыпай. Тебе нужно хотя бы немного поесть и принять лекарства, – мягко произнес он, вынося из ванной. Его забота тронула мое сердце, в нем появилась огромная благодарность за его доброту.
– Спасибо, – шепотом произнесла я.
– Пожалуйста, Ола, – нежно ответил он.
В комнате больше никого не оказалось. Эмит разместил меня на кровати в полусидячем положении. После этого дверь открылась и в комнату вошел Луман с подносом в руках.
– Ола, – улыбаясь, сказал он, – твой завтрак.
Мне стало стыдно. Луману пришлось нести мне еду, будто я тут хозяйка, а не они. Завтраком оказался легкий бульон. Выглядел он очень красиво и пах приятно, только, посмотрев на него, я поняла, что есть совершенно не хочу, наоборот даже, к горлу подкатила тошнота.
– Ола, если ты не поешь, – увидев мое страдальческое выражение, произнес Луман, – то Дивела очень расстроится.
Левой рукой есть не очень удобно. Проглотив несколько ложек, я поняла, что все, предел.
– Все, не могу больше.
– Ола, ты поела очень мало, – нахмурился Эмит. – Хочешь, я тебя покормлю, если ты устала есть левой рукой?
Он что, издевается? Еще не хватало, чтобы меня с ложечки кормили. Ага, щаз! Видимо, он все прочел на моем лице:
– Если вдруг в дальнейшем я сломаю руку, ты откажешься кормить меня? – как-то расстроенно спросил он.
Не только я, но и Луман с удивлением посмотрел на Эмита: о каком таком «дальнейшем» идет речь? Он что, думает, я буду вечно работать у него служанкой? Но ответить все-таки пришлось:
– Если я буду в это время рядом, то так и быть, покормлю тебя.
Эмит захотел еще что-то сказать, но Луман успел раньше:
– Ола, а куда ты дела все бумаги из кабинета?
Я улыбнулась, мужчины с ожиданием смотрели на меня.
– На подоконнике стоит цветок, разбей его и найдешь все бумаги.
– Ай-яй-яй, – с сарказмом сказал Луман, – придется испортить подарок дорогой Аоны.
– Не знаю, кто такая Аона, – произнесла я и зевнула, – но благодаря ей, я смогла сохранить важную для вас информацию.
Мужчины напряглись и хмурр посмотрели на меня. Я сразу поняла этот взгляд, поэтому добавила:
– Не бойтесь, в отличие от некоторых, – выразительно глянула на Лумана, – я чужие документы не читаю.
Ну, а то, что я прочитала, все равно ничего мне не дало.
После моих слов Луман засмеялся и вышел.
– Спасибо, – сказал Эмит. – За то, что не прочитала.
Теперь мне стало неудобно, видимо, им очень важно оставаться скрытыми.
– Вообще-то, я просто не имею права на подобные действия, – устало произнесла, глаза уже слипались, так хотелось спать.
– Ола, лекарства, – протянул мне стакан с жидкостью Эмит.
Я даже не почувствовала вкуса выпитого, как сразу уснула.
Эмит (Рианвель).
Ола уснула, слава Богам. После двух дней горячки она все-таки пришла в себя. Конечно, ее потеря памяти меня испугала. Лекарша не предупреждала, что такое может произойти.
Я встал, поправил одеяло, чтобы ей было теплее. За последние дни значительно похолодало. Вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь, и сразу отправился в свой кабинет. Заходя в него, как раз увидел, что Луман поднимает бумаги из разбитого на полу горшка с цветком.
– Хм, она хорошо придумала, спрятав все документы в корнях, – произнес друг, – и бумаги остались в прекрасном состоянии.