в курсе ли он о своей одарённости. Если нет, то что-то он замечать за собой должен. Как я когда-то.* * *
Когда фильм закончился и зрители задвигались к выходу, Луна осталась сидеть на месте.
— Гарольд, дай мне один из твоих алмазов. И немного серебра, — сказала она, вытаскивая веточку из своей шапки.
— Как я мог забыть, кто у девушек самые главные друзья, — горестно вздохнул я, доставая маленький октаэдр неогранённого искусственного алмаза и катушку серебряной проволоки.
— Скажешь так ещё раз — пожалуюсь твоей сове, — пообещала подруга.
— Расскажи ей заодно, как ты палочку перед маглами светишь, — буркнул я, глядя на подошедшего к нам юного мага. Он молча взирал на невидимую мне возню Луны с полученными ею материалами, компенсируя неразговорчивость незакомплексованным любопытством.
— Она сама вылезла, картинки посмотреть, — отстранённо пробормотала Луна. — Так что ты её держи покрепче…
На её лицо упал отсвет медленно разгорающегося сияния, скрытого за спинками стульев. Я неторопливо встал и закрыл собой происходящее от большинства взглядов.
— Луна, будь осторожнее, — серьёзно сказал я, примерно догадываясь, что она делает.
— Ничего, — рассеянно ответила подруга. — Нам тут зайчиха помогает…
Абзац, подумал я, лихорадочно выплетая контур невнимания. Только бы никто сейчас не глянул в нашу сторону. Чтоб я ещё раз куда-то её повёл…
Поведу, куда я денусь. Сидеть постоянно в четырёх стенах — это не слишком-то похоже на счастливую жизнь.
— Гарольд, закончи здесь, пожалуйста, — дёрнули меня за рукав. — И синевы своей налей.
Мне передали артефакт. Как я и предполагал — оберег мага-дошкольника, защищающий окружающих от стихийных выбросов. Ввиду объёма заложенной Луной функциональности — неоконченный. Кристаллик алмазного накопителя был обмотан серебряной нитью, словно клубок вязальщицы. Витки легли на удивление ровно и симметрично, нигде не создавая заусенцев и выпирающих за пределы идеальной сферы мест. Получившуюся крупную горошину охватывал бублик-тор, выполненный из деревянной веточки, которой магия придала идеальную форму и гладкость.
Сырая магия выброса поглощалась ёмким накопителем, после чего медленно высвобождалась в виде мягкого света, тепла и небольшой защиты. Успевшая сформироваться стихия попадала в пространственный карман, который мне сейчас предстояло сделать, и бушевала с десяток секунд в изоляции, постепенно выдыхаясь и чуть потряхивая амулет. Чтобы стенок кармана хватило на несколько лет, внешний «бублик» предстояло накачать большим запасом циркулирующей Пустоты, которая будет расходоваться на поддержание пространства кармана.
Небольшой магический резонатор заставлял происходить выбросы чаще, но с меньшей разрушительной силой, заодно понемногу тренируя ядро. Несколько аварийных шунтов превращали опасные для юного мага сильные эмоции в… просто сильные эмоции без неконтролируемых последствий. Ну а главную изюминку таких амулетов — набор критериев, по которым всё это срабатывает, не затрагивая конструктивную магию, я рассмотреть не смог. Времени не было.
Пока я работал, Луна сплела из разноцветных нитей шнурок, а к мальчику подошла его мать и что-то тихо начала ему выговаривать. Японцы вообще публичных скандалов не любят. Контур невнимания действовал, но, поскольку японка была сквибом — лишь частично. Она видела нас, но не обращала внимания на наши манипуляции.
— Вот, возьми, — передала, наконец, готовую работу молчаливому пацану Луна. Амулет был повешен на шнурок, после чего я срастил последний безо всяких узелков, заодно наложив чары прочности. — Будет меньше битого стекла вокруг.
— Что? Что это есть? — подозрительная мама говорила с акцентом.
— Вокруг вашего сына иногда происходят странные вещи, госпожа, — спокойно ответил я. — Странные и опасные. Эта безделушка заберёт лишнее и разрушительное.
— Глупость! С чего ты взять…
— Я сам через это прошёл, — я грустно улыбнулся. — Но для меня такой безделушки не нашлось.
— Вы… Кто вы есть? Вы знаете, почему это… с моим сыном? Он… Мононокэ? Разрушитель?
— Нет, он просто ещё маленький и не может… управлять своим даром. Если младенец до определённого возраста не приучаем к горшку, это не означает, что он вырастет грязным и некультурным животным, — я посмотрел на пацана. — С ним всё будет нормально, госпожа. Потерпите до одиннадцати лет. Потом к вам придут и всё расскажут.
— Кто придёт?
— Я… не знаю. Правда, не знаю. Сам бы хотел узнать, как оно устроено в Японии.
— Мы не есть в Японии.
— Тогда он пойдёт в школу, где его научат всему необходимому. Это всё, что я сейчас могу сказать, — я вздохнул. — И не ругайте его за это, пожалуйста. До одиннадцати лет от него ничего не зависит, такова природа. Лучше наденьте на него этот… подгузник.
Мальчик между тем взял амулет и, внимательно его рассмотрев, решился и надел на шею. Сработал резонатор. Шарик подпрыгнул и слегка засветился, принимая избыток юной магии.
— Первый выброс пойман, — кивнул я, наблюдая облегчение на лице пацана. Когда «под крышкой» накапливается избыток магии, которую ты никуда не можешь деть — это неприятно. К облегчению примешивалось смущение: из-за первоначальной непритёртости амулета, небольшая часть магии просочилась наружу, и Луну обсыпало небольшим количество снежных хлопьев.
Силён пацан. С учётом того, сколько забрал у него накопитель… Что ж тогда творилось, когда он разряжался в полную силу?
Мать посмотрела на трепыхающийся кулон, потом — на погасший киноэкран.
— Нет, — проследив её взгляд, ответил я. — Это всего лишь детская сказка. В жизни всё… мрачнее.
— Как… к вам связаться? Если опять начнётся…
— Боюсь, никак, — вздохнул я. — Телефонов у нас нет.
Лицо японской женщины, смотрящей на сына, было непроницаемым. Я же внезапно вспомнил свой чулан. Мне точно так же не с кем было поговорить, поделиться происходящей дичью, спросить совета. Я вздохнул и достал специально подготовленный продолговатый кусок пергамента. Да, именно пергамента — тонкой выделанной кожи.
— Мне тоже сделай, — попросила Луна.
Кивнув, я достал ещё один. Убедился, что в зале никого нет, кроме нас.
— Как вас зовут?
— Кимико Мацудо. А это Юки.
— Гарольд Поттер. А это мисс Полумна Лавгуд.
Я изобразил наши имена на специальных полях, после чего сосредоточился на зачаровании. Выплетя и проверив кружево, подал энергию. Лист засветился, и я резко рванул его за края в стороны. С тихим хлопком у меня образовалось два листка