оказалось на этот раз, обессиленно слечь в виде больной Кати очень даже приятно! Аким откуда-то тащит мне накроватный лакированный столик, который вижу впервые - постойте, это он раньше Кате завтраки в кровать носил?! - и сгружает туда коробки с аппетитными роллами с лососем. Конечно, тут же мне в ухо надоедливо зудит Катя про непозволительные углеводы на вечер, но я так голодна, что лишь с аппетитом наворачиваю свой обедо-ужин.
Потом муж за мной убирает, выкидывает одноразовые коробки, расставляет на прикроватной тумбочке батарею полулитровых бутылок, призванных, видимо, не дать мне умереть от жажды, и пристраивается рядом на кровати с лаптопом в руках.
Он часто ворочает за своей спиной декоративные подушки – вижу, что работать в постели ему неудобно. Почему бы тогда не пойти в свой кабинет? Я же не младенец, которого нужно стеречь, чтобы тот не свалился на пол вниз головой!
Непривычно. По одну сторону кровати полулежу я, а по другую – Аким. Впервые бодрствуем сообща. В нашей спальне нет телевизора, мой смартфон перешел в статус утопленника, и мне ужасно скучно. Одно время развлекаюсь, разглядывая, чем занимается муж. Но на экране просто непроходимые дебри, нагромождение непонятного, поэтому взгляд мой соскальзывает с ноута на его пальцы, птицами порхающие над клавиатурой, в моменты раздумья замирающие или нетерпеливо постукивающие по ноуту. Мой взгляд передвигается по венам, от кисти поднимаясь вверх по могучему рельефу руки.
Впервые замечаю у него на шее небольшую татушку. Место, куда наносились чернила, немного покраснело и припухло – наверняка, ранка совсем свежая: вчерашняя или позавчерашняя. Сфокусировавшись, читаю: Parva leves capiunt animos.
- Мелочи прельщают души легкомысленных, - шепчу еле слышно перевод. Тихо, но недостаточно тихо. Он отрывает глаза от ноута и ловит мой взгляд. Хмурится.
- С каких пор знаешь латынь?
- Я не знаю. Случайно где-то читала и запомнила.
Не скажешь ведь ему, что на втором курсе, когда настала очередь выбирать себе второй иностранный язык, все ринулись в группы немецкого и французского, а я выбрала латынь. Она меня всегда очаровывала своей мелодией и вот надо же, пригодилась и в жизни для чтения татушек!
Аким вновь охаживает меня подозрительным взглядом. Катя вряд ли страдала широким кругозором и уж точно не разбиралась в латыни. Но играть ее роль мне надоело до чертиков! А еще мне неимоверно скучно. Поэтому не слишком осмотрительно подхватываю эту тему:
- Почему ты выбрал именно это изречение? Не Quia nomĭnor leo, например? Тебе бы оно подошло!
- Что-то про льва? Переведи!
- Потому что я лев, - ловлю его вопросительный взгляд и поясняю, - Это из древней басни. Когда лев и осел скооперировались и поймали добычу, они поделили ее на три части. Лев забрал себе первую часть, потому что он царь зверей, вторую – как участник охоты, а третью – потому что он лев.
- О как! Я, по-твоему, жадный диктатор?
- Нет, - загадочно улыбаюсь, - но что-то львиное в тебе присутствует.
С удовольствием наблюдаю, как он захлопывает ноут, откладывает его на тумбочку и разворачивается ко мне. Ни тени неудовольствия на лице, наоборот, благодушно ухмыляется, когда заявляет:
- Ты не даешь мне работать.
- Тогда спрячься от меня в кабинете. Там я тебе не помешаю!
Вздыхает.
- Если отсюда уйду, ты доломаешь себе ногу по дороге в туалет.
- Собираешься и в туалет меня носить? – удивляюсь.
- Придется. Я же доктору пообещал!
Долго еще препираемся. Доказываю ему, что я вполне прыгучая, и на одной ноге способна преодолевать огромные расстояния. Он поддевает: именно поэтому я не прыгала, а ползла к дому, когда упала в канаву. Во время спора счастливая улыбка на его лице становится все шире, пока он не шокирует меня заявлением:
- У тебя любопытная амнезия. Ты забыла свое прошлое и разучилась быть стервой. Зато вспомнила латынь, которую никогда не учила, принялась вдруг ни с того ни с сего нашла себе работу с детьми, хотя всегда их избегала.
Открываю рот, чтобы как-то оправдаться, но он прикладывает к губам указательный палец, прося тишины, и продолжает:
- Вообще-то меня абсолютно устраивает твое поведение! Ощущение такое, будто я стащил с себя жмущие до кровавых мозолей ботинки и одел, наконец, удобную обувь по размеру. Это так... кайфово!
Перехватываю его смеющийся взгляд и мне тоже враз становится кайфово! Пожалуй, это лучший комплимент, из тех, что мне делали мужчины, пусть и с ботинками меня сравнивали впервые! Хотя спалилась я, конечно, знатно! Лепечу:
- Так-то я не хотела тебя от работы отвлекать... Может, у нас дома книжечки какие завалялись?
- Нет, книг у нас нет. Предыдущей Кате не нравилось читать. Зато у меня есть электронная читалка. Накидать тебе книжек?
Киваю и прошу набросать туда побольше Ремарка. Я уже давно мечтала его перечитать, да все времени не хватало.
Последующие дни в нашей спальне протекают в беззаботной, ванильной дымке. Аким относится ко мне, как к принцессе. Возит на руках, не позволяет и шагу ступить, все уносит-приносит - практически сдувает пылинки! Это волшебное ощущение сказки, пронизанное теплом его заботы, наполняет меня с ног до головы и заставляет наслаждаться каждым моментом.
Теперь мы и завтракаем, и обедаем, и ужинаем вместе. Я ем за своим столиком, похожим на продолговатую табуретку, а он на раздобытом где-то подносе. За едой беспечно болтаем, знакомимся ближе. Осторожно расспрашиваю об их с Катей прошлом. Поначалу он отнекивается - мол, к чему ворошить былое? Но я напоминаю про делогого партнера, с которым нам вскоре предстоит встретиться. Чем больше буду знать о нас, тем естественнее смогу себя вести. Мой довод срабатывает, но не вполне.
Фрагменты прошлого всплывают в словах мужа случайными обрывками и нечаянными оговорками. Бережно собираю осколки его слов, добавляю уже известные факты и терпеливо складываю их в мозаику одной истории.
Познакомились в интернете с Катиной подачи. Он жил в Москве, она в Калуге. Долгая переписка в чате. Не девушка, а ангел во плоти. Первая встреча в ее родном городе. От ее красоты сносит крышу. Она знает себе цену, говорит мало, сдержанно, воспитанно. (И когда только успела превратиться из воспитанной барышни в базарную бабку?)
Снова свидания. Каждые выходные Аким ездит в Калугу, проводя в дороге безумное количество времени. Сами встречи длятся недолго, но ощущение эйфории от них нарастает с каждым днем. Финальный аккорд - знакомство с ее и его родителями и предложение руки и сердца,