возвращения хозяина не придет, то тебя легко вычислят. Если кроме тебя никого в кабинете не было, а вещь появилась, значит, ее положила ты.
– Что же мне делать?
– Придумаешь что-нибудь. Я в тебя верю. А со своей стороны я тебя тоже без поддержки не оставлю. Связь будем держать с помощью какого-нибудь мессенджера. Я специально посмотрел, пользоваться смартфонами прислуге не запрещается.
Саша кивнула.
– Выполнишь задание, сразу можешь уходить. Но будет лучше, если доработаешь до вечера, так ты привлечешь к себе меньше внимания и вызовешь меньше подозрений.
– А как я пронесу ножик в дом? Если там охрана, меня не будут обыскивать при входе?
– Вообще-то это не нож – это кортик.
– Кортик? Ну, все равно. Вдруг меня обыщут?
– Не исключаю, что у охранников возникнет такое желание. Даже более того, уверен, что оно возникнет.
– И что же мне делать?
– Проносить кортик на себе через пункт охраны тебе и не придется. Ты найдешь его завтра в саду.
– Где?
– Где-то там!
И прежде чем Саша успела вымолвить хоть слово, Милорадов подошел к ограде и одним резким движением перекинул кортик через забор.
К этому времени уже стемнело, но все же Саша ахнула:
– Увидят!
Какое-то время они постояли, прислушиваясь к окружающей их тишине. Но ничего не указывало на то, что маневр Милорадова был раскрыт.
– Все-таки в охране у него обычные чоповцы, ребята старательные, но профессионалами высокого уровня я бы их не назвал. Запомнила, где я перекинул клинок? Завтра сумеешь сориентироваться и найти его?
– Да. Думаю, что да.
Милорадов доставил Сашу обратно домой.
И на прощание сказал:
– Как только кортик будет у тебя, напиши мне что-нибудь нейтральное. Например, «Привет, не спишь?». И я буду знать, что мне тоже пора действовать.
И укатил, велев ей быть готовой к пяти часам утра. Работа в доме Бородинского начиналась ровно в шесть.
Как только следователь уехал, Саша спохватилась. А родители? Что же она завтра скажет родителям? Под каким предлогом умотает из дома в такую рань?
Одна надежда на то, что родители в это время будут еще крепко спать и попросту не заметят ее исчезновения. А когда спохватятся, будет уже поздно.
Глава 7
Но все оказалось проще простого. Когда Саша зашла домой, то обнаружила своих родителей за сборами.
Оба уставились на Сашу с плохо скрываемым возмущением.
– Ты где ходишь? – воскликнула мама.
Ни «здравствуй», ни «как дела?», а, едва завидев дочь на пороге, сразу кричать.
Саша была возмущена, но решила, что должна продемонстрировать родителям правила хорошего тона.
И ответила как можно спокойней:
– Просто гуляла. По поселку. А вы куда собираетесь?
– Папу завтра вызывают на работу, – нервно произнесла мама, которая всегда дергалась, когда нужно было куда-то собираться.
– Заранее решили собраться?
– Папа не хочет добираться утром по пробкам, говорит, что поедет сейчас. Я тоже поеду с ним. Ты как? Останешься одна или поедешь с нами?
Одна – это на всю ночь! Саша чуть не подпрыгнула на месте от радости. Надо же, как удачно все складывается! Но решила, что демонстрировать свои чувства не стоит, это может все испортить.
– А вы надолго?
– Завтра к вечеру вернемся.
– Тогда я останусь тут, – с деланым безразличием произнесла она. – Чего мне туда-сюда мотаться? Да и дел у меня никаких в городе нет.
Ответ, казалось, удивил маму.
– Надо же… А я была уверена, что ты не упустишь возможности прокатиться до города.
– Ты ошиблась.
– И не побоишься одна ночевать? Может, к тете Тане пойдешь?
– Не волнуйтесь вы, – отмахнулась Саша. – Со мной все будет в порядке, я закрою дверь и спокойно посплю.
О том, что спать ей осталось считаные часы, Саша предпочла умолчать. Если Милорадов прикатит за ней в пять, значит, встать ей нужно минимум в четыре, чтобы успеть продрать глаза, умыться, почистить перышки и выглядеть хотя бы не хуже, чем обычно. Работа горничной в богатом доме – это далеко не всегда пряники в виде высокой зарплаты, а куда чаще суровые будни.
У нее даже мелькнула мысль пригласить Милорадова остаться ночевать вместе с ней, в самом деле, чего человеку нарезать такие концы, но родители все возились и возились со своими сборами, и в итоге момент был упущен.
– У меня такое впечатление, что вы уезжаете не на один день, а как минимум на неделю, – с досадой сказала Саша этим копушам.
Но родители обиделись:
– Молчи.
– Не мешай!
– Доживешь до моих лет, будешь знать, сколько человеку в преклонном возрасте всего нужно.
– Это вам, молодым, смартфон сунул в карман, и порядок.
Со сборами родители провозились не меньше часа. Звонить Милорадову теперь не было никакого смысла. За этот час он уже успел добраться до ночлега и, наверное, даже уже заснул.
Саше не оставалось ничего другого, как, проводив родителей, тоже улечься в кровать. Но сон к ней не шел. Ее не оставляла тревога. Вроде бы завтрашнее задание не представляло для нее никакой угрозы, но Саша вертелась с боку на бок, а сон все не шел к ней.
Наконец, уже понимая, что уснуть ей сегодня не удастся, она включила смартфон и попыталась выяснить подноготную господина Бородинского.
К ее радости, в Сети нашлось немало упоминаний о нем. Пресса любила Льва Яковлевича за яркую харизму, широкие жесты и неизменные скандалы, окружающие его персону. Скандалы могли быть как любовного, так и финансового характера. Женат Бородинский был четырежды, а число его только официальных любовниц превышало два десятка. О неофициальных пресса даже не упоминала и имен девушкам не присваивала, ограничивалась в таких случаях выражением «Господин Бородинский и его очередная пассия». Что касается финансов, то тут у Бородинского бывали как взлеты, так и падения. Но что интересно, чем глубже была финансовая яма, в которую погружался миллионер, тем ярче и шикарней были красотки, окружающие его персону.
Сейчас господин Бородинский был вновь помолвлен, и в скором времени ожидалась его свадьба с Софьей Соколовской – ослепительной красоты брюнеткой.
Впрочем, Саше показалось, что во внешности девушки есть что-то от хищной птицы. Но не от благородного орла или сокола, а от… ворона или вороны. И все же молодость скрашивала эту особенность ее внешности, а умелые визажисты подчеркивали то, что стоило подчеркнуть, и скрывали то, чего показывать не стоило. В итоге получилась та самая «ослепительная красота», которой восхищались писаки из светских хроник.
– Судя по внешности невесты, дела у господина Бородинского нынче идут не так чтобы гладко, – сравнивая фотографии разных лет,