время как девушки, напавшие на него, опешили. Федор начал лягаться и вырываться из рук преследовательниц. Те старались удержать Федора, но его было не остановить. А сигнал тревоги продолжал плыть над лесом и озером, разгоняя тьму и вселяя надежду. Вскоре на берегу озера показались Максимус и Полкан с восседавшей на нем Олей.
– Вот ведь сволочи! – выругался Полкан и с разбега бросился в воду.
Оля в этот момент кричала:
– Феденька, потерпи! Мы сейчас тебе поможем!
Девушки бросили Федора и скрылись в озере. Он тоже погрузился с макушкой в воду – тут оказалось глубоко, но оттолкнулся от дна и всплыл. Полкан был уже рядом.
– Цепляйся за меня, – велел он, и Федор ухватился руками за круп.
Полкан поплыл обратно, и Федор послушно следовал за ним, а Оля свесилась и гладила его крылом по голове. Полкан выволок Федора на берег. Максимус, все это время безучастно наблюдавший за ними, быстро подошел, схватил Федора за грудки, тряхнул и спросил:
– Набегался? Или желаешь и дальше с русалками развлекаться?
Федор не делал попыток оправдаться или возмутиться: что это Максимус себе позволяет? Больше всего ему хотелось провалиться под землю от стыда.
– Не ругай его, Максимушка, – вступилась за Федора Оля. – Он так больше не будет.
И Федор не нашел ничего лучшего, как повторить:
– Да, я больше так не буду.
Глава четырнадцатая. Лешак
Больше всего Максим жалел, что взял Федора с собой: парень притягивал неприятности. И вроде не дурак, а умудряется вляпаться в разную гадость. Прав Полкан: Федор отмечен мертвой водой, и дальше может быть только хуже. Надо было пообещать принести мертвую воду, благо есть возможность пронести ее через пост. Давно заведено: частью воды с начальством на посту поделишься, оно на тебя глаза закроет. Все приторговывают водой понемногу, жить на что-то надо, хотя Максим ее не для продажи бережет.
А Федор точно мина замедленного действия: сам мается и других смущает. То к Полкану с расспросами пристанет, то Олю разговорами смутит. Душа у него не на месте. Да и где ей быть, если парень одной ногой побывал на том свете. Тут хочешь не хочешь, а поверишь в порог между мирами. Федор как раз и завис между жизнью и смертью, и это еще долго ощущаться будет.
Хотелось спать. Уже полчаса Максим пялился в чужое небо и не мог уснуть. Обычно отрубался на раз-два, но сегодня слишком перенервничал и устал, пока носился по лесу, отыскивая Федора. Говорят, кофе помогает снять усталость, но где его взять? Хорошо, что чай есть, да и то запасы тают – Максим не рассчитывал, что предприятие затянется. Считал, за несколько дней обернется, как обычно, но все пошло вкривь да вкось.
Он задумался: может, лучше вернуться? Ни разу еще не возвращался без мертвой воды, кроме одного случая, но все когда-нибудь происходит впервые. Сейчас именно такой момент. Только согласится ли Федор? Слишком уж упертый. Поперся неведомо куда за несбыточной мечтой, как Максим в свое время. И кто бы Максиму сказал тогда, что зря, он бы не поверил. Вот и Федор такой же.
Вроде только сомкнул веки, как уже утро. Максим не помнил, как задремал. Полночи одолевали думы, а вот уже солнце встало, и сна ни в одном глазу. Он повернул голову и вздрогнул: рядом сидела Оля и с умилением глядела на него.
– Ты чего? – удивился Максим.
– Не знаю, – застенчиво призналась Оля. – Только кажется, это когда-то было. Кто-то спит, а я смотрю на него и насмотреться не могу. И так хорошо на сердце, что хочется плакать от счастья.
– Кто спит? – не понял Максим.
– Не помню, – пожала здоровым плечом Оля. – Может, все это приснилось.
– Или забыла, – подошел Полкан.
– Может, – согласилась Оля.
Она задумалась о чем-то, между бровями залегли две поперечные складки.
– А с какого времени вы себя помните? – Федор, оказывается, тоже проснулся.
Вечером пришлось сушить его вещи над костром, Максим хотел пожертвовать парню свою рубашку и носки, но у того нашлись запасные. Полкан ответил:
– С недавнего, как с ходоками повстречался.
– И я так же, – подтвердила Оля, а после добавила: – Устала что-то. Лучше цветочков нарву, да венок сплету.
Она ушла собирать ромашки, а Максим и Федор стали готовить завтрак.
По всему выходило, что обитатели Заручья осознали себя с той поры, как это место открылось людям. Или на самом деле забыли, что было раньше. Максим заварил чай и вытащил из рюкзака хлеб и четыре сваренных вкрутую яйца – для легкого завтрака. Федор нерешительно взял угощение и сказал:
– Извините меня за вчерашнее. Сам не знаю, что нашло.
– Забыто, – после непродолжительной паузы произнес Максим.
– Я думал: они то ли издеваются, то ли смеются надо мной, – продолжил Федор. – Ну не может такого быть, чтобы люди ничего не знали о месте, где живут!
Максим отметил, что Федор назвал Олю и Полкана людьми. Ну да, внешне это не совсем так, но внешность тут не главное. И Оля, и Полкан гораздо более человечны, чем Горелый и НикДир, да и Иваныча со скрипом можно назвать человеком – Максим вспомнил про Сирин. Хотя… Возможно, как раз в природе людей делать гадости ближним своим, заботясь лишь о собственном благе и выживании.
– А оказывается, может, – закончил Федор.
Мгновение Максим смотрел на парня не понимающим взглядом – настолько погрузился в собственные размышления, а потом сообразил:
– Да тут много непонятного. Ученые бились, военные тоже пытались загадки Заручья разгадать. А после махнули рукой. Ходим за мертвой водой – и ладно.
Максиму почудилось, что Федор хочет что-то еще добавить, но парень промолчал. Вскоре они вышли из лагеря, через лес вела неприметная тропинка.
– Это указатель, – объяснил Максим. – В Заручье всегда так. Важно за знаками следить.
– В смысле? – Федор тупил.
– Будь бдителен, товарищ! – съехидничал Полкан. – Не травками-муравками любуйся, а обстановку вентилируй.
– Да, – согласился Максим. – Тут пешеходных дорожек, как в парке, нет. Но если знаешь, куда надо, придешь. Заручье подскажет.
Именно что так. Главное, верить и не сомневаться. Однажды Максим приехал в Заручье в растрепанных чувствах и затем неделю блуждал, еле выбрался. С тех пор лишние мысли при себе по Заручью не таскает: они камнем виснут на ногах и не дают добраться до цели. Те, кто пропал здесь без вести, поплатились за неумение сосредоточиться на необходимом.
Они уже полдня шли по бесконечному лесу. Тропка вилась между деревьев, заводя путников все дальше, а потом, раз, и оборвалась.