Читать интересную книгу Тайны Сан-Пауло - Афонсо Шмидт

– Что вы хотите, Макале?

– Уксуса… вы ведь все запираете, хозяйка…

В комнату вливался яркий солнечный свет, хрусталь горел всеми цветами радуги.

Оливио колотил что-то молотком в гараже. Себастьяна, напевая, стирала белье.

Мебель или счастье

Второй завтрак прошел в молчании. Оливио с некоторых пор выглядел озабоченным. Задумавшись, долго смотрел в потолок. Время от времени улыбался. Увидев перед собой супругу, по привычке уставившуюся на него своими прищуренными глазами, говорил ей что-нибудь совершенно невпопад…, Тила снова поссорилась с Моасиром, наверное, из-за той же Луситы…

Когда Карола подала сладкое – тыкву в сиропе, – Клелия, дождавшись, пока она ушла на кухню, конфиденциально сообщила:

– Как только пройдут праздники, всех их прогоню!..

Жоржи мрачно уставился в тарелку. Тиле совсем некстати захотелось узнать причину такого решения:

– А почему, мама?

– Утром Карола получила от меня нагоняй за то, что копалась в твоем гардеробе… а когда я оглянулась, сзади стоял повар с ножом в руке…

Оливио счел этот рассказ подходящим предлогом, чтобы рассмеяться. Жена, которой никогда не изменяла интуиция, метнула на него испепеляющий взгляд.

– Продолжайте витать в облаках, Вивико!..

Она собиралась что-то добавить, но внезапно умолкла: сзади стояла Карола с четырьмя чашками кофе на подносе. Слышала ли служанка этот разговор? Наверное – ведь прислуга всегда подслушивает, о чем говорят хозяева.

Жоржи, выпив кофе, для приличия сказал несколько бессвязных слов и направился к двери. Мать остановила его:

– Я не спрашиваю, куда ты идешь. Но по крайней мере следовало бы попрощаться…

– Я иду к одному приятелю, будем вместе готовить урок по геометрии…

Проходя через гостиную, Жоржи выглянул в окно. Карола была в садике и о чем-то торопливо беседовала с простым, скромным на вид пареньком в голубой спортивной рубашке, стоявшим по ту сторону ограды. Жоржи разобрал даже несколько слов из их разговора:

– Сухарь, в вашем распоряжении час, чтобы все это сделать!

Неизвестный получил из рук служанки какой-то предмет, видимо, очень маленького размера – Жоржи не мог разглядеть его – и, не простившись, быстро зашагал по улице. Вскоре он скрылся за углом.

Жоржи спустился в холл. Здесь он столкнулся с Каролой.

– Кто это такой?

– Он торгует ювелирными изделиями. Я собираюсь скоро выйти замуж. Хотела узнать, не купит ли он эти вдовьи кольца… – И, улыбаясь, Карола показала ему левую руку, на безымянном пальце которой блестели два обручальных кольца.

Оливио Базан зашел в гараж, надел свой замасленный комбинезон и полез под машину. В три часа он попросил, чтобы ему подали кофе. Карола сразу же выполнила распоряжение хозяина. Затем открыла ему ворота, и он, не переодеваясь, поехал проверить машину.

Погода переменилась. Солнце скрылось за тучами, черными, с синеватыми краями. Беспрерывно сверкали молнии. Сильный ветер свистел в проводах электросети компании Лайт, как бы испытывая их прочность, взметал кверху пыль. Отдаленные раскаты грома сотрясали горы. Женщины придерживали юбки, отчетливо обрисовывающие контуры тела, вихри кружили обрывки бумажек…

«Шкода» катила по проспекту. В одном месте, проезжая пустынную из-за непогоды пешеходную дорожку, Оливио подумал: «Вот здесь сама судьба свела меня с той милой крашеной блондинкой. Интересно, как она живет? Что она думает о механике Элезбане?»

Он свернул в сторону и поехал поперечными улицами. Первая, вторая, третья, четвертая… «Кажется, здесь…»

Машина сделала крутой поворот и въехала в уличку со стандартными домами. Да, здесь… Оливио остановился перед домом № 97. Постучал в дверь, но никто не откликнулся. Тут он заметил кнопку звонка. «Прогресс…» – подумал он.

Открылось окно, и сверху выглянула Нисия.

– А! Это вы, Элезбан? Узнаю по машине. Подождите, сейчас открою!..

Оливио услышал легкий звук смазанной маслом задвижки, и дверная створка приоткрылась. Ему оставалось только толкнуть ее, войти и закрыть за собой дверь. Он оказался возле лестницы, устланной ковровой дорожкой. Лампочка в цветном фонаре освещала путь. Нисия, стоя на лестничной площадке, повторила ненавистную ему фразу:

– Элезбан, вытрите ноги о коврик!

Уже раздраженный, он поднимался по лестнице. Там, наверху, его ждала улыбающаяся женщина в домашнем халате, с закрученными и прихваченными шпильками волосами – черными, с красноватым отливом. Сигарета чуть не выпала у него изо рта, когда он увидел ее.

– Элезбан, каким ветром вас занесло?

Несмотря на столь непрезентабельный вид, в Нисии еще оставалось достаточно прелести, чтобы ему захотелось поцеловать ее. Именно это Оливио и попытался сделать, но оцарапал лицо об ее голову, недавно еще очаровательную, а теперь увенчанную проволочными заграждениями.

– Не растрепите мне волосы, дорогой, я недавно вернулась из салона. Два дня придется ходить утыканной железом, да еще этот запах жженого рога…

Гость заметил перемену в квартире, которая еще совсем недавно выглядела такой уютной и приветливой… Гостиная была загромождена неуклюжей мебелью, безвкусными вазами и аляповатыми украшениями. Он заглянул через дверь с откинутой портьерой, подвязанной ленточками, в спальню и увидел новую деревянную кровать, отделанную под слоновую кость. Спальня была заставлена мебелью, назначение которой с первого взгляда трудно было определить. Оливио оцепенел. Нисия приписала такое состояние чувству восхищения, овладевшего гостем при виде всего этого великолепия, и провела шофера в столовую, тоже забитую столами, столиками, шкафами и горками, словно это был филиал какой-то мебельной фирмы…

Тут она в восторге объяснила:

– Не удивляйтесь… Этот тип – любитель кокады – лез из кожи вон и наскреб те двенадцать конто, которые я с него требовала… И вот я купила мебель…

– За двенадцать конто?

– Нет, за тридцать. Я подписала векселя, а он принял на себя уплату по ним. Мне теперь и дела мало! – И она довольно засмеялась.

Багряная молния, сопровождавшаяся сухим треском, осветила их. Раскат грома прогрохотал над раскаленным, черным от пыли городом и потряс небоскребы центра.

– Святая Барбара! – вскрикнула Нисия.

Дрожа от страха, она повисла у Оливио на шее и не хотела его отпускать. Первые крупные капли дождя' упали на черепичные крыши, на железные кровли лачуг, на сухую землю двориков…

Однако Оливио был настолько разочарован всем тем, что увидел в этом доме, что отстранил от себя Нисию и стал прощаться:.

– Я ухожу… поздно!

– В такую грозу, Элезбан?

– Я не Наполеон Бонапарт, который боялся грома…

– Оставайтесь, Элезбан!

– Благодарю… До свидания… До свидания…

– Вам не понравилась моя мебель?

– Да, не понравилась.

– Что вы? Почему же?

– Я против всякой мебели.

Новая вспышка молнии, новый треск, подобный удару бича, и новый раскат грома.

Нисия смотрела на Элезбана и старалась разгадать его. Впервые у нее мелькнула мысль, что этот человек в рваном, замасленном комбинезоне вовсе не механик и зовут его не Элезбаном. Мучаясь этими сомнениями, она проводила гостя до лестничной площадки.

Он спустился вниз, открыл дверь и обернулся. Нисия стояла наверху в полной растерянности.

– Прощайте, будьте счастливы с вашей рухлядью!..

– Скажите по крайней мере, кто вы? Но только правду…

– С удовольствием. Я – акула, король дыма! Слышите?

– Слышу, но тем не менее закройте поскорее дверь, только сегодня утром натерли пол…

Оливио захлопнул дверь и, озаренный вспышкой молнии, вышел под проливной дождь. Вскоре он был уже на проспекте, запруженном сотнями машин, которые гудели на все лады.

Юноша приходит поздно

Жоржи вернулся домой только к обеду. Семья сидела за столом, озабоченная и сумрачная. Клелия была поглощена мыслями о предстоящем праздновании дня рождения Тилы.

Тила в последние дни выглядела печальной. Сейчас, накануне дня рождения и предстоящих новых знакомств, ею овладела меланхолия. Что этому причиной? Преждевременная тоска по девичьей свободе? Ссора с Моасиром, который хоть и ходит, уткнувшись в учебник, но только и делает, что разглядывает своими ясными и веселыми глазами девушек Жардиндас-Флорес?… Разве узнаешь…

Оливио, который всегда преуспевал в своих делах и после женитьбы на единственной дочери богатого винодела чувствовал себя на вершине счастья, последнее время казался озабоченным, расстроенным, что-то беспокоило, мучило его. Если говорить правду, то машина, хотя она и была такой же прекрасной, как и раньше, теперь уже не занимала его целиком, пробелы и пустоты требовали заполнения. Этим объяснялась его отчужденность и бегство туда, откуда он всегда возвращался разочарованным…

Жоржи тоже был не в своей тарелке. Он едва прикоснулся к еде и, отхлебнув немного кофе, поставленного перед ним служанкой, которая на этот раз была воплощением невнимания к его персоне, поспешил на улицу. Он пойдет поболтать с приятелями на углу улицы Магно, а потом можно будет сходить в кино, где нахальные повесы ухаживают за робкими машинисточками… Однако его всегдашние друзья только и говорили, что о футболе, марках велосипедов, переэкзаменовках, экзаменах на аттестат зрелости, каникулах и о влюбленных безумцах, целые дни торчащих на улице, чтобы только увидеть в окне свою милую.