они тоже на что-то смотреть. На меня — им вряд ли понравится.
— Да кто тебе сказал, что ты некрасивая?! — смерил меня злым взглядом мужчина. — Припизднутая на голову — да. Но не некрасивая. На вкус тех, кто любит фарфоровые статуэтки, ты вполне себе секси. Только тряпок поменьше носи, а-то непонятно, сколько тебе лет и есть ли под этой блузкой сиськи.
Я секси? Ничего себе!
— Ну, пожалуйста, Михаил Захарович! Ну, дайте мне две проститутки!
В ответ Костров лишь тихо хохотнул. Опустил взгляд на мои руки, сжимающие красный колпак и, забрав его, надел мне на голову.
— Ты бы, всё-таки, пореже его снимала. А-то скоро еще и дурь попросишь тебе раздобыть.
— Ладно. Я поняла, — отошла я от мужчины разочаровано. — Сама найду. Может, они опять на той остановке стоять будут…
Отошла я вовремя, потому что в кабинет как раз вошли мальчишки с ведрами и швабрами. Судя по их относительно веселым лицам, эти оба успели помириться или пошли на временное перемирие для общего блага и помывки полов.
Михаил Захарович продолжил сборку шкафа, а я снова ушла к своему столу, чтобы навести на нем порядок и пойти уже домой. Через ту остановку, но в этот раз без колпака.
— Хэх, Маруся, — хохотнул вдруг Костров, насмешливо глянув на меня через плечо.
Стало очень стыдно, что я обратилась с подобного рода просьбой именно к нему. Можно было бы сразу пойти на остановку и не терпеть насмешки.
Мальчишки закончили уборку, Костров собрал шкаф и помог мне сложить в него всё, что выпало из него еще днем.
— Ладно, Маруся, дам я тебе двух проституток, чтобы ты потом на родительском собрании не говорила, что родители школе не помогают, — потянулся он в карман джинсов и достал из него телефон. — Только ты их стрипухами называй. На проституток они теперь обижаются.
— Правда?! — округлились мои глаза. Клянусь, я была готова броситься ему на шею и крепко-крепко обнять.
— Кривда. Записывай номер. Я сейчас договорюсь с ними, а по времени вы сами потом решайте: когда, где и сколько.
— Большое вам спасибо, Михаил Захарович. Вы меня очень выручили!
— Выручили… — покачал он головой. — Могла бы просто набухаться и выдать этому Вите всю свою раскрепощенность. Дешевле бы вышло.
— Всё равно спасибо.
— Дожил, блин… — вздохнул Костров, продолжая искать нужные контакты в своем телефоне. — …Организую проституток училке своего сына. Кому расскажи — не поверят.
Глава 11. Маруся
Неутешительное окончание дня.
Если со стриптизершами всё прошло относительно гладко, но свой ценник они мне пока не сказали, то с бронью специального зала всё оказалось гораздо сложнее. Внеся тридцать процентов предоплаты за зал со сценой и пилоном, я почти осталась без средств к существованию.
На самый черный день в коробке из-под «рафаэлок» у меня лежит сумма на погашение двух платежей по ипотеке на тот случай, если я вдруг вылечу с работы и на некоторое время останусь без заработка. В принципе, этой суммы мне вполне хватит на то, чтобы заплатить за весь Витин мальчишник. Но я клятвенно обещала самой себе, что не трону этих денег, даже если буду помирать от холода и голода.
Можно попробовать попросить денег у Лены, но я уже вижу, как она тычет мне фигой в нос и брызжет слюной и матом в адрес Вити. У родителей? Просить у родителей денег на мальчишник — это даже звучит смешно. А еще постыдно.
Что ж, ради, возможно, последнего шанса в своей жизни мне придется разочек сломать свои принципы и взять деньги из заначки на черный день.
Чтобы прийти к неутешительному выводу, мне пришлось подняться на свой этаж по лестнице. Когда ходишь, думается лучше и решения принимаются гораздо быстрее.
— Неужели! — восторженный голос заставил меня вздрогнуть. Из руки едва не выпали ключи от квартиры.
Резко подняв взгляд, я увидела младшую сестрёнка, которая ждала меня у двери моей квартиры с большой плоской коробкой в руках.
— Напугала, — приложив ладонь к груди, я пыталась отдышаться и прийти в себя после столь неожиданной эмоциональной встряски.
— Не ссы, Маруся, — хохотнула сестра.
— Мира! Что за словечки? — цокнула я нарочито строго, а сама потянулась скорее обнимать сестру. — Привет, красавица моя. Ты где пропадала?
— Ну, меня много где носило. Но твое новоселье я пропустить не могла.
— Только мое новоселье было полгода назад.
— Ну, плюс-минус, — покачала Мира головой. — Запускай бычка. Я в туалет хочу. Уже часа три тебя тут жду, а последний час поглядываю на коврик у твоей двери, оценивая, насколько он может быть впитывающим.
— Фу. Иди скорее. Дверь напротив.
— Держи свой подарок и мою шубку, — всучила мне сестра в руки все перечисленное. На ходу скинула сапоги на высоченных каблукых и побежала в уборную, где, не закрывая дверь, выдохнула с большим облегчением. — Фух, блин! Думала, лопну.
Я аккуратно поставила свои и сапожки Миры на коврик в прихожей, повесила свой пуховик и ее шубу на вешалку, и включила сестре свет в уборной.
— От души! — крикнула Мира благодарно.
В кухне я поставила чайник, посмотрела на коробку в подарочной обертке и призадумалась о том, что там могло бы быть. Ума не приложу.
— Нет. Коврик у твоей двери столько точно бы не впитал, — Мира вошла в кухню. Сладкий запах ее духов разнесся по всей квартире. Взяв коробку, которую принесла с собой, сестра вручила ее мне. — Вот. Держи. Мой тебе подарочек на новоселье.
— И что там?
— Открой и узнаешь, — Мира прихватила вазочку с маленькими печеньками и плюхнулась на мой диванчик. — Миленько, — кивнула она на мой самодельный камин. — Сама делала?
— Да.
Сев на диване рядом с сестрой, я начала распаковывать подарок. Внутри коробки оказался большой паззл в виде окна с видом на Париж.
— Нравится? — вопросила Мира.
— Очень! — выдохнула я восхищенно. — Я именно о таком и мечтала!
— Я помню, — довольно улыбнулась сестра. — Так что запасайся жидкими гвоздями и клей окно в Париж, Прованс и… где там еще вкусное вино разливают?
— Жидкие гвозди? — не вопрос и звуки паники, вылетевшие из меня. — Они бывают жидкими? Или нужно самой разжижить обычные? А как их разжижить?
— Сразу видно, у моей сестры не было нормального хозяйственного мужика, — хохотнула Мира. — Приходи в любой строительный магаз и попроси жидких гвоздей — нальют.
— А обычный обойный клей не подойдет?
— Ну, если хочешь, чтобы твое окно в Париж упало на твой стол во время завтрака, то можешь и на обычный клей посадить эти панели.
— Ладно. Поняла. Схожу