ли», но у нас не сказка и проходит целая вечность, пока я не падаю рядом с бурно дышащей девушкой.
– Боже мой, пять раз! Ты просто зверь какой-то, – шепчет Ирина, когда справляется с буйным дыханием.
Я чувствую гордость за себя. Ласковые пальчики игриво перебирают волосяную поросль на площадке живота. Капельки пота поблескивают на потной коже, сквозняк из-под двери охлаждает разгоряченные тела.
– Сам не знаю, что случилось – устал, наверное, – вспоминаю я шутку из какой-то комедии. – Вот сейчас отдохну и снова приступлю.
– Не-е-ет, зверрррюга, – мурлыкает девушка, соблазнительно потягиваясь так, что коричнево-розовый сосок левой груди оказывается около моего лица. – Хорошо-то как, легко…
Я не могу отказать себе в удовольствии и слегка прикусываю выпирающую земляничку. Легкая судорога заставляет выгнуться упругое тело, и девушка крепче прижимается ко мне. Внизу живота снова ноет, и я почти вижу, куда кидается горячая кровь. Ирина бедром чувствует неладное, бросает взгляд вниз и отодвигается от меня подальше.
– Нет-нет-нет, на улице уже рассвело, поэтому нас могут застать здесь. А я девушка порядочная, поэтому должна хранить себя для будущего мужа. Может, вечером ещё разок увидимся, – улыбается она и тянется за бюстгальтером.
Да, застали бы нас лежащими в недвусмысленной позе на двух соединенных банных скамьях и вряд ли поверили, что мы тут обсуждаем шахматные партии Ботвинника. Пахнет духами, потом и березовыми ароматами сухих веников. Сквозь маленькое окошко виднеются зеленые ветви сливы, далекое синее небо. На душе царит покой… Однако, тоже приходится одеваться.
– Я бы рад, но мы сегодня уезжаем, – я провожу рукой по шелковистой коже спины.
– Ну вот, – замирает девушка, – не успели толком познакомиться, а уже удираешь.
Её серые глаза внимательно смотрят на меня. Платье замирает в руках, и она в эту секунду мимолетной задумчивости так прекрасна, что будь я великим художником или великолепным поэтом – всё равно бы не смог описать и сотой доли её совершенного тела. Неужели я недавно обладал ею, когда казалось, что страстные вздохи и стоны слышали всё живущие в Моховичках?
– Я не удираю, нам нужно съездить в Курган по делам. А после можем встретиться.
Я не хочу выходить на улицу, не хочу ехать куда-то, но есть такое слово «надо». И это слово заставляет меня каждый раз делать шаг по направлению к возможной смерти. Я подтягиваю брюки и застегиваю ремень.
– Так вы в Курган едете? – оживиляется девушка. – Может, и меня с собой возьмете? Найдется местечко в машине? Меня там племяшка давно ожидает, сестренка звала в гости. Хотелось бы их навестить, пока каникулы в универе.
Радость щекочет грудь изнутри – я и сам не хочу расставаться с этой девушкой. Любовь это, или просто физическая потребность, но я снова мечтаю о её теле, которое успевает скрыться под тканью платья. Конечно, тетя Маша немного поворчит, но если не спрошу, то сразу же обреку себя на неудачу. Как говорил мой знакомый: «Если ты что-то собираешься сделать, то ты: либо выиграешь, либо проиграешь. Если же отказываешься что-то сделать из-за боязни ошибиться, то заранее проигрываешь!»
– Я же не один еду. Нас везет сосед невесты, Андрей. Если он согласится взять лишнего пассажира, то пожалуйста, – я обнимаю девушку.
– Ой, как здорово, тогда огородами иди к Андрею, а я пойду в дом. На улице «случайно» встретимся. Своим скажешь, что заблудился, а я подруге наплету, что голова разболелась и ушла от общего гомона. Давай, до встречи, милый! – и мне достается крепкий поцелуй.
Такой крепкий, что колени невольно подгибаются, и я чуть не грохаюсь на пол. Кровь снова стремится в низ живота, но упругие ягодицы уворачиваются от моих загребущих рук, и девушка парит в сторону дома.
Я провожаю взглядом «банную нимфу» и тихонько выхожу из домика. Петухи горланят во всё горло, радуясь солнечному утру, по улице раздается тракторный стрекот. Синички и воробьи копошатся возле ванночки для полива. Мне бы тоже не мешало «почистить перышки» после бессонной ночи, и я аккуратно перелезаю через забор. Чувствую себя как кот, что наигрался с мышью.
Ведь она всего лишь пища…
Забором можно назвать только с большой натяжкой, скорее проволочная загородь от кур и собак. У меня получается перелезть и ничего не порвать. На этом мое везение заканчивается.
– А-а-а, гулёна пришел, чего же не через калитку? – от грядки поднимает голову жена Андрея.
Домашний халат сливается с буйным кустом ирги, и я её не сразу замечаю. Возле галош на босу ногу стоит ведро с зелеными кустиками мокрицы и елочками хвоща.
– Доброе утро! – улыбаюсь я как можно шире. – Чуть свет, а вы уж на ногах! Решил срезать огородами, чтобы собакам на глаза не попадаться, а то вдруг покусают.
– Ну-ну, – отвечает Светлана, – а то вчера с твоей матерью посидели, она то и дело прислушивалась к гулянке у Семеныча. Переживала за тебя, хоть бы сказался куда идешь.
– А сейчас спит?
– Да вроде как под утро только и заснула. Так что не буди её, а лучше принеси воды. Мне ни разу такие нарядные мальчишки ведра не таскали, – Светлана стряхивает с рук землю.
– Хорошо, а где ведра взять?
Колодец оказывается на улице. Не с журавлем, как показывают в сказках, а с бревном на стояках, к которому цепью крепится глубокое ведро. От бревна идет металлическая ручка, такую же я видел у отца на работе – ею заводили заглохший автобус. От частого использования рукоять блестит, отшлифованная тысячами рук.
– В пьянке замечен не был, но с утра жадно пил холодную воду, – приветствует меня веселый окрик от дома невесты.
Ко мне приближаются две Ирины: невеста и моя. Как-то легко в голове пронеслось это слово: «Моя!» Словно мы знакомы не одну тысячу лет и снова встретились в этой жизни. Она застенчиво улыбается – нет и следа от той страстной тигрицы, какой она была ночью. Вчерашняя невеста в тренировочном костюме лукаво поглядывает на нас. Значит, правду говорят, что у девушек друг от друга секретов нет. У обеих в руках блестят обливные ведра.
– Так я почти не пью, спорт не разрешает, – улыбаюсь я в ответ. – Вы тоже от жажды мучаетесь?
– Ну и молодец, побольше бы таких. А то напьются и потом встать не могут, – отвечает «чужая» Ирина. – Мы-то не мучаемся, а вот бате с мужем не помешает холодной водички попить. А то говорят: так вчера за наше здоровье пили, что сегодня очень сильно болеют. Нам тоже зачерпнешь?
Я соглашаюсь, исподтишка поглядываю на «мою» Ирину. После скрипов и лязга колодезной