— Спасибо, — поблагодарила Ирина, принимая карту.
А сама подумала, что ни за какие коврижки. "Уж как-нибудь сама разберусь!" От таких важных чинов, как а-дмори леангрош, лучше держаться подальше. Ну его. Голова меньше болеть будет.
Седдерсву гралри попалась Ирине на глаза в тот же вечер. И тут же с милой улыбочкой поинтересовалась, почему это Ирина сменила прическу.
"Ах ты ж дрянь!"
— Да сложно это слишком, — невозмутимо ответила Ирина. — Самой заплести не получается никак.
— Я помогу.
— Да что вы. Не могу же я просить вас каждый день заплетать мне косы… Право, мне неловко.
— Мне нетрудно, — Седдерсву все еще улыбалась. — В любое время, когда только попросите.
— Спасибо, не надо… Хвостик — удобнее и быстрее, я с ним сама справлюсь. В любое время.
— А… ленточка где же? — не могла успокоиться бессовестная негодяйка. — Вы могли бы ее носить и в хвосте…
— Я ее… потеряла, — мило улыбнулась Ирина, и с удовольствием отметила злость во взгляде Седдерсву, до которой наконец-то дошло. — Мне очень неловко… Я — рассеянный человек, извините. Лента дорого стоит? Я заплачу…
Седдерсву буркнула что-то вроде "не стоит беспокоиться". На том и расстались.
Но приключения на этом не закончились! В коридоре, ведущем к Ирининому жилью, обнаружилась сама Раласву сэлиданум. Она шла, беседуя с кем-то из сотрудников Центра, этих девушек Ирина не знала и раньше не видела. Сэлиданум увидела Ирину и остановилась:
— Ясного вечера, госпожа Исмуратова.
Ирина вежливо ответила тем же.
— Как вам новая работа? Справляетесь?
— Спасибо, — ответила Ирина, непроизвольно потирая саднящее после укуса коварной бабочки место. — Я… да, я думаю, что справлюсь. Детишки — замечательные, прямо чудо.
— Что у вас с рукой? — резко спросила Раласву сэлиданум.
Ирина поспешно спрятала руки за спину:
— Н-ничего…
Взгляд у заведующей Детским Центром стал даже не злым, — убийственным. Ирина перепугалась еще больше. "Да что такое?" — беспокойно подумала она. — "В чем дело-то?"
Руку вдруг пронизало страшной болью. Ощущение было жутким: словно сквозь все тело прошел ток чудовищного напряжения. Ирина ослепла от слез, мгновенно заливших лицо.
— Мать вашу! — раздельно выругалась Раласву сэлиданум.
Ирина почувствовала, что ее куда-то тащат, цепко ухватив за ворот, ноги отказывались служить, коленки подгибались. "Господи, опять влипла!" — в отчаянии подумала она, безуспешно пытаясь удержать гаснущее сознание. — "Да когда же это все прекратится?!"
ГЛАВА 7. САТТИВИК ФЕОЛЭСК
Ирина круглыми глазами смотрела, как Раласву сэлиданум берет в руки нечто вроде скальпеля — тонкое лезвие слабо светилось алым.
— Что это? Что… зачем…
— Молчать! — гаркнула сэлиданум, одним движением раскрывая пустую коробочку-кюветку. — Руку, быстро!
— Нет! Не надо! А-а-а!!!
Сэлиданум вцепилась в больную руку, дернула к себе и полоснула скальпелем по вздувшейся в месте укуса багровой шишке. Из разреза хлынула кровь вперемешку с отвратительного вида червяками, короткими, но толстыми, с массой реснитчатых ножек по всему тельцу. Ирина поспешно закрыла глаза — не помогло. Желудок спешно избавился от всего объема съеденной за день пищи.
Приоткрыв глаз, Ирина увидела, как Раласву Ди-Тонкэ с руганью запечатывает блестящей лентой емкость с перепачканными кровью червяками. Червяки извивались и дергались тошнотворнейшим образом. Живот вновь скрутило в рвотных спазмах.
— Не смейте отворачиваться! — злобно закричала сэлиданум, тыча кюветку ей под нос. — Смотрите, любуйтесь! К полуночи это "ничего" сожрало бы вам руку до самого плеча! Вместе с костями. Но вы сдохли бы еще раньше — от болевого шока!
Ирина беспомощно плакала, ее трясло и тошнило, желудок никак не мог успокоиться, хотя рвать уже было нечем. Боль в руке стихла — начало действовать обезболивающее
Перед лицом заведующей соткался небольшой голографический экран.
— Служба экстренной медицинской помощи, — голос был невыразительным, говорила сервисная программа.
— Одиночный укус сайфлопа, — проинформировала сэлиданум. — Первая помощь оказана.
— Принято…
— Где вы эту дрянь нашли?!
Ирина только тупо икнула, говорить она не могла.
— Где вы видели эту гадость?!! — Раласву Ди-Тонкэ вновь сорвалась на крик.
— В-в п-парке, — икая и заикаясь пролепетела Ирина. — В-возле детских г-горок… У к-клумбы…
Дверь распахнулась, впуская двоих в медицинской форме. И еще двоих — в непонятной бежевой форме.
— Забирайте это несчастье, — кивнула на Ирину Раласву сэлиданум, протягивая медикам запечатанную коробку. После чего обратилась к бежевым:- В парке гнездо, Алаверноша найдите, там он где-то был! Нет, я тоже с вами пойду, я ему сама, — пальцы Раласву кровожадно сжались, — самолично ему… вырву!
Догадаться, каким частям тела неведомого Алаверноша угрожает свирепая расправа, было несложно. Ирине даже стало жаль беднягу. У Раласву Ди-Тонкэ было свирепое лицо. А с другой стороны, если бы эта дрянь укусила ребенка?..
"Хорошо все-таки, что укусили меня!" — думала Ирина, покорно топая вслед за медиками.
— Надо было мне предупредить вас о сайфлопах.
Клаемь сидела на парящем блюдце, поджав ноги. Ирина лежала. Это был не знакомый уже по прошлым больничным отлежкам саркофаг, а полупрозрачный бокс, прямоугольный и невысокий, обеспечивающий полную изоляцию.
"Хрустальный гроб", — мрачно думала Ирина.
Лежать в нем, понятное дело, полагалось голышом. Нет, холодно не было. Вообще говоря, было очень комфортно и замечательно. И даже переговариваться с гостями можно было безо всяких проблем.
Проблемы начинались с появлением докторов.
В инфекционном отделении почему-то преобладали специалисты мужского пола.
Нет, им, конечно, на Иринины прелести было глубоко чихать. В этом мире врачи проявляли к своим пациентам исключительно профессиональный интерес. Но, Бог ты мой, насколько мучительно было лежать голышом под чужими взглядами! Когда Ирина спросила, как долго ей придется терпеть пытку, на нее напала тоска. Лучше бы и не спрашивала!
— Что это за дрянь такая, сайфлопы? — спросила Ирина.
— Подарочек от сийтов. У нас тут за малым не дошло гражданской войны, все переругались между собой как сварливые родственники, не поделившие наследство. Сайфлоп — это саморазмножающееся биологическое оружие, а уж в этой области сийтам во всей Галактике равных нет. При первой же эпидемии число жертв оказалось просто огромным. Особенно много погибало детей младшего возраста. Малышам ведь не объяснишь, что красота способна оказаться смертоносной ловушкой…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});