Читать интересную книгу Короля играет свита - Наталья Перфилова

– Но я думала, что вы их родственница…

– Они так и думают. Мальчики привыкли, что тетя Катя всегда рядом, заботится, помогает… Хотя какая теперь разница, я ведь действительно полюбила их, как родных внуков… Так, на чем я остановилась?

– На партизанском отряде…

– Да… В отряде я была медсестрой, но, когда требовалось, вместе с другими совершала диверсии, делала рискованные вылазки в город. Одно время даже устроилась по заданию командира работать в офицерскую столовую в Смоленске… Об этих временах можно часами рассказывать… – Глаза бабы Кати стали влажными от подступивших слез. – Когда-нибудь потом расскажу о своих подвигах, сейчас о другом… Там в лесу зародилось сильное и прекрасное чувство, перевернувшее всю мою последующую жизнь. Мы с Алешей полюбили друг друга. Ему было тридцать два года, он был красив и статен, форма шла ему необыкновенно. Беда лишь в том, что он был женат. Перед войной, в тридцать девятом, у него родился сын, которого назвали в честь отца Алешей. Мальчика да и жену он любил, но чувство ко мне оказалось сильнее. Четыре года в землянке мы с Алексеем жили как муж и жена, после победы его повысили в звании и перевели служить в Нижний Новгород, я поехала следом за ним. Поступить по-другому я не могла. Летом сорок пятого года я родила девочку, дочь Алексея, теперь нас связывали неразрывные узы.

– Почему он не развелся с женой и не оформил отношения с вами? – тихо спросила я бабу Катю.

– В то время разводы, особенно в командном составе, не приветствовались, это могло сильно повредить продвижению Алексея по службе… Он переживал по этому поводу, разрывался между двумя семьями, к тому же жена начала догадываться, что с их браком далеко не все в порядке, постоянно закатывала скандалы, истерики. Видя, что жизнь Алеши постепенно превращается в ад, я стала подумывать об отъезде. Узнав о моих планах, он категорически запретил мне даже думать об этом и пообещал в ближайшем будущем разобраться в своей и нашей общей жизни… Но к сожалению, не успел. Меня неожиданно арестовали. Приехали ночью и забрали вместе с дочерью. Лизе не исполнилось тогда и двух лет, Алексей был в командировке в Москве. Меня охватило отчаяние. Только через трое суток меня вызвали к следователю, на мои вопросы о местонахождении дочери он только усмехнулся, чем привел меня в состояние паники. Из слов допрашивавшего меня человека я поняла, что кто-то написал на меня донос: якобы во время нахождения в партизанском отряде я поддерживала связь с фашистским штабом, располагавшимся в Смоленске… Бред полный. Вернувшийся из Москвы Алексей защищал меня, как мог, в мою пользу свидетельствовали многочисленные товарищи по отряду… Несмотря ни на что, разбирательство заняло полгода. Пока посылались длительные запросы в Смоленск, вызывались свидетели, разбросанные жизнью по всей стране… О своей судьбе я не особо волновалась, ведь я же не была ни в чем виновна… В то время мы еще свято верили в справедливость и гуманность… Я сильно переживала за дочь, ведь ей было всего два года… Алеша все это время занимался поисками Лизы, но она как в воду канула… Я вышла из тюрьмы в канун Нового года, полностью оправданная, но с холодной и опустошенной душой. Ближайший год превратился для меня в ад. Я ложилась и вставала с мыслями о дочери, жизнь сузилась для меня до одной конкретной цели – во что бы то ни стало найти Лизу. Мы не могли понять, кто и для чего прячет от нас девочку. Только в сорок восьмом году Алеше удалось узнать правду. Оказывается, Лизонька умерла в приемнике-распределителе на восьмой день после моего ареста от внезапного отека легких. Вскрытие показало, что у девочки была скоротечная двухсторонняя пневмония. Тогда же Алексей выяснил, что донос на меня был написан его женой. Она таким вот жестоким способом решила устранить со своего пути соперницу. Алеша подал на развод. Узнав об этом, его начальник высказал свое крайнее недовольство, потом его прорабатывали на партсобраниях разного уровня… Короче, ты уже поняла, что он остался в семье. Убитая горем из-за смерти дочери, я не смогла простить любимому трусости и предательства. Я собрала вещи и уехала из Нижнего Новгорода. Замуж так и не вышла, моталась по стране, целину поднимала.

– Ваши отношения с Алексеем Федоровичем на этом закончились?

– В семьдесят пятом году я купила дом и окончательно осела в деревне, корову завела, кур. Алеша нашел меня после смерти своей жены, в то время он уже был неизлечимо болен. Он прожил в моем доме пять лет. В восемьдесят третьем я его похоронила. Его сын отнесся ко мне очень хорошо. Я так и не поняла, рассказывал ли ему отец о наших отношениях, все как-то неудобно было спросить, а потом этот несчастный случай… Максим с Женей и до гибели родителей частенько подолгу гостили у меня в доме, поэтому я с радостью взяла на себя заботу о них после трагедии… Такая вот история, дочка. Видишь, как порой коварна и несправедлива судьба. Любовь дала мне дочь, ревность лишила единственного счастья в жизни.

Я молчала, пораженная рассказом бабы Кати. Какая странная и запутанная судьба у семьи Гороховых и людей, связанных с ними!.. Размышления прервал приход Максима Алексеевича.

Глава 14

Яна

Максу, видно, тоже не спалось, так как он пожаловал довольно рано. У меня к нему накопилось множество вопросов. Но начала я с главного, не дав ему даже выпить чашку кофе.

– Максим Алексеевич, вы знаете, что Игоря, моего бывшего мужа, обвинили в убийстве Евгения? Даже уже в камеру посадили.

– Да, я был вчера в милиции, – устало отозвался он.

– Слава богу! Вы объяснили им, что Игорь не виноват в этом преступлении, что бытовой почвой здесь и не пахнет? Пусть не обольщаются, расследование предстоит еще долгое.

– Конечно нет. Зачем мне это?

– Вам что, не интересно, кто на самом деле убил вашего брата? – опешила я.

– Безумно интересно. Но милиция этого все равно не сможет узнать. Я найду более компетентных людей, не волнуйтесь, Яна. Убийца не останется безнаказанным. Поэтому пусть побыстрее закрывают дело и не путаются под ногами. Преступники расслабятся, их легче брать будет. И еще одно. Неизвестно еще, во что Женька вляпался и стоит ли об этом громко трепаться. Чем меньше будут говорить на эту тему, тем лучше. Так что убийство на бытовой почве меня устраивает.

– А как же Игорь? – прошептала я, пораженная таким цинизмом.

– А вот он как раз меня не волнует вовсе. Милиция ведет расследование. Не я его подставил, но и защищать не собираюсь.

– Зато я собираюсь! Еще как собираюсь! Я сейчас же пойду к следователю и расскажу обо всем, все как было.

– Не трудитесь, он знает все факты. Вам нечего добавить.

– И после этого он обвинил Игоря?

– Естественно. А что вы можете возразить? Почему он не мог этого сделать?

– Ну, вы же знаете, что это не он!

– Знаю, ну и что? Я не мать Тереза, чтобы бросаться на защиту обиженных и обездоленных. Да и потом, у них – факты, а у нас с вами – домыслы. В общем так, вас они не тронут, я позаботился об этом. А он пусть выкарабкивается сам.

– Это бесчеловечно.

– Что именно? Молчите? Вот то-то и оно!

– Да, молчу. Потому что вам бесполезно что-либо объяснять о человеческих чувствах…

– Деточка, те, кто с чувствами с нежными, никогда не заработают нормальных денег. Вы, видно, всегда вращались среди плебеев, милая. Поэтому так приземленно мыслите.

Мне захотелось дать ему пощечину. Сидеть с ним рядом стало просто невыносимо.

– Я хочу уехать отсюда. Пойду соберу вещи. Вы довезете меня хотя бы до дороги или мне выбираться самой?

– Вы никуда отсюда не денетесь, Яна, пока я сам этого не захочу.

– Так это правда? Саша и Витя – действительно мои тюремщики? А вы, значит, комендант? Прелестно! Вполне мужское занятие! Мне даже лестно: трое охранников и баба Катя в обслуге. Условия комфортные. Класс!

– Хватит, зачем кричать? Я не люблю этого.

– А мне плевать! Не любит он, видишь ли! Потерпите! А может, выгоните, если я в тягость?

– Не заставляй меня грубить. Учти, я могу ведь и по-плохому. Мой брат был очень благодарен тебе за спасение, ради него я валандаюсь с тобой. Или ты думаешь, у меня привычка такая – подбирать на улице всех подряд и тащить прямо к себе домой? Да еще и охрану выделять?

– Вы обманули меня, обещали защиту, а сами…

– Что сам? Деточка, да если бы не я, как ты думаешь, как бы ты провела сегодняшнюю ночь? Я подозреваю, с утюгом на пузе или с паяльником сама знаешь где. Быстренько бы все отдала и уже отдыхала за городом в уютной ямке, присыпанная прошлогодней листвой.

Я немного обалдела от такого. За что утюг-то, да еще и паяльник? Да я и так все отдам. Берите, люди добрые, ради бога, хоть и нету у меня ничего путного. Но что есть – все ваше.

Пока я размышляла об этом, зазвонил Максов сотовый. Он долго и внимательно слушал, затем хмыкнул и закрыл крышку.

– Хочешь убедиться? Успокоишься и перестанешь трепать мне нервы? Обещаешь не лезть в это дело со своими свидетельскими показаниями? Тогда я покажу тебе кое-что интересное.