*
Если бы я задумался над тем, как одним словом описать Иисуса его современникам, я бы остановился на слове раввин, или учитель. В Соединенных Штатах сегодняшнего дня я не знаю аналогов жизни Иисуса. Конечно, в его стиле мало общего с современными проповедниками–евангелистами, с их палаточными городками и стадионами, с их группами поддержки, рекламными стендами и рассылками по почте, с их презентациями, оборудованными электроникой. Его маленькая группа последователей, у которых не было постоянной методики, бродила из города в город, не следуя никакой определенной стратегии.
«Лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову», — сказал Иисус. Если бы они жили в наше время, во время ожесточения, направленного против бродяжничества, Иисус и его ученики, скорее всего, были бы арестованы полицией и выдворены из города. Древние времена, однако, знали множество таких учителей (действительно, существовала даже школа философов, называемых Странствующими, основанная на этом общем принципе — делиться мыслями на ходу).
В Индии у меня была возможность наблюдать воочию что–то подобное той жизни, которую вел Иисус. Там христиане–евангелисты продолжают линию живших в индуизме и буддизме «святых людей». Они собираются вокруг железнодорожных станций, представляясь пассажирам, ожидающим поезд, и спрашивая их, не хотят ли они узнать больше о Боге. Некоторые путешествуют из города в город в сопровождении своих учеников. Другие приглашают учеников встретиться в ашрамах, где они вместе выполняют обряды поклонения и изучают Писание.
Группа под предводительством Иисуса функционировала, не имея никаких штаб–квартир или другой собственности и, видимо, не имея никаких ответственных лиц, кроме казначея (Иуда). С финансовой точки зрения, они, похоже, едва сводили концы с концами. Иисус посылал Петра рыбачить, чтобы собрать денег для уплаты налогов. Он позаимствовал монету, чтобы проиллюстрировать свое высказывание о Кесаре, и, когда он решил прекратить ходить пешком, осла ему тоже пришлось позаимствовать. Когда его ученики проходили по полю, они срывали колосья пшеницы, чтобы добыть сырое зерно, пользуясь законом Моисея, который позволял бедным брать небольшую часть урожая. Когда Иисус встречал влиятельных людей вроде Никодима или богатого молодого правителя, ему и в голову не приходило, что человек, обладающий деньгами и влиянием, возможно, может оказаться ему полезным.
На какие средства жил сам Иисус? На Среднем Востоке того времени учителя жили на пожертвования благодарных слушателей. Лука отмечает, что некоторые женщины, которых излечил Иисус — включая жену министра финансов Ирода, — помогали распространять весть о нем. Трогательно, что многие из этих женщин решились на длительное и опасное путешествие из Галилеи в Иерусалим во время Пасхального поста и оставались с Иисусом у креста после того, как самые близкие ученики его покинули.
В любом случае, Иисус был великим учителем. Его последователи были очарованы магнетической силой его слов, которые, по описанию поэта Джона Берримана, были «кратки, точны, ужасны и полны свежести». Иисус читал свои самые вдохновенные проповеди экспромтом, в виде спонтанного ответа на вопросы. У женщины было семь мужей: чьей женой она будет в грядущей вечной жизни? Не преступают ли закона те, кто платят налоги языческим властям? Как я должен поступать, чтобы наследовать жизнь вечную? Кто важнее всех в Царстве Небесном? Как человек может быть рожден старым?
Ярослав Пеликан рассказывает об одном раввине, которого спросил ученик: «Как получается, что вы, раввины, так часто преподносите свое учение в форме вопроса?» Раввин ответил: «Чем же тебя не устраивает вопрос?» Иисус также очень часто отвечал вопросом на вопрос, в стиле Сократа, ведя ищущего ответ к точке озарения. Его ответы затрагивали не только самую сердцевину проблемы, но и сердца слушателей. Я сомневаюсь, что после беседы с Иисусом я бы чувствовал себя самоуверенным или самодовольным.
Я был бы изумлен притчами Иисуса, способом оформления мысли, который стал его фирменным знаком. Писатели всегда восхищались его мастерством доказывать истину в форме беседы с помощью подобных повседневных историй. Настойчивая женщина испытывает терпение судьи. Царь ввязывается в плохо спланированную войну. Группа детей ссорится на улице. Человека ограбили и оставили умирать разбойники. Одинокая женщина, потеряв монету, ведет себя так, как будто потеряла самое важное в жизни. В притчах Иисуса нет выдуманных героев и запутанных сюжетов; он просто описывает жизнь, которая течет вокруг него.
Притчи превосходно послужили тем целям, которые ставил перед собой Иисус. Всем нравятся интересные истории, и умение Иисуса рассказывать истории помогало ему удерживать внимание самого неграмотного общества крестьян и рыбаков. Поскольку истории лучше держатся в памяти, чем понятия или концепции, притчи также помогали сохранить его учение: много лет спустя, когда люди размышляли над тем, чему учил Иисус, притчи вспоминались ярко и в деталях. Одно дело — говорить в абстрактных выражениях о бесконечной, безграничной любви Божией. И совсем другое дело — рассказывать о человеке, который отдает свою жизнь за друзей, или об отце, который с душевной болью каждую ночь оглядывает горизонт в надежде, что появится его блудный сын.
Иисус пришел на землю полный «благодати и истины», как говорит Евангелие от Иоанна, и эта фраза хорошо передает сущность его учения. Во–первых, благодать: в отличие от тех, кто пытался усложнить веру и превратить ее в законничество, Иисус проповедовал простую идею Божией любви. Без всякой на то причины — и уж, конечно, не потому, что мы это заслужили, — Бог решил одарить нас любовью, которую мы получаем безвозмездно, без ограничений, «с доставкой на дом».
Одна раввинская притча того времени рассказывает о владельце фермы, который пошел в город, чтобы нанять временных работников для уборки урожая. Время шло, и лишь к одиннадцати часам ему удалось нанять самую последнюю бригаду работников, которым не потребовалось и часа, чтобы показать, чего они стоят. В обычной версии этой истории опоздавшие возместили потерю времени такой хорошей работой, что хозяин отблагодарил их, заплатив им целую суточную плату. В версии Иисуса ничего не говорится об усердии работников. Вместо этого он делает акцент на щедрости нанимателя — Бога, — который в равной степени осеняет своей благодатью как заслуженных работников, так и новичков. Никто не остается обиженным, но все получают награду, гораздо большую, чем заслужили.
Если не считать этого акцента на благодати, никто не может обвинить Иисуса в том, что он принижает святость Бога. У меня, скорее, вызвала бы недоумение истина, которую провозгласил Иисус, истина более бескомпромиссная, чем те, которые проповедовали самые радикальные раввины его времени. Наставники того времени старались «не налагать на общину обязательств, пока большинство ее членов не будут в состоянии их выполнить». Иисус не был столь терпим. Он расширил понятие смертного греха от убийства до гнева, понятие прелюбодеяния до похоти, понятие воровства до помышления о краже: «Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный», — сказал он, устанавливая нравственный уровень, которому никто не смог бы соответствовать.
Как заметил Элтон Трублад, все основные символы, которые использовал Иисус, отличались строгим и даже агрессивным характером: ярмо как символ непосильной ноши, чаша как символ страдания, полотенце как атрибут служения, и, наконец, крест как символ казни. «Вычислите издержки», — честно предупредил Иисус тех, кто отважился пойти за ним.
Один современный раввин по имени Якоб Нойснер, ведущий ученый в области иудаизма в эпоху раннего христианства, посвятил одну из своих пятисот книг («Беседы раввина с Иисусом») вопросу о том, как бы он держал себя с Иисусом. Нойснер исполнен глубокого уважения по отношению к Иисусу и христианству, и такая манера доносить свою мысль, которую мы наблюдаем в Нагорной проповеди, «впечатляет и трогает» его. Он говорит, что это было бы ему интересно в такой степени, что он, возможно, влился бы в толпу тех, кто следовал за Иисусом везде, куда бы он ни направился, приобщаясь к его мудрости.