Читать интересную книгу Образ зверя - Филип Фармер

Чайлд решил позвонить Бруину, чтобы рассказать об исчезновении Сибил. Сержант, конечно же, решит — пусть он даже не скажет этого прямо, — что Чайлд просто ревнует бывшую жену, которая сейчас скорее всего развлекается с каким-нибудь парнем или с подружкой.

Звонить Бруину не пришлось, тот позвонил сам.

— Вчера к нам в управление пришла посылка, мы только-только ее распечатали. Тебе лучше к нам заехать. Сумеешь добраться за полтора часа?

— Это имеет какое-то отношение к Бадлеру? И вообще, как, черт побери, тебе удалось узнать, что я здесь?

— Я позвонил тебе на квартиру, телефон не ответил, ну, я и подумал, что ты у своей бывшей жены. Я знаю, вы с ней друзья.

— Да, — только и ответил Чайлд, понимая, что еще не время подавать заявление об ее исчезновении. — Сейчас приеду. А впрочем, нет, не так сразу. Мне еще нужно получить назад свою машину, на это уйдет некоторое время.

Детектив рассказал Бруину о своем визите к Игеску, опустив, однако, эпизод в беседке. Бруин долго молчал.

— Ты хоть понимаешь, в какое скользкое дело мы ввязались? — наконец спросил он. — Даже если бы ты ничего там не обнаружил, все равно следовало бы потрясти этого барона. Но без постановления суда нам до него не добраться, а у нас нет никаких доказательств того, что он как-то причастен к этим преступлениям. Ты и сам это знаешь. Так что решай сам, что делать. Сначала волчья шерсть в машине Бадлера, теперь этот фильм. Не стану пересказывать тебе его содержание. Чтобы в это поверить, надо самому его видеть. Машину я прислать сейчас за тобой не могу, они все на дежурстве. Если опоздаешь на просмотр, то сможешь и без меня посмотреть ролик, я об этом договорюсь. В любом случае попозже его будут крутить для комиссара. Сейчас он по уши увяз в работе, но к этому делу у него особый интерес. Впрочем, на мой взгляд, в этом нет ничего удивительного.

Чайлд выпил стакан апельсинового сока, побрился (Сибил держала у себя для него бритву и крем для бритья, — как он подозревал, ими пользовались и другие мужчины) и пешком отправился в полицейский участок. Забрав у дежурного ключи, Чайлд спросил, не могут ли его подбросить до его машины. На что получил определенный отказ.

Попытки поймать такси на улице окончились ничем, а потому детектив решил добираться к месту аварии на попутных машинах. Четверть часа спустя он сдался. Автомобилей на улицах и так было немного, а водители тех, что шли в нужную ему сторону, не обращали на него ни малейшего внимания. Впрочем, их тоже можно было понять. Подсаживать попутчиков и в обычные, более спокойные времена было делом небезопасным, а теперь, в этом жутком тумане, любой стоящий на обочине человек в свете фар выглядел зловеще.

Глаза слезились, в носу и горле было такое ощущение, будто он надышался испарений расплавленного металла. Дом на противоположной стороне улицы казался зависшим в тумане неподвижным айсбергом. Мимо проехала патрульная машина. Едва-едва не растворившись в тумане, она остановилась, чтобы после краткой паузы вернуться задним ходом. Полицейский, сидящий справа, не выходя из машины, спросил, что он здесь делает.

Чайлд объяснил.

К счастью, патрульный о Чайлде слышал и пригласил его сесть в машину, чтобы прокатиться с ними.

Определенной цели у полицейских не было, они просто патрулировали улицы (богатого района, разумеется). И полицейский не видел причин, почему бы им не отклониться немного в сторону. Однако мистер Чайлд прекрасно понимает, что, если к ним поступит срочный вызов, им придется тут же его высадить, и он вновь окажется предоставленным сам себе. Чайлд решил рискнуть.

Четверть часа спустя они оказались возле его машины, которая завелась с первого же оборота. Чайлд подал назад и развернулся к городу.

Через сорок минут он уже подъезжал к департаменту полиции.

ГЛАВА 12

Бадлер находился в той же комнате, где убили Колбена. Было показано, как его постепенно приучали к его роли. Он прошел через этап страха и импотенции, затем стал вести себя более уверенно и активно. Вначале с ним работали, привязав его к тому же столу, затем место стола заняла кровать.

Бадлер был маленьким человеком с узкими плечами и худыми бедрами, но его пенис был непропорционально огромным. Кожа адвоката была бледной, глаза — голубыми, а волосы на голове — соломенными. Лобковые волосы у него были светло-каштановые. Пенис был темным, как будто его постоянно наполняла кровь. Он обладал редкой способностью удерживать эрекцию после оргазма и необычно большим запасом спермы.

Обе жертвы были мужчинами с гиперсексуальными влечениями, или, по крайней мере, секс доминировал в их жизни. Оба не были разборчивы в партнерах, оба наградили детьми целую череду несчастных девиц и обоим предъявлялись обвинения в изнасилованиях, оба любили потрепаться о своих сексуальных победах. Как это ни странно, жены обоих, говоря о них, называли мужей мерзавцами. В обоих было что-то отталкивающее. Чайлду подумалось, что жертвы выбирались не случайно, а будто следуя какой-то поэтической справедливости.

Сначала с ним работала женщина в диком макияже, которая специализировалась на оральном сексе. Несколько раз она демонстративно вставляла в рот железные зубы, но ни разу ими не воспользовалась.

Были и другие участники. Так, например, однажды появилась чрезвычайно толстая женщина с прекрасной белой кожей. Лица ее ни разу не показали. Была и еще женщина с превосходной фигурой, но ее лицо всегда скрывала маска. Обе активно использовали свой рот и влагалище.

Кроме того, в действии принимали участие двое мужчин в масках. Один из них походил сложением на Игеску, другой — мускулистый гигант — напоминал Глэма. Но Чайлд не был уверен на сто процентов, что может опознать кого-либо из них.

Чадлер, судя по всему, имел скрытую склонность к гомосексуализму, которая обнаружилась скорее всего под действием наркотиков. Один из мужчин несколько раз «вдувал» Бадлеру, а сам Бадлер выступал в активной роли по отношению к мускулистому гиганту.

Когда неожиданно в одной из сцен появился третий мужчина, Чайлд— решил, что дело идет к развязке, и приготовился уже было к ужасному финалу. Но ничего дурного с Бадлером не случилось. Странные мужчины и женщины отправляли какой-то ритуал, свиваясь в причудливые фигуры, центром которых неизменно оставался Бадлер.

— Похоже, мы имеем дело с организацией, — прокомментировал происходящее сидевший рядом с Чайлдом комиссар. — Кроме шести непосредственных участников, должно быть еще по меньшей мере двое для работы с камерой.

В последней сцене фильма (о том, что сцена последняя, Чайлду сказал комиссар перед самым просмотром) Бадлер занимался любовью с женщиной, обладавшей изящной фигурой. Женщина стояла на четвереньках. Камера передвигалась, показывая различные ракурсы, избегая только снимать ее лицо. Многие кадры были сняты 6 близкого расстояния, очевидно, с использованием гибких световодов — гигантский пенис, входящий под набухшим анусом в похожую на каньон щель.

Камера двинулась вдоль пениса в расщелину, вспыхнуло освещение, и зрители оказались в окружении тысяч тонн плоти. Камеру направили вниз — пенис был похож на кита, бьющегося в подводной пещере.

Внезапно резкий свет погас, а камера вновь стала показывать сзади соитие Бадлера с женщиной. Теперь они находились в постели. Она — лицом вниз, ягодицы приподняты подушкой, подсунутой ей под живот. Бадлер вошел в нее сзади, заведя колено между ее широко раздвинутых ног, и теперь раскачивался в такой позе взад-вперед.

И вдруг… Чайлд весь внутренне сжался… Женщина превратилась в волчицу. От неожиданности у Чайлда замерло сердце. В момент трансформации Бадлер был в той же позиции, медленно отклоняясь назад. (Разумеется, съемки были комбинированные. Бадлер же, по всей видимости, находился под действием наркотика, поскольку он реагировал так, словно метаморфоза происходила у него на глазах.) Он остановился и сел, его эрекция начала спадать. Выглядел он так, как будто происходящее глубоко потрясло его.

С глухим рычанием волчица молниеносно повернулась и цапнула его за пенис. Это произошло так быстро, что Чайлд не сразу понял, что мощные челюсти оторвали Бадлеру член.

Из обрубка на постель и зверя потоком хлынула кровь. Бадлер с диким криком завалился назад. Волчица выплюнула член и вцепилась в яички. Бадлер больше не кричал. Кожа его посерела. Камера дала крупный план рваной раны, затем медленно сместилась на лицо умирающего.

Опять раздались звуки разбитого пианино, которое играло «Юморески» Дворжака В комнату вошел Дракула, отдернув драпировку тем же драматическим жестом Камера пошла вниз по его фигуре Его длинный тонкий пенис комично торчал из расстегнутой ширинки Рассмеявшись, Дракула ринулся вперед и схватил волчицу сбоку за шерсть, чтобы засадить в нее сзади свой член Волчица завыла, изо рта ее вывалились куски мяса. Дракула пристроился сзади нее, она же принялась остервенело рвать зубами кровоточащую рану между ног Бадлера.