Читать интересную книгу Ничего не случилось… - Андрис Колбергс

— Обещайте мне, что не скажете Алексису! — потребовала Таня.

— Хорошо.

Как вести себя, что говорить, чтобы не навредить брату? Ималда без малейшего колебания встала на сторону Алексиса. Она решила бороться за интересы брата, даже если он и неправ.

— Может, он меня не так понял…

— Не притворяйтесь, Ималда! Он вам говорил, что мы хотим пожениться! И мы давно бы это сделали, если бы Алексис не захотел дождаться вашего возвращения… из больницы.

— Я все же заварю ромашку, — пробормотала Ималда и, выскользнув на кухню, занялась посудой. «Если брат не хочет жениться на этой женщине, значит, на то есть причина», — словно оправдываясь, сказала она себе.

Ималде вдруг как бы досталась роль любящей матери, которая должна защитить своего единственного шаловливого сына.

— Здоровье у меня еще не очень крепкое, приступ может повториться…

— Не будьте жестокой эгоисткой, Ималда, и не думайте только о себе, подумайте и о нем! Я люблю Алексиса…

— Но ведь и вы думаете только о себе, — оборвала ее Ималда. И даже сама удивилась, каким резким и нетерпимым тоном она это высказала.

— Мы с Алексисом любим друг друга.

— Я не понимаю, что вам от меня-то нужно?

Таня пыталась выяснить, почему Алексис не спешит с приглашением в загс, но, не сумев выяснить, принялась измышлять причины. Алексис давно плел ей всякое: то надо дождаться, когда из больницы выпишут сестру, то подождать, пока удастся разменять их большую квартиру, ведь неженатый человек может быстрее оперировать предлагаемыми вариантами обмена, то ждать до тех пор, пока выдадут визу — ему обещали! — стало быть, выгоднее сохранить юридический статус холостяка. Таня чувствовала, что он ей лжет, и все же старалась верить. В Таниной жизни многое изменилось за последние недели, но Алексис не заметил даже этого, и она была глубоко оскорблена.

Как-то раз Таня прочла объявление в «Рекламном приложении» — этой презираемой газете, которую, чтобы повеселиться, часто покупают те, кому объявления о желании познакомиться вовсе не нужны и кому просто законом следовало бы запретить их читать, ибо своими насмешками они дискредитируют серьезное и нужное мероприятие. Тридцатилетний мужчина выражал желание познакомиться с женщиной соответствующего возраста, искательниц приключений просил не писать. Объявление было деловое, без саморекламы, какая обычно встречается в подобных объявлениях; прочитав их, начинаешь думать, что имеется большой выбор совершенно идеальных женщин и совершенно идеальных мужчин.

Накануне Алексис напел ей про то, что надеется получить визу. Он выбрал выгодную басенку — ему, мол, неизвестно, когда именно. Таня пересказала разговор одной из своих замужних подруг, и та плод Алексисова вдохновенья расценила как бесстыжее вранье:

«Человек, который ждет визу, не станет водиться со спекулянтами и перекупщиками валюты, а честно трудится, тем и доказывает, кто он! И если об Алексисе кое-что известно нам с тобой, то не думай, что об этом не знают те, кто выдает визы. Скорее от него отделаешься — тебе же лучше будет!»

Подруге было легко говорить: муж под боком, да и самой не свойственно чувство гордого одиночества, которое она рекомендовала Тане.

Немного поколебавшись, Таня написала тому, кого не интересовали приключения. Она не очень-то рассчитывала на ответ и немного удивилась, когда его получила.

Мужчина предложил ей свидание.

Переговоры заинтересованных сторон состоялись в молочном кафе. Они сидели на террасе над каналом, ели мороженое с клубничным вареньем и смотрели, как по затененной высокими деревьями воде канала скользят дикие утки и лебеди, кружатся на ветру прошлогодние коричневые листья.

«Вы очень симпатичная», — начал мужчина. Он был прилично, хотя и просто одет, и Таня про себя отметила, что в его одежде нет ничего фирменного. Довольно неуклюж, лицо круглое, улыбчивое, руки загрубели от физической работы, на коротких пальцах коротко подстрижены ногти.

Таня рассказала ему, кем работает, где училась, он, в свою очередь, поведал о себе: электрик высшей квалификации, разведен, платит алименты.

Таня чувствовала, что понравилась мужчине.

«Почему вы развелись?» — спросила она.

Он помрачнел.

«Наверно, мы слишком рано поженились… Да и жена работала в таком месте, где много мужчин… Я не сразу сообразил, что ей оттуда следовало бы уйти, не настоял на этом… Уже несколько лет, как она замужем за другим.»

«А дети?»

«Это уже не мои дети. Я для них — всего лишь ежемесячный денежный перевод по почте в размере тридцати процентов от зарплаты.»

«И долго еще платить?»

«Еще долго. Я вас понимаю. Долго, но вы об этом не тревожьтесь. Жизнь научила меня приспосабливаться — на своем огородике я выращиваю дички роз и потом продаю их тем, кто делает прививку. Сделка наша вполне законная, при хорошем уходе дички приносят мне в год около двух тысяч дохода. Кроме того, я специалист по электропроводке — имею неплохую репутацию среди тех, кто строит собственные дома. Могу по вечерам подрабатывать и этим».

Мужчина просил лишь об одном: не торопить события, постепенно узнать друг друга. При расставании договорились встречаться по воскресеньям под вечер, когда у него больше свободного времени.

Появление у Тани ухажера внесло в комнату чертежниц новые настроения, которые никак не способствовали выполнению плана: план в конструкторском бюро перестал быть главным, теперь гораздо важнее было выдать Таню замуж. Небольшой, закаленный в супружеских штормах коллектив взялся за дело с большим энтузиазмом, а самой Тане при этом отводилась роль послушной статистки.

Мнения разделились, возникали горячие споры.

«Ни в коем случае не затягивай — тогда ничего не выйдет! Надо хватать, а то перезреет! Я дам ключи от дачи, а вы поедете как бы проверить, не влез ли кто… и…»

«Как только добьется постели — пиши пропало! Я их знаю!»

«Вот именно… Ты со своим стариком все начала в первую брачную ночь, только вот на крестины мы ходили уже через четыре месяца… Все равно этого не миновать, а выходить за мужчину, не зная, каков он, — глупо.»

«Если он предлагает встречаться всего раз в неделю, значит у него есть и другие кандидатуры! Не одна же ты ему писала!»

Информация, поступавшая после очередного свидания, обрабатывалась быстро, словно в электронно-вычислительной машине. Дальнейший план действий выкристаллизовался из нескольких вариантов.

«Пригласи его домой на блины! Пусть познакомится с родителями! Посмотрим, как отреагирует!»

С психологической точки зрения мужчину оценили удивительно точно: осторожен потому, что уже раз обжегся, а обжигаться снова у него просто нет времени: «цейтнот!» Любит детей и хочет их, но боится, что снова останется с исполнительным листом на руках.

Вечер с блинами прошел без открытий и сюрпризов.

«Не скажу, что он мне очень понравился, — говорил потом отец матери, — но видно, что не пьяница. И работящий. Семья будет прочной. Во всяком случае этот мне нравится больше, чем Алексис. Тот лишь умно говорит, а сам ни работать, ни заработать не умеет!»

«Пусть поступает, как хочет», — отвечала мать.

«С Алексисом ничего не выйдет! Попомни мои слова!»

В следующее воскресенье Тане было сделано официальное предложение. И хотя она ждала его, предложение все же озадачило. Сначала ей было очень приятно, потом это чувство сменилось желанием тотчас же увидеться с Алексисом и все ему рассказать. Теперь, когда мужчина был почти уже в руках, Таня решила, наконец, спросить себя: «А хочу ли я его?» и вынуждена была признать: «Нет, не хочу!» Теперь ей стало ясно, что он был нужен как инструмент, при помощи которого можно заставить Алексиса решиться поскорее — без лопаты не выроешь горшок с золотом. Все добродетели нового знакомого ничего не стоили в сравнении с ветреностью и легкомыслием Алексиса. На работе женщины подвели итоги как на бухгалтерских счетах. Да, все верно! Столько-то плюсов, столько-то минусов: Алексис безусловно проигрывает, Алексис должен отойти в сторону! Однако когда они сами выходили замуж, не считали ни плюсов, ни минусов. Они любили. Но забыли об этом. Логика любви в отсутствии логики. Сравнивая того, другого, с Алексисом, Таня теперь приписывала Алексису замечательные качества, которых раньше в нем или не видела, или недооценивала. Он стройнее, он представительнее, он лучше одевается, он… Перечислять эти качества она могла бы до бесконечности… Да, Алексис ведь еще побывал в Турции! В самой Турции!

На деле же все было проще: она хотела Алексиса, а тот, другой, был ей безразличен.

Тот другой был рядышком, под рукой, а Алексис недосягаем. Поэтому она и желала его еще сильнее.

Она обманывала себя, убеждая, что хочет тихой семейной жизни с детьми в колыбельках и цветочными клумбами во дворе. Такая жизнь казалась ей каким-то особенным благом, она словно овеяна романтикой прошлого века. Таня могла ею даже восхищаться, но не могла и не хотела жить. Теперь вдруг выяснилось, что ей гораздо нужнее вечерняя сутолока кафе, монотонно-ритмичная музыка, достигающая порой такой громкости, что кажется вот-вот лопнут барабанные перепонки, бесконечные кофепития и курение сигарет до одури. И, конечно, чтобы был рядом Алексис, который нет-нет да шепнет на ухо какую-нибудь приятную сердцу глупость.