спадет, мы отменим седацию.
Моя грудь напряглась, и слова прозвучали как шепот.
— А если не пройдет?
Она не отвечает. Вместо этого она похлопывает меня по плечу и уходит, оставляя меня наедине с собой.
Я хватаю холодную руку Остин. Она такая маленькая в моей. Поднимаю ее и целую костяшки пальцев, и это напоминает мне о том утре на ступеньках церкви. Как сильно я ненавидел ее тогда. Как сильно хотел увидеть ее сломанной. И посмотрите на нее сейчас. Почти мертва. Я хочу, чтобы она открыла глаза и сказала, чтобы отправлялся в ад, но я уже там. Я был там уже месяц, пока она танцевала с Майерсом. Он ее не заслужил, но и я тоже. Но это не мешает мне любить ее. Я все еще веду себя как эгоистичный мудак. Она нужна мне. Она должна жить. Для меня.
Самое ужасное, что она это предвидела. Она знала, что я собираюсь причинить ей боль той ночью в игровой комнате моего отца, когда устроил ей вечеринку. Когда я шантажировал ее вступлением в группу.
Она поправляет свой красный свитер, и мне нравится, что она надела его ради меня.
— Но у тебя нет выбора, присоединиться ли к нам, - говорю я ей.
Она топает ногой.
— Почему это так важно для тебя?
Потому что ты нам нужна.
— Тебе будет весело.
— Меня арестуют. Возможно, я умру.
— Прости, милая, - шепчу я, моргая пару раз. — Мне просто нужно, чтобы ты проснулась. - Провожу свободной рукой по ее лбу. Это единственное место на ее лице, к которому я могу прикоснуться, потому что щеки обмотаны бинтами, чтобы удерживать аппарат искусственной вентиляции легких на месте. — Просто проснись... - У меня в горле образуется комок, который невозможно проглотить. — И я позабочусь о тебе.
ГЛАВА 7
КОУЛ
Прошло три дня после стрельбы, и я так и не выходил из больницы. Шелби выгоняет меня из палаты Остин по ночам, но я никогда не выхожу за пределы приемного покоя. Я чищу зубы в уборной, брызгаю на лицо водой и успокаиваюсь. От меня начинает пахнуть, я вымотался, но домой не собираюсь. Бланш заботится о Лилли, и мы разговариваем с ней по FaceTime несколько раз в день. Даже Бекки заходит к ней и присматривает. Вчера вечером она отвела Лилли за мороженым.
Я сижу в ее маленькой палате, положив ноги на подоконник, и смотрю на Коллинз. Отсюда мало что видно. Больница находится на задворках города, на скале, с видом на океан. Я никогда не останавливался, чтобы оценить, насколько красив этот пейзаж и как далеко он простирается, насколько хватает глаз. Это напоминает мне Остин. Вид великолепный, но ты не знаешь, насколько мрачным он может быть. Как глубоко он может зайти. Она удивляла меня на каждом шагу, боролась со мной всеми силами, и мне это нравилось. Я думал, что смогу взять эту маленькую испуганную девочку и превратить ее в свою личную игру, но в итоге она перевернула все мои представления и заставила меня влюбиться в нее. Она заставила меня нуждаться в ней больше, чем когда-либо нуждалась во мне, и я ненавижу себя за то, что не смог признаться ей в этом раньше.
— Дело сделано, - объявляет Беннет, входя в комнату и в мои мысли. Вчера Шелби разрешила нашим друзьям заходить к ней в комнату. Пока мы ведем себя тихо и не создаем проблем, нас не выгонят днем.
Я оглядываюсь на него.
— Все?
Он кивает.
— Оригинальные записи были стерты, но ты знаешь, если какой-нибудь извращенец сохранит их на свой телефон и потом загрузит, я ничего не смогу с этим поделать. - Мои глаза сужаются на него. — Но я буду держать глаза открытыми. Ты смотрел новости? - Он меняет тему.
Я качаю головой. Отказываюсь включать телевизор.
Он подходит, берет пульт, лежащий на кровати, и нажимает на кнопку телевизора, висящего на стене.
— Новости появились час назад.
Я поднимаю глаза и вижу, как несколько офицеров выводят Брюса из его офиса в центре города с наручниками за спиной. Он одет в один из своих костюмов за десять тысяч долларов с опущенной головой. Хотелось бы посмотреть, как он будет выкручиваться из этой ситуации. Офицеры и полицейские машины заполонили улицы вместе со СМИ.
— Почему вы убили этих детей? - спрашивает один из репортеров, суя ему в лицо микрофон. — А вы знали, что в той машине был Коул Рейнольдс? - спрашивает другой.
Конечно, знал. Это была моя машина.
— Вы знали, что у вашей жены был роман с несовершеннолетним мальчиком? - спрашивает другой. — Его до сих пор не нашли. Вы и его убили?
Репортеры бежали с этой историей в разных направлениях. Это сработало в нашу пользу больше, чем мы надеялись.
— А как насчет ваших деловых партнеров? Джефф и Джеррольд?
В городе знают, что Джеррольд мертв. Они сказали, что его смерть была случайной. Но они никогда не найдут тело Джеффа. Остин позаботилась об этом за нас. Город только предполагает, что причиной побега Джеффа стало присвоение им имущества Джей-Джея.
Все еще сидя на подоконнике, я склоняю голову и провожу руками по волосам. Я устал. В больницах не поспишь. Остин до сих пор не проснулась, а Шелби перестала сообщать мне новости. Периодически к ней приезжают и увозят на анализы, но сколько бы я ни задавал вопросов, она только отвечает: «На все нужно время».
— Вы были у своей дочери? - спрашивает Брюса один из репортеров, когда офицер кладет руку ему на голову и сажает его на заднее сиденье полицейской машины. — Я слышал, что копы хотят допросить ее...
— Выключи, - грубо приказываю я, и в комнате наступает тишина.
однимаю глаза, когда открывается дверь, и вскакиваю на ноги, когда в комнату входит мой отец. Его плечи отведены назад, а нос вздернут. Шелби следует за ним.
— Какого хрена ты здесь делаешь? - требую я. Он ни разу не пытался связаться со мной с тех пор, как вытащил меня из комнаты для допросов. И полиция тоже.
Он поправляет галстук. На нем, как обычно, дорогой костюм от Армани и хмурое выражение лица. Они идут рука об руку.
— Коул, мне очень жаль...
— За что? - Я прерываю Шелби и