на то мне дарована молодость, чтобы совершать ошибки и извлекать из них уроки. Пока лимит моих ошибок не исчерпан, я никуда не уеду.
Маму я уже предупредила о своих планах, о том, что приеду чуть позже. Нет, она не знает о том, что я зациклена на Кирилле.
Она убъёт меня, если догадается, что я испытываю к нему что-то, а папа так вообще не выпустит из дома до конца моих дней.
Они совсем не против Кирилла и нашей дружбы, они осуждают лишь его взгляды на жизнь, но это не мешает им относятся к нему как к сыну.
Если между нами что-то и будет, то для моих родителей наша связь станет ударом, ведь я уверена, что они сочли бы наши отношения за что-то непозволительное. По их меркам это против правил.
Сами виноваты.
Не нужно было пускать шуточки, когда я была ещё совсем крохой: вот вырастишь и выйдешь замуж за Кирилла. Какая же красивая пара из вас выйдет.
Может всё дело в том, что я запрограммирована? И мои чувства к Кириллу ничто иное, как неосознанное стремление воплотить слова мамы в реальность.
Как бы там ни было эта программа дала сбой. Кирилл по сей день находится в спящем режиме, а во мне поселился вирус.
Приехав на место, я расплачиваюсь с водителем и вместе со своим чемоданом отхожу к торцу здания. Присаживаюсь на свободную скамейку, тягостно вздыхаю, вложив в свой вздох максимум тоски по Кириллу.
Я перебираю в голове различные версии обращений к нему. Рано или поздно ведь я позвоню ему.
Поднимаю глаза в небо и издаю ироничный смешок, когда на кончик моего носа падает капля дождя, а затем одинокая капля превращается в мелкую неприятную морось. Звёздное ночное небо, без единой тучи, но даже оно оплакивает мои старания задержаться в этом городе. Хочу спрятаться под козырёк, пока не начался ливень, как вдруг я обращаю внимание на вывеску "Казановы".
Планы мои кардинальным образом меняются. Я достаю свой телефон и набираю номер Демида.
Он же как раз вчера звал меня погулять с ним. Но на звонок он не отвечает.
Подумав, что он может быть занят на работе, я беру свой чемодан и плетусь в направлении входа в секс-шоп. Озираюсь по сторонам, словно беглая преступница. Проверяю, нет ли никого поблизости, кто тоже изъявил желание посетить "Казанову" на ночь глядя.
Господи, веду себя так, будто разнообразить половую жизнь интимными игрушками — это что-то постыдное.
Полыхая ярким пламенем стыда, я резко отрываю дверь, быстро ныряю внутрь помещения и моментально впадаю в ступор. Девушка за прилавком лупит на меня свои глазища, а я на неё. Чую, как вся с ног до головы покрылась красными пятнами.
— Вам чем-нибудь помочь? — выходя из-за прилавка, с серьёзным видом спрашивает она, а сама мысленно посмеивается надо мной. По мне ведь сразу видно, что я нуждаюсь именно в подобной в помощи. У меня ведь нет других проблем.
— Да, но только я пришла сюда не за этим, — заикаюсь, обвожу смущённым взглядом стеллажи с различными насадками и вибраторами. — Не подскажите, Демид сегодня работал?
— Демид? — на лице девушки вырисовывается удивление. — У нас здесь не работает никакой Демид. Вы, должно быть, что-то путаете!
— Вы уверены? Просто он говорил, что... — я не успеваю закончить мысль, поскольку меня прерывает телефонный звонок. И звонит как раз он. Я тут же снимаю трубку. — Привет, ты сегодня не работаешь?
— Здравствуй, мой млечный путь, — протягивает довольно. — Нет, сегодня у меня выходной, а что?
— Да я тут просто хотела повидаться с тобой. Зашла к тебе на работу, и знаешь, что мне здесь говорят? — шиплю я в трубку, метнув взгляд на бейджик девушки, — Администратор София утверждает, что не знает никаких Демидов! Как это понимать? Ты обманул меня?
Повисает молчание, только тяжёлый вздох доносится из динамиков. Киваю девушке, мысленно извинившись перед ней, и вылетаю из этого магазина похоти и разврата.
— Блин! Так и знал, что это с тобой не прокатит! — похихикивает он. — Ты сейчас там, у "Казановы"? — несмотря на то, как двусмысленно это прозвучало, я угукаю. — Жди меня! Через пять минут буду! Только никуда не уходи, "милки вэй"!
Что за дела? У меня уже целая коллекция прозвищей собралась. На каждый день недели.
Скрываюсь от усилившегося дождя под прозрачным козырьком.
Не проходит и пяти минут, как к "Казанове" сворачивает дорогая спортивная машина. Велика вероятность, что я даже не обратила бы внимания на неё, если бы она не была ярко алого цвета.
Я настороженно высовываюсь из-за угла, чтобы посмотреть на того, кого сюда принесло в такой час. Даже и мысли нет, что в ней может находиться Демид.
Но когда из тачки выходит именно он, я прихожу в настоящий шок.
Разинув рот, я прохожусь по нему с ног до головы, пока он направляется ко мне, перепрыгивая лужи. На нём модная кожаная курка вместо повседневной толстовки, стильные джинсы вместо спортивных штанов с вытянутыми коленками, и дорогие ботинки на замену разношенным кроссовкам.
— Демид, что происходит? Признавайся, ты ограбил все секс-шопы в городе? — таращусь я на него во все глаза, когда он становится напротив.
— Если бы. Давай-ка прокатимся! — махнув головой в сторону машины, говорит он с улыбкой. Берёт мой чемодан, и меня под руку, сама ведь я идти не в состоянии. — По пути я всё тебе объясню.
Глава 23. Яна
По пути черт знает куда Демид и не пытается поговорить со мной. Раз за разом он напарывается на мой вопросительный взгляд, но так и продолжает держать меня в неведении. Я теряюсь в догадках, наблюдая за этим незнакомцем, ведь на деле оказалось, что я совершенно не узнала его. Даже страшновато становится, когда мы въезжаем во двор какой-то тщательно охраняемой высотки. Но когда мы оказываемся на подземной парковке жилого дома терпение моё лопается как мыльный пузырь.
— Ты ведь говорил, что мы прокатимся, а сам привёз меня неизвестно куда! — руками размахиваю у его лица. — Что это за дом?
— А куда мне нужно было тебя отвезти? — ухмыляется он, видя мою реакцию. — Я встретил тебя с чемоданом в руках. Понял, что ты попала в трудную ситуацию, и решил помочь тебе. Поверь мне, я знаю каково это оставаться на улице совсем одному.
— Да? Ты ведь даже не поинтересовался, нужна ли мне твоя помощь.
— Ну раз ты так считаешь, — он накрывает ладонями мои плечи, успокаивающе поглаживает их, а у самого глаза хитрые, словно в ловушку меня заманивает. — Милки вэй, почему ты оказалась под дождём совсем одна, да