Читать интересную книгу О, этот вьюноша летучий! - Василий Аксенов

бей бей бей его ребяточки хватай длинноволосого а вон папаха белая топором его топором скубенты-суки всех передушим целуй портрет государя ноги мне целуй не поцелуешь землю жри господа смотрите платок красного цвета носовой говоришь вот и утри юшку утри утри давай-ка веревку брат чего смотришь ишь задрыгался а вон еще патлатый бежит ату его ату

На Прохоровской мануфактуре заседает военно-полевой суд… Преданы расстрелянию рабочие: Коршеновский 25 лет, Зернов 18 лет, Белоусов 20 лет… привет адмиралу Дубасову.

Нет, Русь еще не оскудела.Не одного богатыряОна на доблестное делоПошлет по вызову Царя!..

В предрассветных сумерках по Москве гнали колонну арестованных. В последней шеренге плечом к плечу шли «Англичанин Вася» и «Огурчик».

– Вполне возможно, Митька, нас вместе повесят как дезертиров, – сказал Горизонтов.

– Дай-то, Господи! – мечтательно прошептал Митя.

– Если колонна сейчас завернет на Сущевку, будем действовать, – Горизонтов кивнул через плечо на солдата.

– Придушим, Виктор Николаевич? – оживленно спросил Митя.

Горизонтов с изумлением посмотрел на него.

Колонна заворачивала на Сущевку. Горизонтов мощным хуком оглушил солдата. Митя подхватил винтовку, не забыв ударить упавшего штыком. Они побежали под арку ближнего дома.

…

Митя отчаянно метался на чердаке среди промерзших простыней, высунулся наконец в слуховое окно и увидел своего кумира, идущего по коньку соседней крыши. Снизу тявкали выстрелы, слышались свистки. Гигант вдруг схватился за живот и покатился куда-то в тартарары. На крыше появились городовые. Митя заревел белугой и, почти не целясь, убил троих.

В кабинете Красина сидели ближайшие его боевики: Кириллов, Буренин и Игнатьев. Красин спокойно и жестко говорил:

– На Кавказе у нас должна быть своя большевистская боевая группа, и возглавит ее Камо. Второе. Горькому для поездки в Америку нужны телохранители. Есть у вас кандидатуры?

– Есть «Англичанин Вася», – сказал Кириллов. – Вы знаете, он уцелел тогда летом, финны отпоили его молоком, он участвовал в декабрьских боях, но…

Горизонтов съехал по водосточной трубе на улицу, вспрыгнул на подножку бегущего мимо лихача, сдавил пассажира.

– Одно слово, и убью!

– Что за дурацкие манеры, мистер Хэмфри, – поморщился пассажир.

– Ванька! Князь! – счастливо захохотал Горизонтов.

– Я не князь и не Ванька, а негоциант Теодор Филипп Пищиков…

– …кажется, он попался в засаду в доме Бергов, – продолжал Кириллов.

– Бергов нужно выручать любыми средствами, – сказал Красин, – что касается «Струны»…

– Я надеюсь выручить «Струну» легальным путем, – сказал Кириллов. – Врачи находят у нее сильное нервное истощение.

Несколько секунд Красин молчал, склонив голову, потом продолжил с той же напористой интонацией:

– Относительно акций против «Черной сотни». Ленин и другие цекисты считают, что надо нагнать на них страху и показать, что мы не только живы, но и сильны…

В кабинет вдруг стремительно вошел бледный юноша с рукой на перевязи. Все вскочили.

– Павел Берг?!!

– Павел вчера умер в тюрьме, я его брат Николай…

…

В кабинете было уже совсем темно, когда Красин и Берг закончили беседу. Николай встал и отошел к окну.

– Эту чугунную задницу можно только взорвать, я это понял. Я ухожу в революцию. Что вы скажете, Леонид Борисович?

– Это дело личной совести каждого, – сказал Красин.

– Поворота нет, – прошептал Николай.

в то утро за углом в лицо ударил ветер и первый снег с далеких перевалов заставил вздрогнуть ощутить смещенье пластов той наледи тех времени пластов и рокот трактора и хриплые приветы ребят из «бауманки» тех регбистов которые проездом буксовали а ты тогда спешил на самолет но длинный ряд в снегу застрявших «мазов» тебя смущал и ты бегом пустился пока ее лицо в ушанке не увидел ее лицо

Негоциант Пищиков ввел Виктора в комнату, где навстречу им поднялись четверо молодых людей.

– Здравствуйте, «Англичанин», – сказал хозяин, высокий юноша, и протянул руку. – Я Мазурин. Это – Беленцов, Туулик, Карятников.

Комната была самой заурядной, с иконами в углу, с лампой над столом, но на столе лежал разобранный браунинг, а со стены смотрели фотоснимки двух юношей с характерным крамольным прищуром.

– Узнаете? – спросил Мазурин. – Это мои друзья Сазонов и Каляев. Царствие им небесное! – Он быстро перекрестился в угол.

– Креститесь, Мазурин? – удивился Виктор.

– Верую, но это никого не касается. Давайте к делу. Мы, максималисты, вышли из партии социалистов-революционеров. Наше руководство разложилось, играет в парламентские кошки-мышки, а мы бойкотируем Думу, как и вы, большевики, и готовимся к новым боям…

– Простите, но при чем тут?.. – Виктор показал глазами на «князя».

Мазурин усмехнулся.

– Мистер Пищиков финансирует наше начинание, для того чтобы мы вошли на паях в его Аляскинскую компанию. Мы задумали экспроприацию в Банке взаимного кредита. Согласны принять участие, «Англичанин»?

Горизонтов сел, побарабанил пальцами по столу.

– А что там, на Аляске, позабыл, Ваня?

– Понимаешь, Витя… – рванулся сияя негоциант.

7 марта 06 года бандой злоумышленников было ограблено среди бела дня Московское общество взаимного кредита. Похищено 875 тысяч рублей.

Злоумышленники согнали всех присутствующих, включая охрану, в отдельную залу и положили к дверям бомбы, заявив, что при малейшем движении они взорвутся. Бомбы впоследствии оказались жестянками с ландрином. Объявлен розыск Владимира Мазурина 20 лет… В Цюрихе арестован один из участников налета Беленцов… В Риге взят Карятников, который…

Горизонтов вошел в дом Бергов и огляделся. Нежилой дух, запах беды почувствовал он. Мрачно отсвечивали зеркала, перила, статуи. Он заглянул для чего-то в камин, засвистел, потом крикнул:

– Кто-нибудь есть?! Эй! Эй! – на всякий случай опустил руку в карман.

Чу, послышалось неровное постукивание каблучков, в зал скользнула тонкая фигурка и… полет по паркету, и руки вокруг шеи, соленое от слез лицо, худенькие плечи…

– Виктор! Витя! Родной!

– Танюшка!

Не успели они как следует рассмотреть друг друга, как в доме появился Илья Лихарев. Он сразу же напустился на Горизонтова.

– Ты не спятил? Назначать встречу в этом доме!

– Я не знал ваших явок…

– Здесь могла быть засада!

– Вот какая здесь засада! – Виктор подбросил к потолку сияющую Таню, потом положил на стол баул, открыл его и сказал Илье, скромно потупившись: – Можешь не считать – 60 000 как одна копеечка.

– Ты участвовал в мазуринском эксе? – ошарашенно спросил Илья. – С эсерами?

– Забываете, товарищ, резолюцию о временном боевом соглашении с эсерами, – обиженно прогудел Горизонтов.

– Таковые в каждом отдельном случае должны утверждаться местными комитетами партии, – процитировал Илья, закрыл баул и сказал помягче: – А ты, Виктор, не согласовал.

– С кем же я мог согласовать? Со своей левой ногой?

– Все-таки ты спятил, «Англичанин», – пробормотал Илья.

– Кажется, спятил, «Канонир», – ответил Ваня, глядя на Таню.

Ни он, ни она не видели скорби в глазах Ильи.

В разных концах кабинета сидели Надя, Кириллов и Коля Берг. Красин стоял у окна.

– …он говорил о тебе в последние часы, он просил увезти тебя из России. Я готов проводить тебя куда-нибудь к Средиземному морю, – произнося это, Николай старался не смотреть на Надю.

«Боже мой, что случилось? Она совершенно мне безразлична», – думал он.

– Никуда я не уеду! – вдруг выкрикнула ему в лицо Надя. Она вскочила, внимательно осмотрела предметы на письменном столе, метнула взгляд на страдальческое лицо «Кандида», потом осмотрела орнамент ковра, пошла вдоль стены, разглядывая узор обоев, и, наконец, выпрямилась, гордо, почти надменно обратилась к Красину: – Может быть, уехать куда-нибудь на Таити, Леонид Борисович?

– Вы хозяйка себе, – медленно ответил Красин, – и должны сами решить, есть ли у вас силы остаться…

– Я все уже решила, – голос ее дрогнул. – На мне пуды грязи, Средиземным морем ее не смыть!

Красин молчал. Лицо его словно окаменело.

За табльдотом в скромном стокгольмском ресторане обедали делегаты IV «объединительного» съезда РСДРП. За столом сидели Ленин, Красин, Луначарский, здесь же можно было увидеть величественного Плеханова, насупленного пофыркивающего Дана, нависшие брови и усы Жакова, нервный взгляд Мартова. Ленин и Красин уже заканчивали обед, когда до них долетел намеренно громкий шепот Дана:

– Клянусь, товарищи, большевизм скоро вымрет…

Ленин и Красин переглянулись с усмешкой, Луначарский громко засмеялся.

Уже в дверях Ленин, взяв Красина под руку, проговорил:

– Объединение будет формальным. Съезд меньшевистский, они уже обо всем договорились. Вы видите?