Миллисент пробормотала, что совершенно согласна с многоуважаемой леди.
– Уверена, что интерес, который вызовут работы мистера Деббингтона, поможет убедить Маркуса.
Джерард вернул улыбку Миллисент, но, его внимание отвлекла леди Треуоррен и несколько странное выражение ее лица. Она смотрела в ту сторону, ·где ее старший сын Джайлз разговаривал с Жаклин.
До Джерарда доносились обрывки беседы. Джайлз вежливо осведомлялся, не захочет ли Жаклин присоединиться к веселому обществу, решившему прокатиться верхом в Сент-Джаст с утра пораньше.
Джайлз, казавшийся довольно славным малым, радостно улыбнулся, когда Жаклин приняла приглашение. А вот его мать явно заволновалась. Джерард видел нечто подобное раньше, обычно на лицах заботливых маменек, стремящихся защитить дражайших сыночков от очередной охотницы за мужьями. Однако Джайлза трудно было назвать ребенком, и Жаклин – вовсе не охотница за мужьями. Тем не менее, леди Треуоррен немедленно обернулась к молодым людям и Миллисент, словно желая предупредить ее и попросить немедленно прервать всякие отношения между Жаклин и Джайлзом.
Но Миллисент, обсуждавшая с лордом Треуорреном прекрасную погоду, ничего не заметила.
Джерард тоже что-то спрашивал и что-то отвечал, не сводя при этом глаз с леди Треуоррен. И точно: едва представился подходящий случай, как она взяла под руку старшего сына, извинилась и повела его к другой компании. Место Джайлза немедленно занял Роджер Майлз.
– Очень, – кивнул Джерард, отвечая на вопрос о столице. – В конце лета там всегда стоит ужасная жара.
С этими словами он чуть отодвинулся, ища глазами миссис Майлз. Интересно, отреагирует ли и она так же, как леди Треуоррен?
В этот момент в дверях появился дворецкий Фритемов.
– Леди и джентльмены, – произнес он с величественным поклоном. – Ужин подан.
Последовала обычная в таких случаях легкая суматоха. Леди Фритем ловко расставила гостей по парам. Барнаби выпало провожать к столу Клару Майлз, после чего леди Фритем выхватила из толпы Джерарда и, взяв его под руку, повела на другой конец комнаты.
– Миллисент упоминала, что вам следует как можно больше времени проводить с Жаклин, – пробормотала она, – чтобы написать достойный портрет. Но сегодня не время для работы. Я попросила Элинор развлечь вас.
Значит, сегодня ему выпало сидеть рядом с ее дочерью. Джерард согласно улыбнулся и взял руку Элинор, гадая, какие возможности предоставит ему такое соседство.
Когда они вошли в длинную столовую, оказалось, что леди Фритем все устроила как нельзя лучше. Вероятно, вовсе не собираясь угождать ему и, скорее всего, по своим собственным соображениям она посадила его прямо напротив Жаклин.
Джерард облегченно вздохнул. Просто идеально! Значит, он не сможет с ней беседовать, но пока что это и не обязательно. Главное – понаблюдать за леди Треуоррен и миссис Майлз, мамашами молодых джентльменов.
Получилось так, что Жаклин сидела между Роджером Майлзом и Седриком Треуорреном. Все трое казались почти ровесниками, следовательно, по мнению Джерарда, и Роджер и Седрик: были слишком молоды дли Жаклин. Судя по дружеской болтовне, они знали друг друга много лет и находились в приятельских отношениях. Не более того.
Сам Джерард оказался между Элинор и Сесили Хэнкок. Глаза молодых дам возбужденно блестели: обе были готовы из кожи вылезти, чтобы развлечь гостя.
Поэтому он, очаровательно улыбаясь, стал расспрашивать о местных достопримечательностях.
Ужин проходил очень весело. Обе девушки открыто старались завладеть его вниманием, но Джерард продолжал исподтишка наблюдать за леди Треуоррен и миссис Майлз. Дамы сидели друг против друга на дальнем конце стола. Приходилось то и дело оборачиваться к Сесили, чтобы увидеть леди Треуоррен, но благодаря нескрываемо дерзким попыткам девушки завоевать столь блестящего джентльмена это удалось довольно легко скрыть.
Оказалось, что леди Треуоррен куда меньше волнует оживленная беседа младшего сына с Жаклин: вероятно, она знала, что между ними нет ничего серьезного. А вот миссис Майлз... Уже подали десерт, когда Джерард сумел разглядеть мимолетную озабоченность на ее лице. Ту же самую материнскую тревогу, что и у леди Треуоррен.
Миссис Майлз, по-видимому, куда лучше последней умела скрывать свои эмоции, и все же Роджер был ее единственным сыном. Когда он вместе с Жаклин и Седриком смеялся какой-то шутке, она подалась вперед и глянула в их сторону: не осуждающе, но обеспокоенно. Увидела в чем дело, снова отвернулась, промокнула губы салфеткой, слегка нахмурилась ... но тут к ней обратился лорд Фритем, и она что-то ответила.
Джерард немедленно заговорил с Сесили. Как раз вовремя, чтобы увидеть ее самодовольный, злорадный взгляд, брошенный сначала в сторону Элинор, потом – на Жаклин. Наконец Сесили уставилась на него, положительно источая то, что сама считала чувственным обольщением. Похоже, он упустил нечто такое, что следовало бы задавить в самом зародыше.
– Право, не понимаю, – мурлыкала Сесили, наклонившись ближе, – почему так уж необходимо рисовать Жаклин: что ни говори, а всем известно, что у нее совершенно немодные волосы. Но теперь, когда вы приехали сюда, осмелюсь предположить, наверняка станете искать других дам, достойных вашей кисти, чтобы не тратить время зря. – Коснувшись, кончиками пальцев идеально причесанных белокурых локонов, она улыбнулась и кокетливо захлопала ресницами. – Буду очень счастлива позировать вам.
Джерард едва удержался от неуместной откровенности и не высказал, что она принадлежит именно к тому племени девиц, которых он опасался как огня и поэтому ежедневно молил Господа не посылать ему подобных заказов. Вряд ли стоит объяснять, что, если он напишет ее, все дурные черты характера, к которым, несомненно, относились злоба и подлость, проявятся в выражении ее хорошенького личика. Нет-нет, лучше промолчать. Иначе она завизжит, упадет в обморок или обвинит его в чем-то гадком.
И все же благодаря ее довольно громкому шепоту, который – в чем он был совершенно уверен – предназначался для ушей окружающих, все ждали его ответа. Элинор рассерженно сверкнула глазами, Митчел Каннингем, сидевший по другую сторону от Сесили, мучительно покраснел, но жадно прислушивался к каждому слову. Жаклин спокойно обернулась к Роджеру и что-то сказала, вовлекая в разговор и Седрика, и Мэри – спокойную, совершенно непохожую на сестру девушку. Но хотя беседа между ними и завязалась, они, сами того не желая, тоже прислушивались.
Джерард мгновенно понял, что происходит и чего пытается добиться девица. И поэтому мягко улыбнулся Сесили: