Читать интересную книгу Газета "Своими Именами" №26 от 28.06.2011 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

Обвинения в чародействе обычно начинались по инициативе духовных властей и разбирались предварительно в церковном суде. Затем следственные материалы передавались светскому суду, который и приговаривал обвиняемых к тяжким наказаниям. Несколько примеров. Так, в 1721 г. в Новгороде был сожжен дьячок Ефимов за то, что он якобы чинил в народе смуту и вместо славы нанес хулу имени божьему. В местечке Ярмолицах Подольской губернии в 1770 г. сожгли местного лекаря - крестьянина Иосифа Маронита, предварительно погрузив его в бочку со смолой. (В.Б. Антонович. Указ. соч., с. 19). В декабре 1879 г. в деревне Врачево Новгородской губернии сожгли крестьянку Аграфену Игнатьевну за ее «колдовство», а летом 1885 г. в деревне Пересадовке Херсонской губернии такую же расправу учинили с тремя крестьянками, обвиненными в наступлении засухи (С.В. Максимов. Указ. соч., с. 152). Церковь и духовенство использовало ведовские процессы для того, чтобы держать народ в темноте и невежестве.

Инквизиция русской православной церкви и инквизиционные методы ярко проявились со второй половины XVII в. в борьбе с широким религиозным движением, известным под именем раскола. Внешним поводом для этого движения была церковная реформа, предпринятая патриархом Никоном. Но основной причиной развития раскола была борьба крестьян против феодальной эксплуатации. Это была классовая борьба (хотя современные идеологи либерализма стараются о ней не говорить), принимавшая религиозную окраску, чем и объясняется живучесть раскола, просуществовавшего несмотря на гонения несколько столетий. И сегодня старообрядчество занимает видное место среди конфессий России.

Начав поход против сторонников старой веры, Никон подвергал пыткам наиболее активных представителей раскола. Им резали языки, руки и ноги, сжигали на кострах. Яркую картину кровавого террора, предпринятого Никоном и его приспешниками, даёт, в частности, раскольническая литература.

Церковные соборы разных лет освящали и оправдывали кровавый террор над раскольниками. Считая сторонников старой веры «хищными волками, на стадо Христово нападающими», и предавая их церковному проклятию, соборы призывали светскую власть защищать интересы государства «крепкой десницей» и казнить раскольников смертью. «Православная церковь решила огнем да кнутом, да виселицей веру утвердить... Которы апостолы научили так. Не знаю», - писал неистовый вожак раскола протопоп Аввакум («Житие протопопа Аввакума им самим написанное». М., 1960, с. 109).

Картина террора поражает воображение. Так, по свидетельству иностранцев, только перед Пасхой 1685 г. патриархом Иоакимом в Москве было сожжено в срубах около девяноста церковных противников. Нижегородский епископ Питирим в 1718-1724 гг. лично вел допросы раскольников с пристрастием, пытал их в архиерейской тюрьме, подвергал «градскому» наказанию с вырыванием ноздрей. Таким образом, как хвалился Питирим, в православие было обращено свыше 68 тыс. человек. Спасаясь от гонений этого инквизитора, 12 701 человек бежали, 1585 - не выдержали пыток и истязаний и умерли.

Пытки и казни усилили массовое бегство крестьян. Они оставляли свои деревни и бежали на Дон, за Урал, за рубеж, где организовывали раскольничьи центры со своей хозяйственной жизнью. Духовная и светская власти беспощадно разоряли раскольничьи поселения, скиты и монастыри. Бесчеловечные поступки духовных властей, разорявших жилища и хозяйства крестьян и подвергавших их мучительным наказаниям, вызывали волну жалоб и протестов. Крестьяне писали о своих мучителях, что те «во всём жестоки, гневны, наглы, люты, яры, страшны, ненавистны, мерзки». Своеобразной реакцией на гонения явились самосожжения старообрядцев. Когда в 1761 г. сожглись 150 раскольников - заводских людей деревни Кузино Исетского округа Оренбург-ской губернии, правительственная комиссия была вынуждена признать, что причиной самосожжения были «непорядочные поступки» духовной консистории и разорения, чинимые священником и командой (см. «Русский архив», кн. 9, 1879, с. 134).

В начале XIX века раскольников в Российской империи насчитывалось более миллиона. Правительство было вынуждено считаться с этим и предоставить раскольникам некоторые гражданские права. Гонения на раскольников, однако, не прекратились. Борьбу с расколом вели мерами полицейского порядка. Раскольники считались неполноценными гражданами. Им запрещалось в некоторых губерниях владеть землей, не разрешалось открывать школы и учить детей грамоте, они не принимались на государственную службу. Браки раскольников, рождения и смерть долгое время не регистрировали.

Вместе с тем раскольническая идеология, так же как и православная, была идеей бога, усыпляющей и притупляющей социальные чувства, идеей рабства (худшего, безысходного), связывающей угнетённые массы с верой в божественность угнетателей. Старообряд-ческие вожди и проповедники, подобно православному духовенству, несмотря на гонения, старались воспитать народ в духе преданности самодержавию. В феврале 1906 г. старообрядческая делегация посетила Николая II и в знак «беспредельной любви и преданности» преподнесла ему верноподданнический адрес, который подписали 76 447 старообрядцев. О своей преданности царю старообрядцы говорили и в Государственной думе, добиваясь отмены ограничений в отправлении культа.

Огромную роль в распространении христианства сыграло монашество. Сущностью монашества («монос» - греч. - один, одинокий) является обособление человека или некоторого человеческого коллектива от общества. Монашество дало церкви могучую, дисциплинированную организацию, способную фанатично отстаивать интересы религии.

За тысячелетнюю историю русского православия возникало и прекращало существование множество монастырей. Большинство из них были столь малозначимы и недолговечны, что, может быть, только названия старинных деревень или лесных урочищ - единственная память о том, что здесь когда-то было две-три кельи, монастырек.

Исчезновение множества монастырей имеет свои причины. Прежде всего, это сопротивление крестьянского мира, увидевшего святых отцов на своей земле. Выдающийся русский историк В.О. Ключевский подчеркивает: «Первой хозяйственной заботой монастыря было приобретение окрестной земли, обработка ее - главным хозяйственным делом собирающейся в нем братии. Пока на монастырскую землю не садились крестьяне, монастырь сам обрабатывал ее». (Соч. М., 1957, т. 2, г. 2, с. 258). Но ни одного примера собственно монашеского труда историк не приводит. Текст «Курса русской истории» полон примеров обратного: крепостнической деятельности монастырей. Исто-рические документы убедительно доказывают, что первые мероприятия по юридическому оформлению крепостного права в России были осуществлены именно на церковных землях.

Пусть «келейка малая» стоит пока в стороне от крестьянских земель и лугов, среди леса, но крестьянский мир весьма настороженно относился к таким новоселам. Житие многих святых отцов глухо проклинают каких-то нечестивцев, мешавших будущему святому строить обитель. Столкновения монахов и крестьян из-за земли - характернейшее явление для ХV-ХVII веков.

В истории России выделились те монастыри, которые умело и точно выполняли стоящие перед ними социальные и идеологические задачи. Начиная с крещения Руси, монастыри возникают во всех крупных центрах древнерусского государства. Монастыри этого периода преимущественно княжеско-боярские и основываются в городах. Расширение и укрепление русского государства способствовало увеличению монастырской колонизации водных бассейнов, основных торговых путей, промышленных центров. Монастыри появлялись в местах, достаточно перспективных с точки зрения дальнейшего хозяйственного освоения территории. Они обосновывались на обжитых землях, в местах перевалки грузов с одного вида транспорта на другой, там, где водились ярмарки и население исстари собиралось на торг, и т.п. Были причины и социального характера. Во второй половине XIX и в начале XX веков наблюдается значительное увеличение числа монастырей и монашествующих. В 1850 году, согласно отчёта Синода, в России насчитывалось 587 монастырей, 464 - мужских, 123 женских, с 18 530 монашествующими и послушниками. В 1905 г. в стране уже было 840 монастырей с 62720 обитателями. В 1912 году количество монастырей увеличилось до 985, а число монахов и послушников - почти до 87 тыс. (Отчеты Синода за 1905-1907 гг.; 1911-1912 гг.).

Отмена крепостного права лишь частично ликвидировала, точнее, только ослабила конфликт между производительными силами и производственными отношениями, резко обозначившийся в первой половине XIX в. Монастыри среди оставшихся в стране пережитков крепостничества еще на десятилетия оказались крупнейшим островом феодализма, даже целым феодальным архипелагом. Архипелаг этот был обитаемым, и его быстро прибрали к рукам лишенное прежних привилегий дворянство и вошедшее в силу купечество. Монастырь привлекал основателей еще и тем, что правительство охотно оказывало помощь новым монастырям. Вновь созданная обитель имела право получить из государственных имуществ загородные дворы, рыбные ловли, мельницы, пахотные земли до 150 десятин и другие угодья. Судя по «Определениям» Синода государственная земля предоставлялась преимущественно монастырям, которые основывались дворянами и лицами духовного сословия. И те, и другие нередко получали государственный надел даже тогда, когда основывали монастыри в собственных имениях или на землях, им принадлежащих. Таким образом, часть земель, которые не безвозмездно утратило дворянство в результате реформы, перешла в собственность новых монастырей. Фактически часть их на слегка измененном основании вернулась к прежним владельцам, сменившим дворянскую фуражку с красным околышем или парижскую шляпу на черный клобук.