Читать интересную книгу Багряное затмение - Борис Полин

Туман пропал. И врагов поблизости тоже не наблюдалось. «Это все ветер! – отстраненно подумал Кочевник. – Это он разогнал их». Встать удалось с трудом, ноги не слушались, во всем теле осела тупая ноющая боль. Осмотрелся. До самого горизонта простиралась степь, и на ее пространстве, словно в насмешку, возвышалось одно-единственное дерево. То самое, превратившее в лохмотья его правую щеку.

А далеко за спиной остались друзья. Они уже не кричали.

***

В этот же самый момент в огромной комнате с наглухо зашторенными окнами загорелся еще один из спящих до этого камней. Его бледно-изумрудный ровный цвет присоединился к маленькой желтой звездочке и холодно мерцающему осколку льда.

– Зеленый – это значит выбор, – улыбнулся расположившийся за столом человек. – Что же ты предпочтешь, когда придет время его сделать, будущий Мастер?

Сидящий в позе лотоса на жесткой циновке мужчина тоже пытался получить ответ на этот вопрос, хотя пока и не понимал, что именно хочет вызнать у своего истерзанного подсознания.

Глава 4. Вторник

Уже подходя к Управлению, Ярослав почувствовал неладное. Какое-то смутное беспокойство росло в нем с каждым шагом, а когда он ступил в просторный вестибюль, неосознанные ощущения переросли в уверенность, что день будет полон нехороших сюрпризов. Приставленный к «вертушке» дежурный прапорщик сегодня был официален до приторности. По стобалльной шкале уровень его бдительности смело тянул на сто с плюсом. Естественно. Ведь не каждый день за спиной прохаживается офицер отдела внутренней безопасности, а поодаль маячат фигуры двух «спецов» в облегченной боевой выкладке. Ярослав предъявил удостоверение и подошел к вэбэшнику, баюкавшему в руках планшет со списком фамилий.

– Привет, Олег! Что случилось? Опять какая-то шишка решила почтить присутствием?

– Доброе утро, Ярослав Владимирович! – не очень приветливо отозвался тот. – Ты же из второго Отдела?

– Ну?

– Покаяться не хочешь, пока возможность есть?

– Ни фига себе! Каюсь. Вчера жахнул лишний стакан вина, – отрапортовал Ярослав, привычный к инквизиторским шуткам собеседника. Пять лет, проведенных в соседних комнатах общаги академии, давали право на некоторую долю юмора в отношениях с Олегом. Вэбэшник, не поддержав шутки, долгим внимательным взглядом посмотрел ему в лицо и пожал плечами, как бы говоря: «Мое дело предложить, а решать тебе». Как меняются люди, прослужив с пяток лет под крылом Папаши Мюллера! А ведь еще свежи в памяти веселые пивные попойки на заре оперской юности, до того как Олег перевелся в подразделение ВБ. Профессиональная трансформация в ее классической форме. Ярослав хмыкнул и повернулся, чтобы уйти.

– Ярослав Владимирович, – донеслось из-за спины. – Перед тем как подниматься к себе, спуститесь на цокольный этаж. Стандартная процедура, ничего особенного.

Рязанцев, ничего не ответив, проследовал мимо «спецов», проводивших его настороженными взглядами, ощущавшимися даже сквозь затемненные забрала металлопластиковых «сфер».

На этаже, занимаемом отделом внутренней безопасности, сегодня было как-то непривычно многолюдно. В холле прохаживались несколько коллег Ярослава, пребывавших в таком же, как и он, недоумении.

– Ну и как это понимать? – поинтересовался он у направленца Жоры Немирова. Тот стоял чуть в стороне от остальных и со скучающим видом обламывал иголки с унылого кактуса, растущего в не по размеру огромной кадушке.

– Внеплановая промывка мозгов, – пояснил опытный Жора, который на три года дольше, чем Ярослав, работал в «аппарате». – Ты еще ни разу не попадал? Приятного мало, зато потом чувствуешь себя как после исповеди, чистым, аки агнец… О! Моя очередь подошла. Ай’л би бэк, камрады!

Он нанес ногтями еще одну рану кактусу и, с сожалением прекратив терзать несчастное растение, направился к черной двери без номера. Из-за нее, озираясь вокруг ошалевшими глазами, выходил очередной сотрудник Отдела.

На другом конце коридора показались две фигуры. Полковник Жук внимательно слушал неторопливо шагающего рядом с ним начальника отдела ВБ, лысоватого, крепко сбитого мужчину. Практически все в Управлении, включая непосредственных подчиненных, «за глаза» называли его Папашей Мюллером из-за сходства с персонажем бессмертного советского блокбастера и, конечно, за род деятельности. Номинально он подчинялся начальнику Управления, но в оперативном плане замыкался на Питер.

Любой опер знает разницу между понятиями «казаться» и «быть».

Вот, например, шагает некто солнечным утром по пешеходной дорожке. Видит: благообразный пенсионер кормит и без того жирных голубей крошками белого хлеба. «Какой славный, сентиментальный дедушка!» – подумает прохожий и пойдет себе дальше. Но это ему только так показалось, про дедушку. Если он остановится и обернется шагов через десять, то сможет увидеть, как старичок целеустремленно лупит доверчивых тупых птиц своей длинной черной тростью. Может быть, конечно, борется с эпидемией «птичьего гриппа», но не исключено, что добывает себе ужин. И теперь он для прохожего уже не славный и совсем не сентиментальный, а вовсе даже жестокий и мерзкий старикан. Но и это не есть правда в последней инстанции. Как посмотреть, в общем.

Так вот, в случае с начальником отдела Внутренней Безопасности иллюзии отпадали при первом взгляде на него. Он и казался, и был очень-очень опасным человеком и серьезным профессионалом, чуявшим измену и коррупцию, словно акула запах крови в чистой воде. К такому голуби по доброй воле слетаться не станут.

Постепенно замедлив шаги, оба начальника остановились в географическом центре коридора, обменялись несколькими фразами и разошлись. Папаша Мюллер нырнул за одну из дверей, а Шеф направился к своим сотрудникам.

– Здравствуйте, гвардейцы, – без улыбки поздоровался полковник Жук, подходя к первой кучке обеспокоенных происходящим коллег.

«Гвардейцы» встрепенулись в надежде узнать причину переполоха, но начальник уже прошел мимо.

Шеф выглядел расстроенным, и даже безупречно отутюженный костюм сидел на нем сегодня как-то непривычно. Начальник второго Отдела шел, ссутулившись и засунув правую руку глубоко в карман брюк, чего обычно себе не позволял. Поравнявшись с Ярославом, он поднял голову и взглянул на него через тонкие стекла очков так, как будто первый раз в жизни увидел. Рязанцеву стало неуютно под этим холодным изучающим взглядом, он даже не успел первым поприветствовать начальника.

– Доброе утро, Ярослав, – поздоровался Шеф.

– Здравия желаю, Игорь Николаевич, – в меру бодро отчеканил Ярослав, пожимая крепкую ладонь Князя Игоря.

– Ты вчера с Некрасовым после работы не общался?

– Нет, – растерялся Рязанцев. – А что случилось?

– Узнаешь скоро. Как закончишь здесь… – Шеф покрутил растопыренными пальцами у виска. – Пять минут на приведение себя в порядок, и жду в своем кабинете.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и, не глядя ни на кого, направился к лестнице, ведущей на первый этаж. Ярослав отметил, что плечи Шеф уже не сутулит.

Когда пришла его очередь посетить кабинет «мозговедов», как в Управлении прозвали сотрудников отдела ВБ, ведающих хитрыми секретами обращения с гипнографом нового поколения, Ярослав постарался максимально расслабиться. Он не чувствовал за собой никакой вины, верил в объективность электронного «детектора лжи», но все равно испытывал подсознательный протест против подобных методов проверки собственной благонадежности.

Помещение за черной дверью было довольно просторным. За непрозрачной ширмой скрывались громоздкие приборы. Пол покрывал толстый темно-зеленый ковролин. Освещение ненавязчивое, расслабляющее. Для создания дополнительного ощущения уюта и безопасности в напольных кадках, расставленных вдоль стен, росли карликовые деревья. Центральную часть кабинета занимало удобное кресло с регулируемой спинкой, напоминающее о кабинете стоматолога. Вот только подлокотники и подставки для ног оказались снабжены крепкими зажимами для удержания конечностей испытуемых. Иногда, по слухам, «мозговеды» пускали их в ход. Но сегодня необходимости в них не возникло, все совершалось по обоюдному согласию и из любви к истине.

Рязанцева встретили две симпатичные ухоженные дамочки средних лет в белых врачебных халатах. Их приветливый вид мог обмануть кого угодно, кроме коллег. Ярослав знал, что начиная с первого его шага по ковролину накрашенные глазки «мозговедов» уже снимали с него показания не хуже, чем их хваленый прибор.

– Вам удобно? – спросила одна из женщин, когда Ярослав устроился в кресле. Получив утвердительный кивок, она провела короткий формальный инструктаж:

– Вы проходите процедуру не впервые. Тем не менее я обязана напомнить основные моменты предстоящего исследования вашей личности. Итак, в течение следующих нескольких минут вам будет задан ряд вопросов. Условно их можно разбить на несколько групп. Отдельные из них нужны только для того, чтобы проверить степень вашей концентрации в процессе исследования. Определенные вопросы могут показаться странными, но так и должно быть. Ведь они такими и являются. Да, кстати! Иногда они будут повторяться в той или иной последовательности и интерпретации. Не старайтесь запомнить свои ответы, а попытайтесь просто говорить правду. От вас потребуется отвечать только «да» или «нет» в зависимости от личной убежденности. Отсутствие ответа расценивается машиной как отрицательный ответ, имейте это в виду. Обмануть гипнограф невозможно, и вы это знаете. Попытки задерживать дыхание, шевелить пальцами ног и прикусывать язык ни к чему не приведут. Компьютер обрабатывает совокупность информации, поступающей одновременно со всех датчиков, в результате чего любые помехи однозначно нивелируются. В памяти машины находятся данные предыдущих тестов, и они, конечно, тоже будут подвергнуты анализу при составлении конечного вывода.