Над полигоном прозвучал еще один оглушительный крик тарахтелки.
Я уже возвращалась ко своим, но слушала Сантану внимательно. Когда ритор начинал говорить чуть тише и медленнее, следовало быть настороже.
— Мы с вами не в игры играем, командиры. Поэтому у всех команд, прошедших одну из вех, сейчас таких четыре из семи, появятся дополнительные сложности. Один из ваших людей ослеп. Вы же не думали, что клещи только звуки умеют передавать?
Ахнув, я изо всех сил бросилась к своим.
* * *
Если каждая пройденная контрольная точка будет приносить командам все новых инвалидов, до полуночи к месту сбора добредут только несколько счастливчиков.
— Чего затихли? — осведомился Сантана. — На каждом этапе отягощения будут меняться, так что слепой у вас будет только на один этап. Зато два командира, чьи группы оказались первыми, могут переназначить отягощения на других людей или другие команды. А! Круто же! Добегаете первыми и наа! — делаете слепым кого-то из ваших врагов. Блеск! Так что я сейчас отключаю всех, кроме Олафа и Райдена. С каждым из этих любимцев фортуны я поговорю наедине, чтобы они переназначили слепоту на других. И, когда в командах остальных неудачников появятся вторые слепые, знайте, их вам перекинули наши бравые парни.
И отключился.
Вот… чтоб Сантана весь плесенью покрылся, весельчак недоделанный! То есть после прохождения каждой из трех контрольных отметок в команде будет появляться новый инвалид, а снять проблему можно будет только, если первым достигнешь следующей вехи.
Я вылетела на поляну и попала в эпицентр настоящей паники. Мои однокурсники кричали, стучали по несчастным клещам, вызывали нагло игнорировавшего их Сантану.
Посреди хаоса стояла Аделаида, молчаливая и потерянная. Ее глаза смотрели прямо, совершенно бессмысленно и отрешенно.
— Тихо! — рявкнула я и тут же успокаивающе ровно сообщила. — Это по правилам теста. В каждой команде, прошедшей веху, появляется отягощение. Сейчас слепота. Как только дойдем до следующего пункта, отягощение поменяют. Кто пришел первым, перекидывает инвалидность в другие команды.
— Трындец! — высказалась Моника. — Они же нас всех перессорят.
* * *
— Значит, не все так прямолинейно, как кажется, — сказала я. — а пока не стенаем, а двигаемся. Порыдаем потом. Аделаида, как ты?
— Не уверена, что смогу бежать, — глухо ответила девушка. Ее кудряшки окончательно прилипли к голове, мокрым от волнения шлемом, по лицу тек то ли пот, то ли слезы.
— Мне приходилось пару раз бегать слепой, страшно, но можно, — как можно более успокаивающим тоном постаралась сказать я, — представьте, как нам повезло, по ровной дороге-то. А остальные команды своих через буреломы и камни ведут.
Народ приободрился. Я заметила, что однокурсники все быстрее принимают мои решения и все меньше задают вопросы, словно чем опаснее ситуация, тем больше они нуждаются в едином командире. А кто поможет мне?
Я старалась держать лицо, а самой хотелось проораться. Желательно в голос. И обязательно на Сантану.
Мы же только из семей, из тихих защищенных мирков собственных домов и безопасных привычек. Какие отягощения? Какие «передачи» инвалидностей в соседние команды?
Зато моя команда почему-то быстро успокоилась, и вскоре с прибаутками, сменяясь по очереди, уже помогали Аделаиде, поддерживая ее с двух сторон за локти.
Солнце палило, шелестели ветви деревьев, через час народ совсем расслабился и даже не отреагировал на очередной вопль тарахтелки.
— Стоп, команда, небольшой привал, — сообщила я. И села первая, сейчас мне нужно было собрать все силы. Руки задрожали, не от усталости, а от осознания приближающейся беды.
Ребята разместились на траве, допивали жалкие остатки из фляг, поглядывали довольно. А что. Все целы, двигается отлично, идем к цели.
— Это был восьмой сигнал тарахтелки, — я быстро разминала ноги.
— И что? — осведомился Лукас. Он чувствовал себя уверенней и даже начал улыбаться.
— А команд семь. Значит кто-то прошел вторую контрольную веху.
Все замерли. В прошлый раз нас пронесло, кроме Аделаиды никто не ослеп. Это означало, что и Олаф, и Райден поступили по-джентельменски, не тронув нашу команду. Но поступят ли так другие, те, кто сейчас пришли первыми? Многим проще валить слабых, считая, что у нас все равно нет шансов стать настоящими Стражами. И скоро на нас посыплются валом чужие отягощения.
Я всмотрелась в мгновенно помрачневших однокомандником и сообщила:
— У нас только один шанс. Я сейчас побегу одна через лес, и постараюсь взять обе оставшиеся вехи. Не сходите с дороги, скоро будет озерцо, наберите воды во фляги. Если будут появляться новые отягощения, не паникуйте, приноравливайтесь и идите вперед. После третьей вехи я за вами вернусь.
— Но как же ты без отдыха? — растерянно спросил Мартин. С каждым часом он держался все уверенней и меньше поглядывал на сестру. Даже сейчас первым задал вопрос, обычно он дожидался, когда начнет Моника.
— Считайте, отдохнула, — преувеличенно бодро сказала, поднимаясь на ноги. — Теперь следующее. Монику и Лукаса я не могу назначить вместо себя старшими по определенным причинам. Аделаида пока тоже не сможет.
— Я беру отвод, — Мартин соображал быстро и становиться ответственным за всех не горел желанием.
— Эстер — ты старшая, что делать уже знаешь, — я приветливо кивнула застывшей от неожиданности Бетте. Все, я скоро буду.
И побежала, сопровождаемая напутствиями. Одна.
Кто бы знал, как мне страшно. Но другого варианта дойти всей команде я не видела. Оставалось рискнуть.
Ботинки легко выстукивали дробь по лесной земле, сминая иссохшие веточки и упавшие листья. Я старалась не думать, как там в командах, но мысли возникали сами.
Кого там несет Райден? На кого они с Олафом переназначили слепоту? Справится ли Эстер, которая не успела приобрести авторитет?
Бежала, ровно дыша, время от времени сверяясь с картой. Поневоле вздрагивая от внезапных лесных звуков. Дико боясь и в то же время ожидая девятого крика тарахтелки. Но его все не было.
До самой второй контрольной точки.
— Слабая, вся тонкая-звонкая, но упрямая, — раздался в ухе голос Сантаны, — и удивительно быстрая. Нарекаю тебя прозвищем Стрела, Маккой.
Он замолчал.
А я должна была собирать камешки, отмечаться, торопиться, но стояла неподвижным обелиском, памятником личному удивлению. Потому что прямо под МОЕЙ вехой лежал Райден. И смотрел на меня.
Глава 9
Кому здесь верить
Он лежал на боку, подперев голову ладонью и катал в руке камешки.
— Сэр, — глухо сказал он, глядя на меня, но явно обращаясь к ритору, — могу я через вас передать сообщение в команду?
Что ответил ему Сантана, я услышать не могла, но точно не согласие, судя по мрачному лицу Камачо.
— Отойди или закрой уши, — сказала я. Предпочитаю всегда сделать дело, а потом поговорить. Сейчас у меня был шанс взять второе место по вешке и вытащить свою команду из-под удара. Возможно, счет шел на секунды, и я совершенно не хотела рисковать.
Пока подбирала камни, обнаружила, что Райден, не пытаясь меня разжалобить или о чем-то попросить… отползает. На локтях, даже коленями себе помочь не может. Ползет, не оборачиваясь на меня, сосредоточенно. Проклятие, на него навесили странное отягощение. И не слепоту.
— Кто-то прошел вторую точку первым и перекинул на меня эту хрень. А я как раз к вехе подбежал, теперь лежа докинуть не могу, — Камачо говорил абсолютно хладнокровно, с эмоциональностью и чувствительностью боевого ножа.
— Закрой уши, — повторила я.
Можно, конечно, было бы его приподнять его и помочь докинуть, отдав второе волшебное место, но за мной была команда, которая мне доверяла. В жизни нет справедливости.
И я с первого броска попала по чаше с тарахтелками, объявив на весь полигон о прохождении второй контрольной точки.