Читать интересную книгу Золотое сечение Иуды - Валерий Ламзов

– Спасибо, обрадовали, – радостно ответил Ванин, еще не понимая, что через несколько часов его ночные кошмары закончатся.

– А на счет работы, скажу Вам следующее, – продолжил Иуда. – Если работа мучает, радости труд не приносит, значит это не твоя работа. Найди дело по душе.

– Да как же я могу? – возмутился Сергей Арнольдович. – Я жизнь на нее положил. Моя работа – это все, что у меня есть.

– Успокойся, – остановил его Иуда. – Утро вечера мудренее, – так, кажется, у вас говорят. Ты спросил, я ответил.

– У нас еще есть время до утра, – обратился к нему Ванин. – И вы хотели еще один секрет картины открыть. Может, успеете?

– Ну, да. Ладно, – согласился Иуда. – Часа полтора у нас имеется. Взгляни на картину, – начал он. – Обрати внимание на фигуру Иисуса Христа. Что можно про него сказать, кроме того, что лицо было писано с автора.

Сергей Арнольдович пригляделся и ответил:

– Крепкий, плечистый, рослый мужчина.

– Абсолютно правильно, – согласился с ним Иуда. – Не похож он на тщедушного проповедника, сидящего на хлебе и воде. И я тебе это подтверждаю, брат мой, как свидетель. Иисус кого угодно мог скрутить в бараний рог, если надо было. Сейчас бы сказали, что у него хорошая наследственность.

– Да, – согласился Ванин, – мужчина он видный.

– Леонардо прекрасно знал из моих рассказов и из тех таинственных коптских свитков, что это была абсолютная правда. Но это далеко не все.

Иуда отошел от камина, у которого грелся все это время, и наклонился к лежащему возле ножки дивана кожаному мешку. Развязал его и достал небольшой глиняный кувшин, залитый сверху воском.

– Прежде чем приступить к рассказу, который, несомненно, вызовет у вас удивление, я хочу угостить Вас, брат мой, вином из моего и Его, Господа Бога, времени. Оно кашерное, можете не бояться. Я думаю, это, с одной стороны, поможет Вам понять, прочувствовать вкус нашего времени, так сказать, эпоху, а во-вторых, именно это вино сегодня поставит Вас на ноги. И оно же стояло на этом столе во время «Тайной вечери».

– С удовольствием попробую этот дар из прошлого, – согласился Сергей Арнольдович и направился за бокалами.

Иуда со знанием дела откупорил пробку и не спеша стал разливать вино по бокалам. Оно было темно-бордового цвета и одновременно удивительно прозрачной чистоты. Поверхность бокалов заполнилась мелкими пузырьками, и когда они полопались, по комнате распространился чудесный аромат виноградного напитка с привкусом запаха то ли малины, то ли манго, одним словом, неповторимый, незабываемый запах.

– Предлагаю выпить за ваше выздоровление, – предложил Иуда и сделал несколько глотков вина.

– Спасибо, – поблагодарил Ванин, касаясь губами напитка и также делая несколько глотков. – Это какое-то чудо! – воскликнул он, обращаясь к своему гостю. – Как Вы его сохранили?

Иуда усмехнулся:

– А Вас не удивляет, как я вообще оказался здесь?

– Ну, да, конечно, – смутился Ванин своему дурацкому вопросу.

Допив свой бокал вина, Иуда довольно причмокнул губами:

– Чувствуете разницу между вашими современными напитками и этим шедевром виноделия?

– Ну как не заметить, – согласился Сергей Арнольдович. – Нам, простым смертным, такое недоступно. У нас общепит – враг народа.

– Все абсолютно натуральное, – довольно ответил Иуда. – Никакой химии и все сделано руками. История семьи Иисуса Христа, – продолжал свой рассказ Иуда, – не так проста, как пишут в библейских писаниях. Я бы даже сказал, что она вообще никакого отношения не имеет к реальной жизни этого человека. Они жили, как и многие еврейские семьи того времени, вернувшись из Сирии в Иудею во времена правления Архилая. Одного из наследников царя-ирода, между которыми римский кесарь разделил имущество и власть. Но Архилай не имел никакого авторитета у еврейского народа, поэтому, когда в 10-м году от рождения Христова на Рим обрушились потоки жалоб от иудеев, обвиняющих Архилая в жестокости и тирании, император Август не простил ему этого. Хотя надо честно признать, что если бы на его месте в то время оказался Ирод, то дело наверняка спустили бы на тормозах. Тот мир ведь мало чем отличался от современного мира. Короче говоря, Архилая отстранили от власти, а затем и территории, находящиеся под его управлением, опять отдали Сирии. Такие изменения предполагали проведение инвентаризации, иными словами, перепись населения и имущества иудеев. Таков был порядок в те времена.

– И что это означало для евреев? – спросил Ванин.

– Это означало усиление налогового бремени, – продолжал Иуда. – То есть как у вас сегодня, люди не хотят платить налоги государству, то же самое было и тогда, после вот этой переписи сумма налогового взноса или сумма налогового обременения стала бы выше. И иудейское население, несмотря на мощное протестное настроение, все-таки не решилось на открытое выступление и разрешило провести эту беспрецедентную оценку своего имущества римским властям. И вот на фоне этих страстей, которые накалили до предела политическую обстановку среди населения, на сцене появляется мой тезка. Его звали тоже Иуда, но Иуда Галилеянин и его сподвижник Фарисей Садук. В то время я был совсем пацаном. Если сказать честно, как раз тогда-то меня и вылечили. Я знал Иисуса, как говорили «по улице», но не был еще с ним знаком близко. Мы подражали этим героям, хотели быть похожими на них, хотя никогда не видели в глаза. Иуда Галилеянин создал в то время так называемую четвертую философскую школу, а ее приверженцы называли себя зинотами. На вашем языке это звучало бы как непримиримые. Римские власти назвали их экстремистами или экстремистским крылом фарисеев. А иногда просто бунтовщиками, террористами.

Сергей Арнольдович вынужден был прервать рассказ Иуды:

– Простите меня, брат мой, но у меня складывается такое впечатление, что я слушаю не исторический рассказ, а новости программы «Время» с Ближнего Востока.

– Правильно, брат мой Сергей, я с Вами согласен, потому и утверждаю – мало что изменилось в этом мире с тех пор. Слава богу, что Вы и сами это видите. Значит выздоравливаете. У этих людей, – продолжал Иуда, – была ничем не сдерживаемая жажда свободы. Единственным своим владыкой они считали своего Бога. Как Вы понимаете, это был еще не Иисус. Это был Яхва.

Ванин кивнул головой в знак согласия.

– Идти на смерть эти люди считали сущим пустяком, равно как и смерть друзей и родственников, только бы не признавать над собой власти другого человека. Их идеологией была Тора. Вольнодумство и призывы к свободе сделали зинотов и Иуду Галилеянина очень популярными среди народа. И, в конце концов, они организовали сопротивление переписи, которое с полным основанием можно назвать началом борьбы евреев за свою национальную независимость от римских оккупантов.

Иуда из Кариот умолк, разлил остатки вина из глиняного кувшина, сделал глоток и обратился к Ванину:

– Извините, что я пытаюсь на ваш лад излагать эти события, потому как если я буду говорить языком того времени, Вы ничего не поймете.

– Я понимаю, – согласился с ним Сергей Арнольдович и вдруг неожиданно для себя подумал: «Интересно, а сколько лет прожил сам Иуда на земле после казни Иисуса?» И испугался этой мысли.

– Девяносто шесть лет, – ответил Иуда, – и умер своей смертью. Устал жить.

Ванин извинился: ему было страшно неудобно за так некстати возникший в его голове вопрос. Он стал очень опасаться, что встреча с Иудой и эти беседы добром не кончатся. «И вообще, почему это происходит именно со мной? Почему холодно?» – закричал Сергей Арнольдович. – Федор, Федор! Где Федор? Анна! Почему здесь только Вы и я? Почему все время ночь?» – Ванин хотел встать, но не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Иуда положил ему на затылок как лед холодную руку, и ему стало сразу значительно легче.

– Отпейте до конца, – Иуда одной рукой придерживал ему голову, а другой подносил бокал ко рту. – Ну вот и молодец, – сказал он, когда Ванин осушил до дна свой бокал.

Затем Иуда подбросил дров в камин. Они вспыхнули как порох. Снова стало тепло и уютно. Сергей Арнольдович поудобнее прилег на диване и, успокоившись, приготовился слушать.

– Короче, – продолжал Иуда. – Восстание мой тезка поднял, но оно было обречено на провал, потому что другие провинции его не поддержали. За участниками восстания началась охота. Их семьи вынуждены были спасаться бегством. Иуда Галилеянин погиб. Мария, жена Иуды, осталась вдовой с двумя детьми на руках и в ожидании третьего. Надо признаться, что я однажды видел, как Иисуса ночью один знатный мужчина, воин, катал на коне. Потом Иисус сам несколько раз промчался мимо нас на этой лошади. Но спрашивать было не принято, потому что в округе никто не знал, кто отец этого божественного ребенка и его никто не видел. Жили они очень большой семьей. Да мне и не до этого было. А ситуация складывалась таким образом, что Мария, то бишь жена Иуды Галилеянина, вместе с детьми вынуждена была бежать. Но двигаться в путь одной в неизвестность, да еще на последних сроках беременности она решиться не могла. Да и близкие ее родственники не могли этого допустить. Именно тогда в ее жизни появляется Иосиф. Кто он был такой? Сподвижник Иуды Галилеянина? Друг его, взявший на себя бремя ответственности за его семью? Я долгое время не знал. Не знал до тех пор, пока однажды, когда мы вновь встретились с Иисусом, когда он уже был раввином и проповедовал и собирал в храмах тысячи прихожан.