этом с Рэйшеном было неловко.
— Ты же знаешь, что клан вырождается. Там острая нехватка мужчин. Ну, Инафай решила, что это отличная идея…
— Не понял. В чём идея-то?
— Использовать тебя как производителя. Они, видно, надеялись, что… Ну, в общем, что от тебя будут дети. Хоть у кого-то из них.
Рэйшен вытаращил глаза и схватился за голову. На его лице отразился ужас.
— Эли… Эли, скажи, что ты всё это придумала! В конце концов, меня просто не хватило бы на толпу жадного бабья!
— Часть из этого я придумала, — призналась Элина, — но кое-что мне рассказали вчера мои новые подданные, — губы Элины искривились в подобии усмешки. — И это ещё не всё. Инафай пожадничала и решила владеть тобой единолично.
— Ах, вот к чему она при тебе вопила о каком-то ребёнке…
— Да, похоже на то. А чтобы тебя хватило на всех, Гвенедд дала вот эту бурду, — Элина вновь потрясла перед Рэйшеном флаконом. — По задумке, это зелье увеличивает мужскую силу. И оно, конечно, так и работает. Вначале. А потом, к сожалению, срабатывает побочный эффект: за краткую вспышку ты платишь немочью и бессилием.
Рэйшен закрыл лицо руками и глухо спросил:
— Откуда ты знаешь?
— От Руфи. Гвенедд этой ночью испытывала зелье на нём.
— Безмозглый недоумок!
— У этого недоумка, в отличие от тебя, хватило решимости рассказать всё мне, — холодно заметила Элина. — И теперь я найду зельеделов, которые разберутся с этой отравой и сделают противоядие. Или придумают, как исправить ситуацию.
Рэйшен чуть не взвыл:
— Не говори им про меня! Я этого не переживу! И так всё одно к одному: ловушка, позорный плен, бессилие, твой новый раб…
— Ладно, успокойся. Про тебя говорить не буду. У нас для этого позора есть Руфус.
Рэйшен облегчённо выдохнул. Элина, устав от бесконечного хождения меж дверью и окном, уселась рядом с ним на кровать. Вроде Рэйшен больше не вспоминал о своём истеричном требовании не прикасаться к нему…
— Слушай, а почему всё случилось именно здесь? — задумчиво вопросила Элина. — Почему Гвенедд не поехала в Глорк? Зачем ей посредники в лице Инафай и Тахирджона?
— Откуда мне знать? — раздражённо дёрнул плечом Рэйшен. — Никогда об этом не думал.
Элина поднялась.
— Да уж, думать, — это не твоё. Собственно, я узнала всё, что хотела. И, к сожалению, нам придётся тут подзадержаться.
— Король обозлится, — заметил Рэйшен.
— С этим уже ничего не поделаешь, — философски заключила Элина. — Если он решит меня арестовать или… Или что-то в этом роде, я сбегу сюда и спрячусь в катакомбах своего клана.
— Что тебе там делать?
— Как — что? Я заключу союзы с вольными гномами Синих и Железных гор, с кланом Речного Песка, с нимфами Дикого Леса… Мы выступим единым фронтом против Атрейи и перебьём всех людишек. И — оп-ля! — вот я уже императрица!
— Надеюсь, ты шутишь, — пробормотал потрясённый Рэйшен. Такого он на своём наёмническом веку ещё не слыхивал.
— Всё, я помчалась, — засмеялась Элина, — мир сам себя не захватит.
Глава 22
Келе послушно ждал её там, где и было велено. В его ореховых глазах плескалась тревога.
— Всё в порядке, — ответила Элина на не заданный вслух вопрос. — Сейчас быстро позавтракаем, а потом мне нужно в город, есть там кой-какие дела.
За едой к ним присоединился Ингерам. Лоркан унёсся к Клодии, а Руфус решил, что за ночь переутомился и перенервничал, поэтому попросту завалился спать. Элина улыбалась и благосклонно принимала солоноватые шутки Ингерама, поэтому Келе решил, что разговор с Рэйшеном прошёл хорошо. Впрочем, это было плохо для самого Келе. Всё время завтрака он натянуто улыбался и мучительно размышлял. Эти размышления (и поток шуточек Ингерама) прервало появление гнома. Элина сразу узнала его — это он встретил их в Рудном Стане. Она нахмурилась: похоже, ей прилетели какие-то вести по гномьей почте. Возможно, это были вести об очередных проблемах. Гном склонился к её уху:
— Дара, есть новости, которые тебе надо знать. Сюда едет молодой аристократ из столицы, сын важной шишки при дворе.
— А зачем мне это знать? Его приезд как-то касается меня?
Гном с некоторым недоумением взглянул на Элину:
— Ну конечно! Здесь, в Рудном Стане, сын важной шишки может встречаться лишь с префектом… Или с тобой. Дар Андебрингер считает, что здесь больше нет персон такого уровня.
Старый Андебрингер! Этот хитрец всё везде разнюхает и примется дёргать за ниточки! Элина машинально разломила ломоть хлеба и отодвинула подальше. Ингерам и Келе тревожно смотрели на неё.
— А кто едет? Имя известно?
— Нет, на этот счёт ничего не сказано.
— А солдаты его сопровождают?
— Немного. Обычное сопровождение.
Элина понимала, что даже обычного сопровождения молодого придворного хватит, чтобы арестовать её.
— Слушайте меня, вы трое! — Элина обращалась к Ингераму, Келе и гному. — Если со мной что-нибудь случится, всё моё имущество, движимое и недвижимое, в монетах и любых других предметах, а также моего личного раба Келеаха следует передать Поллианне, дочери кузнеца Ситера. Место старшего королевского экспедитора займёт Лоркан.
Ингерам кивнул. Такие инструкции были ему понятны. Кроме него, есть ещё два свидетеля этих распоряжений. Впрочем, можно ли считать раба свидетелем? Пока Ингерам ломал голову над этим вопросом, Элина покинула помещение. Вот просто так взяла и ушла.
— Как же это, — растерянно проговорил Келе. — Она даже толком ничего не съела…
Гном-посыльный бросил на него насмешливый взгляд:
— Не переживай, голодная смерть ей не грозит, истощённой она не выглядит!
Келе не нашёлся, что ответить. Зато появился Рэйшен и решительно направился к их столу. Гном моментально испарился. Рэйшен основательно угнездился на стуле, и добротное дерево скрипнуло под его весом.
— Где Эли? — деловито осведомился вчерашний дебошир, подтягивая к себе Элинину тарелку, разломанный хлеб и деревянную ложку. — Не трясись, раб, я сегодня добрый.
У Келе кусок встал поперёк горла. Ингерам, видя это, ответил:
— В город ушла. По делам.
— А, ну хорошо. Я вначале подумал, что опять к этим недоделанным… Ну, клану этому задрипанному. А с ней Лоркан пошёл?
Келе и Ингерам затравленно переглянулись.
— Чего зыркаете? Просто скажите, да или нет.
— Э-э-э…
— Нет… она одна ушла.
— Опять одна? А этот старый хрыч где?
— У… у Клодии, — выдавил из себя Ингерам.
— А ты сам чего не пошёл?! — от возмущения Рэйшен резко отодвинул тарелку, и соус из неё выплеснулся на стол. — Ладно. А ты, раб, как посмел не пойти с хозяйкой?! А ну, поднимайся и беги за ней! Ни на шаг не отставай! Живо, бегом!
Под яростным взглядом фиолетовых глаз Келе выбрался