Веромир-сан, первосвященника Храма Оокунинуси — сама, Юдзиро Сарабэ.
Изучающий взгляд служителя Оокунинуси — сама остановился на мне. Я почувствовал себя неуютно. Рассматривали меня несколько минут, за которые, как мне показалось, «сфотографировали», «изучили» и «разложили по полочкам». Конечно, такое понятие как телепатия мне знакомо, но, как и любому человеку, не нравится, когда копаются в голове. Причем по невозмутимому лицу Сарабэ — сана, совершенно не возможно было догадаться, как тот отнесся к «заморскому гостю».
Наконец, он закончил и раскланялся с моими спутниками. Варвара была подвергнута такой же процедуре изучения, только немного поделикатнее и покороче.
— Рад видеть вас, Веромир-сан, в храме Оокунинуси — сама, покровителя рода Сузуки. Вижу силу немалую, — он сделал театральную паузу, — но следует поговорить с Богом.
Я изумленно посмотрел на первосвященника, потом на своих спутников. Но из них такой же удивленной выглядела только Варвара. Чего? Поговорить? Это как? Естественно, храмы Богов существовали и в Российской империи. Но никакого серьезного влияния не имели. В них люди верили, но вот насчет разговоров… Насколько я понимал, современная молодежь Российской империи относилась к такому скептически.
Мой отец и мама, по крайней мере, в них не особо верили. Хотя я, конечно, слышал о божественной магии, но все это было на уровне слухов и историй из разряда «Вот раньше было…». В Академии подобные упоминания вообще считались моветоном. Таких поднимали насмех, считая носителями «лженауки». Хотя, если задуматься, сама магия тоже не особо сочеталась с классической наукой.
— Я понимаю, что для вас это необычно, но в наших Храмах, Боги могут общаться с людьми, — произнес тем временем первосвященник от которого явно не укрылось удивление гайдзинов, — к сожалению, сейчас это все уже забылось… С Богами надо уметь разговаривать и уметь в них верить! Тогда они тебе точно помогут!
Признаюсь, вступать в теологические споры мне не хотелось, и я просто решил кивнуть. Если верит человек в Богов, то пусть верит. Говорят же, что вера может творить чудеса.
Говорить с Богом нужно было в отдельной комнате. Если бы не помощь служителя Оокунинуси-сама, я бы и не знал, где она располагается. Причем таких комнат оказалось не одна, а три. Поэтому, после напутствия Сарабэ — сана, и его пояснений насчет того, как себя вести при встрече с Богом, мы вместе с Варварой вошли в свои комнаты. Помещение, в котором я очутился, было весьма скромным. Типичная японская комната, без мебели, с аккуратными татами на полу и стенами-ширмами чуть зеленоватого цвета. Никаких украшений. В одном из углов курильница с благовониями. Их ненавязчивый запах сначала показался мне приятным. Но потом появились немного странные ощущения. Показалось, что в комнате я не один. Прикрыв глаза, огляделся. Да вроде кроме меня никого не было. Вновь закрыл глаза. Минут пять ничего не происходило, и я уже решил покинуть комнату. Сделаю загадочное лицо, чтобы японцы не приставали с расспросами. Сказал же первосвященник, что все, услышанное от Бога, предназначено только мне и ни с кем делиться я этим не обязан.
Но едва я собирался встать, как в моей голове вдруг зазвучал голос. Густой и тяжелый бас, с появлением которого вдруг почувствовал какую-то странную тяжесть, опустившуюся мне на плечи.
«Привет тебе, гайдзин», — голос, казалось, обволакивал меня.
— Привет, — произнес я вслух.
«Вижу, не веришь в существование богов? — мне вдруг послышались нотки иронии в голосе. — Я знаю все. Не отвечай, просто слушай. Забыли вы, люди, о нас. Но ты решил взять в жены наследницу рода, который находится под моей защитой. Твоя жизнь висит на волоске…»
— Что значит, висит? — вырвалось у меня, и в следующий миг я невольно застонал от резко увеличившейся тяжести.
«Я сказал, молчи, — голос стал суровым, — нам запрещено напрямую вмешиваться в ход человеческой жизни и менять предначертанный человеку путь. Но я вижу в тебе, гайдзин, дремлющую силу. Могучую силу. И что странно, есть несколько вариантов твоего жизненного пути. Будь осторожен».
Наступила пауза, во время которой я старался немного прийти в себя. Знаете ли, не каждый день с тобой разговаривают Боги, которых ты считал вымыслом. Возможно, это какой-то фокус, но моя интуиция буквально кричала о том, что это не так. Можно сказать, я поверил.
«Я решил, — вновь раздался голос, — так как за тебя выходит замуж дочь рода Сузуки, подарить тебе свое благословление. Оно защитит тебя в самый тяжелый момент жизни. Нет в этом мире силы, способной пробить его. Но ты можешь воспользоваться им только один раз. Поэтому не трать его понапрасну. Когда будет нужно, просто призови мысленно меня, и оно сработает…»
А следом я почувствовал поднимающийся во мне жар. Это похоже на неуправляемый магический выброс, с которым я научился бороться, но сейчас просто не мог ничего сделать. Меня охватила паника. Не хватало еще разрушить храм и похоронить под обломками цвет рода Сузуки.
«Не сопротивляйся, гайдзин» — на этот раз бас звучал успокаивающее, — «ничего не случится. Просто выпусти энергию».
И я выпустил ее, заранее приготовившись к катастрофе. Но ничего страшного не случилось. Магическая энергия словно ударилась во внезапно появившийся вокруг меня прозрачный кокон и растаяла в нем. Давящая тяжесть исчезла и я…очнулся. Не понимаю! Все это сон? В комнате ничего не изменилось. Все те же стены, тот же пол, на котором я сидел… Вот только курильница в углу потухла. Но я прекрасно помнил мысленный разговор с Оокунинуси — сама. Надеюсь, мне не привиделось. Но вот рассказывать такое точно никому не буду. Даже Варваре.
Когда я вышел из комнаты, то увидел на лицах ожидавших меня спутников озабоченные выражения. Даже у Сарабэ — сан, который явно вздохнул с облегчением. Первой бросилась ко мне Варвара. Обняв ее и посмотрев в глаза, сразу понял, что этот японский Бог с труднопроизносимым именем тоже разговаривал с ней. Ладно, такое не обсуждают.
— Поздравляю, Веромир-сан, — взгляд первосвященника, адресованный мне, лучился любопытством, — теперь вы убедились в том, что можно поговорить с Богом?
— Убедился, — кивнул я, — и, похоже, не только я? — вопросительно посмотрел на Варвару, которая успокоилась, когда ее будущий муж вернулся целым и невредимым.
— Да, — тихо ответила она, после чего я выпустил ее из своих объятий.
— Тогда не смею вас больше задерживать, господин Амасану, — поклонился Сарабэ — сан, — пойдемте, я провожу вас.
Мы, раскланявшись с ним, отправились на выход. Бросив взгляд на часы, я оторопел. Учитывая, что сейчас 16.00, если конечно часы не врали, на разговор с Богом у меня ушло три часа.
— Вот это