Изолированную.
– Не попробуете, не узнаете, – меланхолично ответил Глеб. Ему подумалось, что дымы эти не останутся незамеченными, а уж вонь соседи и вовсе оценят, потому как ограда дыму не помеха. И главное, ветерок сегодня игривый, растащит дым, раскидает по садам…
Как бы раньше времени на вилы не подняли.
Мальчишки нашлись в саду.
Сидели полукругом, уставившись на Даниловского с одинаковым восторгом в очах.
– …следует учесть, что исходные энергетические данные вашего материала способны измениться в результате хранения и воздействия консервирующих веществ, – в руках он держал колбу, в которой лежал кусок мяса.
Уже подтухшего, блестящего, с характерной зеленцой по краям.
– В будущем вы при некоторой доле старания научитесь адекватно оценивать скрытый запас энергии, а пока не научитесь, вам придется пользоваться таблицами сродства и проводить вычисления… – из темного кофра появилась пробирка. – Возьмем, к примеру, стандартизированный раствор на спиртовой основе…
Раствор был темным.
А Калевой замер, и Глеба попридержал.
– Если не возражаете, – шепотом сказал он.
Глеб не возражал, правда, предусмотрительно достал платок, пожалев, что бонбоньерку с ароматическими шариками давно уже не носит. Пригодилась бы.
– Добавим… к примеру вытяжку корня родиолы, которая является отличным энергетическим проводником, а потому часто используется при создании элементарных сущностей. И еще каплю синержского бальзама. В его состав входит дюжина трав, от которых, собственно говоря, и зависят конечные свойства. А потому бальзам этот я настоятельно рекомендую приобретать лишь у проверенных травников. Лучше всего изготавливать самому, но…
…а ведь похожи они с Ильей. Те же черты лица, несколько резкие, даже грубые. Та же манера слегка сутулиться и локти оба держат прижатыми к телу. Тот же взгляд. Разве что мальчишка моложе и загореть успел дочерна, а волосы короткие дыбом торчат.
– …это мы с вами разберем позже, – жидкость в колбе покрыла кусок мяса глянцевой пленкой. Даниловский поставил колбу на траву, взмахнул руками, разминаясь. – А сейчас я наглядно покажу, что бывает, если не добавить такой компонент, как вытяжку из желез рогатой жабы. Не концентрат, само собой, достаточно разбавления в сотой доле…
Капля силы и реакция пошла.
– …вещество выступает стабилизатором, уравнивая скорость наполнения энергетических потоков и в значительной мере снижая дисбаланс.
Колба наполнялась темным дымом.
И Глеб сделал глубокий вдох, правда, не особо надеясь, что дыхания хватит. С другой стороны сад – все не лаборатория с отключенной вытяжкой, здесь должно быть полегче.
Дыма становилось больше. Он расползался по поляне, укрывая и траву, и редкие пятна ромашек в ней, он лизнул ботинки, вцепился в брюки, поднимаясь выше и выше. Он уже не выглядел черным, он лоснился и вонял.
Едко.
Остро.
Кто-то закашлялся, кого-то, судя по звукам, вырвало.
– Прошу учесть, что я использовал мизерные количества, что материи, что консервантов. А теперь представьте, что произойдет, если вы допустите подобную ошибку при первичном синтезе реального голема?
Глеб оглянулся. Граф Калевой был бледен и в то же время держался, пусть и старательно разминал переносицу, что, впрочем, вряд ли спасало от вони.
– Поэтому, каким бы увлекательным вам ни казался процесс, как бы вы ни спешили, запомните, что инструкции и правила существуют прежде всего для вашей же безопасности, – Даниловский поднял колбу, которая еще дымилась. – Кто желает потрогать?
Держал он ее двумя пальцами.
– Богдан?
Надо же, и познакомиться успел.
Калевой поднялся и двинулся бочком, явно испытывая преогромное желание вернуться на место. И руку он протягивал с опаской, чем заслужил благосклонный кивок. Лекцию о том, что трогать дымящиеся колбы – плохая идея, Даниловский прочтет позже.
– Какая она?
– Горячая, – с некоторым удивлением произнес Богдан.
– Это потому что мы имеем дело с реакцией экзотермической, сопряженной с выделением большого количества тепловой энергии. В свою очередь чем больше исходная масса, тем, соответственно, больше энергии она выделяет. Надеюсь, понятно, что в случае ошибки вам грозит не только дым, но и возможность воспламенения. При массе, превышающей полфунта, выделившейся энергии достаточно, чтобы расплавилось стекло. Кто помнит температуру плавления стекла?
Никто.
Глеб в том числе.
– Что ж, этим мы с вами тоже займемся позже. Не стеклом, но основами, изучение которых казалось вам прежде скучным, – Даниловский взмахом руки отпустил мальчишку. – А теперь, окажите любезность, продемонстрируйте, на что вы способны…
Глеб поискал взглядом Васина, и даже не удивился, не обнаружив с первого раза. Тьма подсказала, что человек рядом, что, если Глеб пожелает, она дотянется, опутает, может и парализовать, наказывая за наглость. Глеб отмахнулся.
И тьма отступила.
Шурка хмурился и пыхтел, пытаясь призвать тьму, но добился лишь того, что трава под ним рассыпалась прахом.
– Неплохо, но следует поработать над концентрацией, – спокойно сказал Даниловский. – Полагаю, у тебя высокий уровень сродства с живой материей.
Шурка порозовел.
А вот Сашка без проблем сотворила клубок тьмы в ладонях.
– Поднять сумеешь?
Она нахмурилась, а по лбу поползли капли пота, но клубок оторвался от пальцев, замер, чтобы в следующее мгновенье закружиться, стремительно вытягивая энергию.
Взмах руки.
И нити оборваны.
– Тоже неплохо. Дыши глубже. Такое случается, вновь же контроль и концентрация. И не следует брать больше, чем ты способна поглотить.
Сашка сглотнула и отползла на место.
Миклош и почти воплотившаяся «Паучья сеть», которая, впрочем, рассыпалась, когда мальчишка чихнул. Игнат, который вытянул из земли мышиные кости, заставив их двигаться. Правда, стоило костяку двинуться в его сторону, и Игнат с визгом бросился к дереву, на которое взлетел моментально. Хмыкнул Курц и взмахом руки разрубил несовершенные энергетические нити, привязывавшие кости к их создателю.
– Чудесно.
Арвис покачал головой, и это тоже было принято.
Илья.
И проклятье, которое вдруг вспыхнуло на ладони, чтобы полететь в Богдана. Оно впилось в ауру, выплюнуло тонкие нити, спеша закрепиться, но Богдан лишь хмыкнул и щелчком пальцем избавился от подарка.
– Слаб ты еще со мной тягаться, – сказал он, глядя на соперника сверху вниз.
– Посмотрим, – Илья, кажется, не слишком расстроился. – Зато воплощение у тебя хромает.
– Посмотрим, – в тон ему отозвался Калевой, растопыривая пятерню. И тьма заклубилась на ладони, спеша обрести форму.
Надо же, на «Тень» замахнулся, несмертельное, но довольно-таки мерзопакостное проклятье, которое имеет отвратительное обыкновение настолько прочно сплетаться с энергетическим полем, что обнаружить его становится весьма и весьма сложно. А уж отделить и вовсе…
Оно сосет силы.
Выматывает.
И делает жизнь на редкость унылой.
Надо полагать, мальчишка нашел библиотеку. И не сам нашел. Глеб не оставил без внимания довольную усмешку Арвиса.
– Что он делает? – шепотом поинтересовался Калевой и шмыгнул носом.
– Пытается создать проклятье?
– И…
– И у него неплохо получается, – вынужден был признать Глеб. Тень вышла несколько нестабильной, отпусти и распадется через пару мгновений, но уже то, что у Калевого получилось воспроизвести все три энергетических круга, уравновесив их между собой, заставляло напрячься.
– Хватит, – сказал Даниловский тихо.
Проклятье колыхалось на ладони. Теперь его удерживала лишь тончайшая энергетическая нить, достаточно пожелания, даже несформированного вербально, чтобы оно оторвалось, закружило в поисках жертвы. Маячка Калевой не поставил, так что выбор у него будет неплохой.
И на мгновенье почудилось, что Богдан не справится с искушением.