Читать интересную книгу Те, кого испугаются твари - Владимир Мясоедов

— А других они научить этому могут? — спросил Павел Ковальский.

— Не думаю, — ответил историк. — Они ведь и сами не знают, как именно это делают. Правда, меня магии научили. И сам я учил. Мои сыновья хоть и сопротивлялись, но все же освоили парочку оккультных трюков. Так что наставником поработать смог бы. Но есть один нюанс: время. Все известные мне заклинания работают на древнеегипетском, древнегреческом, иврите… кое-какие на латыни. И даются далеко не сразу, их нужно долго отрабатывать. У меня есть рабочие дневники сыновей с записями об их первых удачных и множестве неудачных опытов. Из них видно, какое это не простое дело…

Они уже были недалеко от поста, когда там ударили в рельс.

— Нападение! — заорал один из стражей, упер приклад гастрофета в живот и принялся натягивать тетиву.

— Тре! Во!! Га!!! — завопил бывший десантник, поворачиваясь к деревне и рупором приставив ладони ко рту.

В воздухе продолжал разливаться звон, и вся деревня зашевелилась и пришла в движение. Кто-то бросился к бомбоубежищу, кто-то — к посту. В километре от него, на поле ржи, лежавшем за шоссе, возвышалась возникшая из пустоты светящаяся арка. Оттуда появлялись чужаки. Их было около сотни. Они застыли ровным строем и в атаку идти не спешили. Возле поста продолжали собираться маги и ополченцы, и вскоре все увидели, как из строя чужаков выметнулись вперед несколько всадников на лошадях. Они помчались к деревне, но на полпути остановились.

Бронштейн нервно потер рукоять свой роскошной трости. Казалось, птичья голова встрепенулась под его пальцами.

— Кажется, это не те, кто нападал на нас и вырезал Серпуховку. Нет ездовых драконов, да и флаг другой.

Над шестеркой всадников реяло полотнище не с перекрещенными мечами, а с тремя алыми квадратами. Они образовывали нечто вроде пирамиды из кубиков. Вообще же, силы вторжения состояли наполовину из кавалерии, наполовину из пехоты. Но плотоядная авиация могла просто прятаться до поры до времени.

Павел Ковальский повернулся к собравшемуся войску:

— Гастрофеты заряжены? Щиты все взяли? Колдунов ими прикрыть! В первую очередь колдунов! Закроете мага от обстрела, и он избавит вас от необходимости лично драться с врагом!

Клюев подскочил к агроному:

— Иван, ты зачем рогатку принес?!

— Затем, что семечками из арбалета не постреляешь, — с достоинством ответил Мешков, подкидывая в руке сантиметровый шарик из смеси чего-то белого и черного. — Посмотрим, как этим тварям понравится мой быстрорастущий особо шипастый терновник, который появится у них прямо под ногами.

Бронштейн повернулся к Андрею:

— Бери-ка под ручку нашу власть, и мы втроем прогуляемся к этим парламентерам. Мой нюх говорит, что раз уж они решили устроить эту встречу на Эльбе, то стрельбы сегодня не ожидается.

Трое мужчин зашагали к чужакам. Когда расстояние сократилось, стало ясно, что двое из шести всадников — девушки. Очень красивые.

— Кончай на их декольте пялиться! — ткнул Евгений в бок своего приятеля по детским играм.

Андрей тряхнул головой и принялся анализировать противников.

Итак, перед ними стояли шесть коней и столько же людей. Ну, или кого-то очень на них похожих. Все лошади в доспехах. Трое всадников были обычными воинами. Глухие латы скрывали все, кроме глаз, на одной руке висел щит, вторая покоилась на рукояти длинного меча, привешенного к поясу. Четвертый явно был магом и, похоже, мог доставить много проблем. Его одежда переливалась всеми цветами радуги, а там, где должны быть глаза, далеко вперед выступали друзы прозрачных кристаллов. Оружие странный индивидуум на виду не держал, зато был увешан множеством различных цепей, перстней и серег. Даже в носу его красовалось тонкое кольцо из черного металла. Две похожих друг на друга русоволосых девушки были облачены в подобие бело-золотых вечерних платьев. Имевших помимо глубокого выреза спереди множество бантиков, оборочек и прочих украшений. Причем платья ничуть не помялись, на них не было ни пятнышка, и следовало предположить, что в дело пущена магия. То есть латы воинов по сравнению с тонкой тканью могут оказаться не такими уж и прочными.

Бронштейн попытался сказать какую-то фразу на странном мяукающем языке с большим количеством гласных. Но тут же был остановлен взмахом руки одной из аристократок. А в том, что перед ними представительницы каких-то древних благородных родов, Андрей не сомневался. В обеих чувствовалась порода, и с одного взгляда на них становилось понятно: такие достойны. Подвигов в свою честь, любви до гроба, жизни, отданной за их благосклонность.

— Не надо уродовать великий имперский язык своим жутким произношением, варвар! — заговорила та девушка, которая остановила попытку Бронштейна наладить контакт при помощи изученных слов. Ее красивое лицо непостижимым образом выражало сразу скуку, суровость и непреклонность. Слова, кстати, были незнакомыми, но смысл их до сознания непостижимым образом доходил. Впрочем, с таким фокусом жители Бродов уже сталкивались. — Ты хозяин этого поселения?

— Нет.

Судя по тому, как погасла ее улыбка, это девушку расстроило. А в том, что она поймет ответ, Андрей и не сомневался.

— Я ученый, — продолжал Бронштейн. — А со мной первый из воинов и блюститель закона, и сильнейший маг деревни. Если ты хочешь говорить, то говорить тебе придется со всеми нами. Зачем вы пришли к нам, да еще с оружием в руках?

— Больше вежливости, когда говоришь с леди Мирой, мужлан! — подала голос вторая девушка, и в тоне ее было гораздо больше презрения, чем у первой. — Веди себя так, как и положено вылезшему из грязи дикарю, если не хочешь, чтобы по твоей спине проскакали копыта наших коней!

— Тише, Эола, — слегка обернулась к ней первая. Андрею пришло на ум, что перед ними разыгрывают роли доброго и злого полицейских. — Они, похоже, главные на своей земле и имеют право спрашивать. Пока. Ты хотел знать, зачем мы здесь, старик? Так слушай же! Ваш жалкий, долго лишенный магии мир пал под ударами Империи Второго Солнца, чьи чародеи разбили окружающие его барьеры! Ваши армии уничтожены, правители убиты, великие города обращены в руины, где много лет не будет расти даже трава! А тех, кто еще сражается, противясь посланцам великого, мудрого и милосердного императора, властителя целого миллиарда подданных, ждет участь падали, которую растащат вороны. Я, четвертая дочь альграфа Мирой, приказываю вам покориться и склониться перед нами!

— Ну-ну, — Клюев потемнел лицом. — Приходили уже к нам одни такие… завоеватели. Объявили наши земли покоренными или чего-то вроде того. Показать, где мы их зарыли?

— Это люди барона Виргидума Двенадцатого, — та, кого назвали Эолой, вдруг счастливо хихикнула. — Наверное, старый бандит совсем обленился и разжирел. Пятую часть его войск перебили какие-то сиволапые крестьяне, пахнущие навозом. Даже не верится! Или они как раз от вашего запаха и померли? Впрочем, неважно. Вы утерли наглому выскочке его длинный нос, и лишь потому мы сейчас говорим с вами. Наш род ценит доблесть. И мы не хотели бы, чтобы люди, ее проявившие, подохли, словно шелудивые псы. Даже если они от них не особо и отличаются.

На руках Андрея вспыхнуло пламя. Это произошло невольно, хотя он уже мог в какой-то мере контролировать свою необычную способность — огонь охватывал только пальцы, и можно было не беспокоиться о сохранности одежды.

— О! — Эола с интересом уставилась на огненные язычки. — Забавная мутация дара. Скажи, а каково это, быть связанным лишь с одной силой из всего арсенала магии? Признаться честно, мне даже немного жаль вас. Всю жизнь жили без капли волшебства, да и теперь сумели прикоснуться к нему лишь краешком.

Андрей промолчал, гадая, пробьет ли его пламенный клинок ее магическую защиту. Именно так он окрестил свой фокус, опробованный на «хомяке».

— В общем, у вас есть выбор, — заявила дочь альграфа Мирой. — Вы можете покориться и стать данниками моего отца. Тогда все жители деревни должны взять свое имущество, кроме того, что понравится воинам, и отправиться на новое место своей жизни. А дома мы сожжем. Поселение, где осмелились дать отпор, не должно существовать. Таков закон великого императора. Не вам и даже не нам его менять.

— Смердам под нашим правлением живется хорошо, — вновь заговорила Эола. — Почти никто не умирает от голода, а продавать лишних детей темным магам на опыты в нашей семье считается дурным тоном. Желающие стать дружинниками вольются в ряды наших солдат, если выживут во время отборочных испытаний. Уже внуки их будут иметь те же права, что и рядовые жители Империи, а не быть обычными рабами с клеймом на шее. Конечно, вы можете и отказаться. Но тогда наш отряд покажет вам всю ошибочность подобного выбора. С бандитами барона Виргидума вам повезло. Но против дисциплинированных солдат, а не разбойничьей шайки на жалованье, у толпы сиволапого мужичья нет и тени шанса.