Читать интересную книгу Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

На секунду я пожалел, что рядом нет Джинни — вместе мы обязательно придумали бы что-нибудь такое, что позволяло одновременно защищаться и нападать, — но после каникул Джинни по вполне понятным причинам не вернулась в школу, а сейчас если и присоединилась к семье, то была наверху.

Иглы продолжали лететь, втыкаясь в стены и в пол, но я не собирался сидеть и ждать, пока на меня нападут. Начертив в воздухе узор разрывающего заклятья, я отправил его вперед по коридору, остановив неподалеку от места сражения пожилого волшебника. Лишившись осознанного контроля, иглы снизили активность и стали вылетать все реже, а когда я наколдовал следующее заклинание, стихийная магия почти прекратила свое действие.

Как только иглы исчезли, засевшие в классе начали меня обстреливать, но успели сделать лишь пару-тройку залпов. Сверкающий узор Гнева Шивы беспрепятственно влетел в дверное отверстие, а я поскорее закрылся Протего. Через мгновение внутри раздался низкий гул, и из открытых проемов вырвались огромные языки темного, почти черного пламени. Спустя секунду огонь погас, а я, на всякий случай прикрывшись щитом, осторожно заглянул в помещение.

В разрушенных классах стоял невероятный жар. Я не смог переступить порога, рискуя обжечься, однако успел увидеть все, что требовалось. Нас продолжали обстреливать огненными шарами, но теперь в гораздо меньшем количестве. В их ярком свете я заметил, как к брешам в стене направляются новые фигуры, до сих пор ожидавшие сигнала товарищей, но дождавшиеся только моего тибетского заклятья. Несмотря на жар, пройти через эти комнаты было все-таки возможно, и я поспешно отошел к стене тупика, бросив взгляд на разрывающее заклинание, мирно висевшее в коридоре в ожидании того, кто случайно его заденет или попытается снять. Колдун по ту сторону продолжал сражаться, и, судя по всему, не нуждался в помощи.

Еще несколько раз я посылал Гнев Шивы в дверные проломы, но Пожиратели быстро сообразили, что здесь им не пройти, и начали пробираться в замок через соседние кабинеты. Я двинулся следом, отправив разрывающее заклятье назад к опаленным помещениям. Впрочем, сейчас там вряд ли можно было находиться: Гнев Шивы мог плавить камни, и после нескольких заклинаний температура в пострадавших классах стала чересчур высокой.

Теперь пространства для маневров стало меньше, поэтому я не рисковал пользоваться разрушительной тибетской магией, рискуя ранить как пожилого колдуна, так и самого себя. Однажды я попробовал сразить противника Замораживающим заклятьем, но тот даже не стал выставлять щит, а просто отвел мою молнию в стену, и больше я с простой магией не экспериментировал. Пожиратели и присоединившиеся к ним авроры не тратили сил понапрасну, не собирались в разрушенных помещениях, чтобы их нельзя было уничтожить группами, и начали методично прорываться в глубь замка.

Нас активно теснили к Большому залу, и вскоре мы с пожилым волшебником уже дрались рядом, бок о бок. В коридоре, который до сих пор казался мне достаточно широким, места для двоих было маловато, однако пожилой колдун умел сражаться в паре не хуже Джинни. Он взял на себя оборону и контролировал общую обстановку, указывая мне направления, в которых следовало бить.

Я совершенно позабыл о тибетском заклятье, висевшем у выжженных Гневом Шивы комнат, и когда с той стороны вдруг раздался сильный взрыв, в первую секунду подумал, что в окно влетел один из огненных шаров. Весь коридор погрузился во мрак; факелы и лампы потухли, обрушились несущие опоры, в том числе и в соседних классах, откуда по нам стреляли. Воспользовавшись хаосом, пожилой колдун схватил меня за плечо и толкнул в направлении Большого зала.

— Уходим! — крикнул он. — Нам вдвоем их не удержать!

Я не спорил — в коридоре было тесно. Однако у входа в замок обстановка оказалась не лучше: в холле, на лестницах и в Большом зале сражалось слишком много людей, чтобы я мог вызвать плеть и свободно ею драться.

Мой напарник исчез в общей суете, а я, оставшись один, решил караулить тех Пожирателей, кто начнет появляться из правого крыла, оставленного нами почти в руинах.

У войск Волдеморта наблюдался явный перевес и по числу, и по качеству подготовки. Те Пожиратели, что проникли сразу на верхние этажи, сгоняли распределенных Бруствером бойцов вниз и побеждали простой численностью, не особо рискуя. Глядя на то, как школьники и жители Хогсмида дерутся с Пожирателями, я понимал — потери с нашей стороны как ранеными, так и убитыми, окажутся гораздо выше, чем потери Волдеморта.

Стараясь сдерживать приток противников из правого крыла, я в конце концов вызвал плеть — единственное заклинание, с которым чувствовал себя уверенно и которое досконально знал. Внезапно первый этаж наполнился низким гулом. Стены вновь затряслись; постаменты, на которых прежде стояли доспехи, задрожали; некоторые картины начали раскачиваться так, что их обитатели не смогли устоять на ногах. Бой приутих: все пытались понять, откуда идет звук и что именно издает его. Держа плеть наготове, я обернулся, и в ту же секунду с невидимой отсюда лестницы на первый этаж хлынула целая толпа — и Пожиратели, и защитники школы, все вперемешку.

Люди разбегались кто куда, сражение почти прекратилось. Из Большого зала, чьи двери сейчас были распахнуты, выскочил Бруствер. Кажется, он понял, в чем дело, поскольку, воспользовавшись всеобщим замешательством, начал затаскивать в зал ближайших к нему школьников. Через несколько мгновений Пожиратели возобновили бой, также решив прорываться внутрь, и в эти краткие секунды я, наконец, увидел источник гула — то, от чего пытались убежать обе воюющих стороны.

С лестницы в холл спустился самый настоящий смерч — плотный, темно-серый, не ниже пяти метров высотой. Слегка покачиваясь, смерч завернул к Большому залу, где Бруствер и несколько взрослых колдунов отбивались от стремившихся внутрь Пожирателей, а потом вдруг сменил свою изящную неторопливость на смертоносную стремительность.

Его верхняя часть изогнулась, нависнув над кучей сражавшихся и, словно гигантский пылесос, начала одного за другим втягивать в себя Пожирателей. На всякий случай я отошел к тяжелым, все еще закрытым входным дверям, предполагая, что центробежная сила просто разорвет затянутых туда людей, однако ничего похожего не случилось. Те, кто исчезал в смерче, так и оставались внутри — вихрь становился темнее, толще, но наружу ничего не выпускал. Пожиратели, у которых был шанс удрать, рванули к правому крылу, и я, зачарованный зрелищем голодной стихии, успел сбить с ног лишь двух последних беглецов.

Однако такое колдовство было слишком мощным и не могло длиться долго. Прошло не более минуты, как звук смерча изменился, скорость вращавшегося воздуха заметно ослабла. В конце концов смерч распался на темно-серые клочки, которые начали медленно падать на пол, словно куски ткани или листья сгоревшей бумаги.

Десяток секунд ничего не происходило, а потом случилось сразу две вещи. Попрятавшиеся Пожиратели выскочили из своих укрытий, а входные двери с улицы потряс настолько мощный удар, что несколько огромных болтов, удерживавших скобы и скреплявших части дверей, вылетели наружу и, словно гигантские пули, врезались в противоположную стену, лишь чудом никого не убив и породив целый град осколков.

Сражение разгорелось вновь. Входные двери методично сотрясались, словно по ним били тараном; огромные доски трещали, и все, кто находился поблизости, предпочли изменить свою позицию: бой переместился в коридоры, на лестницу и в Большой зал. В момент, когда они, наконец, открылись, разбросав по холлу крупные щепки и фрагменты камней, я уже находился на углу, где некогда стоял пожилой колдун. Плеть оказалась достаточно грозным оружием: никто не рисковал попадать в пределы ее досягаемости и держался на расстоянии. В правом крыле было жарче, чем в холле — вероятно, Гнев Шивы раскалил стены, которые до сих пор не могли остыть…

А потом я вдруг понял, что со мной больше никто не дерется. Я стоял в коридоре один. Битва шла где-то за спиной, у входных дверей, в холле и на улице; здесь же было пусто. Я замер, зная, кого сейчас увижу. До сих пор я не испытывал в бою никаких трудностей и сейчас понимал, что оставляя меня на первом этаже, Клайв Пирс руководствовался прагматическими соображениями и не собирался мне льстить. Мы с пожилым магом отступили под давлением численности противника, а не потому, что они были сильнее.

На полу коридора валялись факелы, потушенные разрывающим заклинанием, однако через проломы в стене, с улицы, где горела трава и несколько стоявших у озера деревьев, пробивался тусклый желто-оранжевый свет. Тейлор появился из темноты в противоположном конце коридора, где я начинал свой бой и где висела картина с мрачным колдуном на кладбище. Стоя в этой темноте, он вполне мог меня убить — по крайней мере, попытаться, — однако на уме у коменданта было нечто другое.