Вы знаете, что вокальная и инструментальная музыка также составляет предмет общего воспитания, и каждый обучается ей уже с детства. Поэтому все у нас — мужчины и женщины, дети и старики — музыкальны, тогда как прежде мы имели почти только иностранных музыкантов. Вам трудно представить себе счастливые следствия этой музыкальной революции!
Изучение элементов сельского хозяйства, механики и промышленности также составляет часть нашего общего воспитания, и все это элементарной воспитание почти одинаково как для девочек, так и для мальчиков, хотя часто в отдельных школах и с различными учителями.
И наши девушки хорошо отомстили за то презрительное мнение, которое существовало о них некогда, будто их умственные способности ниже способностей их братьев, ибо они почти во всем соперничают с ними, и если есть некоторые науки, в которых вообще отличается мужчина, то есть и некоторые другие, в которых пальма первенства, по-видимому, принадлежит женщинам.
Судите теперь, если вы можете, о благодетельных последствиях этой революции в воспитании женщин! Вы восхищаетесь каждый день изысканным вкусом наших икариек и в их украшениях и во всем, что выходит из их рук. Но что значит эта грация и ум в сравнении с выдающимися талантами, которые ставят многих наших женщин в первом ряду в медицине, педагогике, красноречии, литературе, изящных искусствах и даже астрономии! Если бы Динаиза не была моей сестрой, я сказал бы вам, что ее ум и образование гораздо выше прелести ее лица. Да, мой дорогой, мы не можем оспаривать у них венец красоты, а эти очаровательные повелительницы оспаривают у нас венец ума!
В семнадцать лет для девушек и в восемнадцать для юношей начинается специальное и профессиональное воспитание с целью дать каждому все теоретические и практические познания, необходимые для преуспеяния в научной или промышленной профессии.
Но общее воспитание еще не прекращается, ибо только тогда начинается изучение элементарных курсов литературы, всеобщей истории, анатомии и гигиены, так же как и полных курсов материнства, о которых я говорил вам, и все то, что входит в область гражданского воспитания.
Изучение всех этих курсов, обязательных для всех молодых людей, продолжается до двадцати и двадцати одного года; их проходят после дневного труда.
Но воспитание не заканчивается и после двадцати одного года, ибо республика устраивает много курсов для лиц всякого возраста, например курс истории человека.
Журналы и книги (ибо мы умеем учиться и самостоятельно при помощи хороших книг) опять-таки являются средством образования, которое длится всю жизнь. Хотя это дополнительное образование и необязательно, все же очень мало найдется таких икарийцев, которые жадно не стремились бы к нему и не хотели бы говорить, подобно древнему философу: «Я учусь, старея».
Но как можем мы усвоить столько вещей? А вот как.
Метод преподавания
Мы желаем сообщить ребенку как можно больше сведений, а потому употребляем все возможные средства, чтобы сделать для него всякую учебу легкой, скорой и приятной. Наш великий принцип состоит в том, что каждое обучение должно быть игрой и каждая игра — обучением. Члены комитета поэтому напрягали свои усилия в поисках средств для этого, и, как только опыт открывал новое, его старались применить.
Красота и удобство школ, терпение и мягкость наставников, а равно их искусство, простота методов, ясность доказательств, смесь учебы и игры — все это вместе способствует достижению цели.
Так как мы имеем счастье обладать совершенно правильным языком и все говорят на нем одинаково хорошо, то ребенок усваивает его естественно и без усилий. Тем не менее мы следуем определенной системе, действенность которой доказана опытом, в выборе и порядке слов и идей, сообщаемых учащемуся, заботясь при этом, чтобы всегда, называя ему какую-либо вещь, одновременно показывать ее. С этого момента, и даже раньше, мать и отец с особенным вниманием стараются не внушать любимому ребенку никаких ложных идей, заблуждений или предрассудков, которые им прежде внушали слуги или невежественные и плохо воспитанные родители.
Вы не поверите, к каким только способам не прибегал комитет воспитания, чтобы научить детей чтению как можно скорее и доставляя им при этом максимум удовольствия. После длительного обсуждения лучшего метода был выбран тот, который проводится обычно матерью, превращающей учебу в такое удовольствие для ребенка, что он сам хочет дальнейших уроков, и пыл его, искусно разогреваемый, приходится даже сдерживать. Притом же слова в нашем языке пишутся точно так же, как произносятся, в нем нет ни одной бессмысленной или бесполезной буквы, и вследствие этого легко научиться читать на нем. Вот почему эта первая большая ступень воспитания, которая когда-то стоила стольких слез и времени ребенку и стольких хлопот наставнику, представляет теперь в течение нескольких месяцев столько забав для ребенка и его матери.
Должен ли я сказать вам, что выбор первых книг, употребляемых для обучения чтению, кажется нам настолько важным, что наша республика поручила их составление нашим наиболее знаменитым писателям? Мы имеем только одну книгу для детей одного возраста, и я покажу ее вам (он направился в соседнюю комнату, чтобы взять ее). Смотрите, вот «Друг детей»! Смотрите, какой изящный переплет, какие прекрасные цветные гравюры, какая хорошая бумага и великолепная печать! Возьмите ее с собой и прочтите: вы увидите, сколько простоты, ясности, интереса, очарования и поучительности заключает эта маленькая книга, в которой нет ни одного слова, ни одной вещи, ни одной мысли, недоступных пониманию ребенка, ибо в ней нет ни одной мысли, ни одного выражения, ни одного мнения, которое не было бы взвешено и выбрано автором. Маленькая книга, которая у нас служила для этой цели и получила премию в конкурсе среди множества других, была уже почти совершенством, но эта, принятая только двадцать лет назад (ибо мы улучшаем непрерывно), — настоящий шедевр. Что касается меня, то я не знаю более совершенного и более полезного произведения и никакой другой статуи, которая была бы лучше заслужена, чем та, которую республика присудила автору этой книги.
Мать все объясняет ребенку, задает ему вопросы, чтобы убедиться, что он понимает и хорошо знает все прочитанное. Затем в школе, когда все дети одного возраста собираются вместе, наставница (ибо это женщина) заставляет их читать и расспрашивает их, чтобы таким образом приковать внимание каждого. Если один колеблется, отвечает другой, и наставница сама объясняет только тогда, когда никто не может дать объяснение. И когда в конце шести месяцев ребенок прочитал или, скорее, проглотил эту маленькую книгу, вы будете удивлены теми поразительными сведениями, которые он приобрел!
Бесполезно говорить вам, что наставница — это почти вторая мать по той ласке и нежности, с какими она обращается с каждым из своих маленьких воспитанников, потому что один из наших великих принципов требует, чтобы наставник был всегда для своих учеников тем же, чем является самый нежный отец для своих детей. Ругать ребенка, ненавидеть его и вообще раздражаться против него из-за какого-нибудь порока или недостатка кажется нам бессмыслицей и безумием, которые поставили бы человека ниже уровня самого ребенка.
Итак, «Друг детей» — первая книга, которую читают все наши дети, достигшие пяти лет. У нас есть для каждого возраста книги того же рода, и детская библиотека очень немногочисленна, потому что мы думаем, что небольшое число прекрасных книг, которые ребенок хорошо знает, стоит бесконечно больше, чем куча хороших и, в особенности, смесь посредственных и плохих.
Мы ввели даже большое нововведение в составление учебных книг: все наши книги первых лет, например книги по географии, счету, когда-то такие скучные, написаны в форме очаровательных рассказов.
Дитя обучается письму согласно тем же принципам, забавляясь в игре, под руководством своей матери, кото-рая объясняет ему цель всего, что она делает и заставляет его делать, ибо всегда имеется причина, почему действуют таким образом, а не иным, и один из наших великих принципов состоит в том, что мы упражняем ум детей и их способность рассуждать, приучая их всегда добиваться причины и всегда объяснять мотивы того, что они видят. Мать объясняет ребенку, как он должен держать перо и почему, как он должен положить бумагу и почему. Когда дети собраны в школе, наставник приучает их задавать себе вопросы: «как?» «почему?», какой почерк произведет такое-то положение и какое положение произведет такой-то почерк. Это теория письма. И во всех частях воспитания, даже в гимнастике и играх, мы всегда соединяем теорию и практику. Из этого вам должно быть ясно, что все, кто умеет писать, могут преподавать это искусство другим.