— Сударь, — произнес Сосс, по-прежнему обращаясь к королю, — я говорю с вами; не соблаговолите ли вы ответить мне?
— Государь, — шепнул Изидор, — выиграйте у них время; за нами, несомненно, следуют господин де Дамас и его драгуны, они скоро будут здесь.
— Вы правы, — отозвался король.
Потом обратился к г-ну Соссу:
— А если наша подорожная в порядке, сударь, вы позволите нам продолжать путь?
— Разумеется, — отвечал Сосс.
— Что ж, в таком случае, госпожа баронесса, — сказал король, обращаясь к г-же де Турзель, — будьте добры, поищите вашу подорожную и дайте ее этим господам.
Г-жа де Турзель поняла, что имел в виду король, прося ее .поискать. подорожную.
И в самом деле, она принялась ее искать, но в тех карманах, где ее заведомо не было.
— Ну, — произнес нетерпеливо и угрожающе один из голосов, — теперь вы видите: нет у них никакой подорожной!
— Что вы. господа, — возразила королева, — подорожная у нас имеется, но госпожа баронесса Корф не знала, что ее будут у нас спрашивать, и куда-то засунула.
В толпе поднялся издевательский ропот, свидетельствовавший о том, что уловка путешественников никого не провела.
— У нас есть очень простой выход из положения, — сказал Сосс. — Форейторы, везите карету к моей лавке. Эти господа и дамы войдут ко мне в дом, а там все разъяснится. Форейторы, вперед! Господа солдаты национальной гвардии, эскортируйте карету.
Это приглашение настолько напоминало приказ, что никто и не помыслил от него уклониться.
Впрочем, попытка такого рода едва ли имела бы успех.
Набат гудел по-прежнему, барабан все грохотал, а толпа, окружившая карету, прибывала с каждой минутой.
Карета тронулась с места.
— О господин де Дамас, господин де Дамас! — прошептал король. — Лишь бы он прибыл прежде, чем мы войдем в этот проклятый дом.
Королева молчала; она думала о Шарни, подавляла вздохи и сдерживала слезы.
Добрались до дверей лавки г-на Сосса, а о г-не де Дамасе по-прежнему не было ни слуху ни духу.
Но что же с ним произошло, что помешало этому благородному офицеру, на чью преданность, безусловно, можно было положиться, исполнить приказы, которые были им получены, и обещания, данные королю?
Расскажем об этом в двух словах, чтобы раз и навсегда обнародовать все подробности этой зловещей истории.
Мы расстались с г-ном де Дамасом, когда он велел трубачу, которого для пущей надежности запер у себя дома, играть сигнал .седлай.»
В этот момент, когда прозвучал первый звук трубы, граф был занят тем, что вынимал из секретера деньги; заодно он извлек оттуда кое-какие бумаги, которые ему не хотелось ни оставлять, ни брать с собой.
Пока он занимался всем этим, дверь комнаты отворилась, и на пороге показались несколько членов муниципального совета.
Один из них приблизился к графу.
— Что вам угодно? — осведомился г-н де Дамас, удивленный этим нежданным посещением, и выпрямился, чтобы заслонить собой пару пистолетов, лежавших на камине.
— Ваше сиятельство, — вежливо, но твердо отвечал один из вошедших, мы хотим знать, по какой причине вы собрались уезжать именно теперь.
Г-н де Дамас смерил изумленным взглядом человека, осмелившегося предложить такой вопрос высокопоставленному офицеру.
— Ну, это проще простого, сударь, — отвечал он, — я собрался уезжать именно теперь, потому что получил такой приказ.
— С какой целью вы уезжаете, господин полковник? — продолжало допытываться все то же лицо.
Г-н де Дамас пристально поглядел на него с еще большим изумлением.
— С какой целью? Прежде всего, я этого сам не знаю, а если и знал бы, то не сказал бы вам.
Посланцы муниципального совета переглянулись, жестами подбадривая друг друга, и тот, который первым заговорил с г-ном де Дамасом, продолжал.
— Сударь, — объявил он, — муниципальному совету Клермона желательно, чтобы вы покинули наш город не нынче вечером, а завтра утром.
У г-на де Дамаса заиграла на губах недобрая улыбка солдата, у которого не то по невежеству, не то в надежде его запугать просят о чем-либо, несовместимом с законами дисциплины.
— Вот как! — протянул он. — Значит, клермонскому муниципальному совету желательно, чтобы я остался здесь до утра?
— Да.
— Что ж, сударь, передайте клермонскому муниципальному совету, что, к величайшему своему прискорбию, я вынужден отказать ему в его пожелании, учитывая, что, насколько мне известно, никакой закон не даст клермонскому муниципальному совету права препятствовать передвижению войск. Что до меня, то я получаю приказы только от моего военного начальства, и вот мой приказ об отбытии.
С этими словами г-н де Дамас протянул депутатам муниципального совета приказ.
Тот, кто стоял ближе всего к графу, принял приказ из его рук и передал своим спутникам, а г-н де Дамас тем временем завладел пистолетами, которые заранее выложил на камин и прикрыл своим телом.
Член муниципального совета, который с самого начала вступил с г-ном де Дамасом в переговоры, вместе со своими собратьями осмотрел предъявленный им документ и сказал:
— Сударь, приказ совершенно ясен, и мы тем более должны воспротивиться его исполнению, что он, вне всякого сомнения, предписывает вам то, чего в интересах Франции допускать не следует. Итак, именем нации сообщаю вам, что вы арестованы.
— А я, господа, — возразил граф, являя на всеобщее обозрение оба своих пистолета и наводя их на двух муниципальных чиновников, стоявших к нему ближе, — я сообщаю вам, что уезжаю.
Чиновники не ожидали, что им пригрозят оружием; под влиянием первого испуга или, быть может, удивления они посторонились; г-н де Дамас перескочил через порог, бросился в сени, запер их двери на два оборота ключа, бегом спустился по лестнице, увидел у дома своего коня, вскочил в седло и галопом ринулся на площадь, где собирался полк; там он обратился к г-ну де Флуараку, одному из своих офицеров, сидевшему в седле:
— Нужно выбраться отсюда во что бы то ни стало; главное — спасти короля.
Г-н де Дамас не знал, что Друэ ускакал из Сент-Мену, он не знал еще о бунте в Клермоне и полагал, что король будет в безопасности, если, миновав Клермон, доберется до Варенна, где его ждут подстава г-на де Шуазеля и гусары Лозена под началом гг. Жюля де Буйе и де Режкура.
Тем не менее для пущей надежности он обратился к полковому квартирмейстеру, который в числе первых выехал на площадь вместе с фурьерами и драгунами, стоявшими на одной квартире с ним.
— Господин Реми, — понизив голос, сказал ему граф, — отправляйтесь в путь. Пустите коня в галоп, скачите во весь опор, догоните кареты, которые только что отъехали: вы ответите мне за них головой!