— И тебе не жалко усилий, потраченных на разыгрывание этой комбинации?
— Власть менее чем абсолютная просто не работает. Мистер Равель, вы подчинитесь приказу. Выполните все распоряжения в точности. Иначе мои обещания теряют силу.
— Четко, строго и по делу, — согласился я. — Ты об одном пустяке забыл.
— И каком же?
— Вот! — сказал я и выстрелил из кратерного бластера от бедра, вывернув кисть руки.
В моем коконе, с руками, прижатыми к бокам, иначе не получилось бы. Как следует прицелиться не удалось, но колено каргу разнесло. Он рухнул, откатившись к стене.
Трепыхаясь, как рыба, я подкатился к противнику. Не ожидая, пока прекратятся электронные судороги, я открыл крышечку на грудной клетке и щелкнул тумблером, переводя карга на голосовое управление.
— Лежи спокойно, — приказал я, и карг затих, глядя в пространство.
— Как снять этот кокон?
Получив исчерпывающие объяснения, я вытащил универсальный карандаш-указку из нагрудного кармана и побрызгал на кокон лиловым аэрозолем. Нити превратились сначала в кашицу, потом в пыль — осталось только стряхнуть.
Сняв пломбы, я вытащил ленту с программой. Интересно: его, оказывается, переделали на нестандартную кассету больше обычной. Замкнутая петля, рассчитанная на сто с небольшим лет, повторяется автоматически.
Кто-то на совесть потрудился, чтобы приставить к делу необслуживаемого робота. На целую вечность.
В комплекте аппаратуры нашелся и сканер. Я просмотрел кассету в ускоренном темпе — ничего необычного. Фрагменты, касающиеся основ отношений между людьми и каргами, изменены, что вовсе не удивительно: этот карг должен функционировать без присмотра.
Отредактировав блоки управления и личной инициативы, я вставил ленту обратно.
— Где она? — спросил я. — Агент Мелия Гейл?
— Не знаю.
— Вот как. При том, что ей отводится роль приманки для меня и заложницы. Опять врешь, карг. Дурная привычка, но у меня есть лекарство.
Отвечая на дополнительные вопросы, карг не сказал ничего неожиданного. Вместе с персоналом из других каргов и людей, надерганных по ранним эрам, он робинзонил помаленьку на небольшом островке в наступающем океане энтропийного распада. Здесь безопасно — до поры, до времени, — но наступит год, день и час, когда гниль, наступающая со всех сторон, разъест основы этого жалкого мироздания. Тогда они сами и все их труды растворятся в пустоте и безводности Илема.
— Унылая у тебя лавочка, карг. Убогая и мелкая. Но не бери близко к сердцу: ничто не вечно.
Карг не ответил. Я торопливо осмотрел помещение, фиксируя все примечательное. До чего бы пригодился сейчас завтрак, не съеденный сто лет назад! Масса всякого инвентаря, который стоило бы взять с собой, вопросы, которые стоило бы задать…
Меня, однако, не оставляло ощущение, что чем скорее я покину юрисдикцию Исполнительной администрации, тем лучше будет для меня и моих уже не столь честолюбивых планов.
— Последнее слово для грядущих поколений? — поинтересовался я. — Прежде чем получишь обещанное лекарство?
— У тебя ничего не выйдет, — пообещал карг.
— Все может быть, — кивнул я. — Кстати, где у тебя кнопка самоликвидатора? Нажми-ка ее сам.
Подчиняясь приказу, карг нажал кнопку; искусственные потроха задымились. Считав с дисплея персонального локатора, настроенного на Мелию Гейл, нужные координаты, я ввел их в консоль хронопорта, вошел в кабинку и нажал кнопку «пуск». Реальность рассыпалась на мелкие осколки и сложилась вновь. Другая картина, другое время, другое место.
Как раз вовремя.
Глава 27
Продуваемый ветром склон холма под низким серым небом. Зеленая трава, черный мох, голые выветренные скалы. В некотором отдалении стадо грязных желто-серых овец на фоне пологих холмов. На переднем плане — толпа, собравшаяся линчевать ведьму.
На мероприятие собралось более трех десятков крепких поселян, одетых в пестрые и грязные костюмы из грубой ткани. Брали с боя тележку старьевщика, судя по лохмотьям. В руках поселяне держали палки, колья и различные сельскохозяйственные орудия; попадались резные дубинки, за многие годы отполированные руками до блеска; на всех без исключения лицах читалось выражение простодушной свирепости. И все они глядели на Мелию. Мелию с руками за спиной, до локтей обмотанными грубой коричневой веревкой.
Ветер трепал длинную серую юбку из домотканой холстины и волосы, рассыпавшиеся по плечам. В рыжевато-каштановой роскоши спутанных волос чудился вызов. Вылетевший из толпы камень ударил по щеке. Мелия пошатнулась, выпрямилась, но не опустила глаз; по лицу потекла кровь, но подбородок решительно задрался. Такая же, как раньше… Тут наши взгляды встретились. Ожидай я радостной улыбки, пришлось бы смириться с разочарованием — Мелия показала мне спину.
Вытянув мясистую руку, широкоплечий мужик ухватил ее за плечо — развернуть к себе. Протолкавшись вперед, я изо всех сил пнул его в левую икру. Мужик с воем запрыгал на одной ноге, поворачиваясь — и подставляя мне красный нос картошкой. Нос я разбил прямым правой, а хуком слева уложил поселянина на травку. Кто-то принялся кричать; развернувшись вправо, я ударил в раскрытый рот локтем. Крикун сел на землю и принялся плевать кровью и зубами, уже молча.
— Дурак! Слепой идиот! — крикнула Мелия.
— Заткнись! — огрызнулся я через плечо.
Поселяне начали приходить в себя. Самые умные заподозрили, что пикник может не состояться. Им это не понравилось: волна злобных лиц с ревом хлынула в мою сторону. Потрескавшиеся губы, гнилые зубы, прожилки на носах и налитые кровью глаза… Мне надоело, и я включил арретир-поле. Вопли как отрезало; все застыли, как восковые куклы.
Мелию, разумеется, тоже сковало арретир-полем. Я подхватил ее на руки, очень осторожно: кости в таких случаях легко ломаются. Воздух будто загустел, и вниз по склону я пробивался, как под водой. На утоптанной дороге у подошвы холма я выключил поле, аккуратно поставив Мелию на ноги. Ожив, она зашаталась, но устояла, глядя на меня без особой благодарности в глазах.
— Как… как ты это сделал? — спросила она, задыхаясь.
— У меня много скрытых талантов. А за что они тебя так? Коров сглазила?
Когда я тронул струйку крови на щеке, Мелия отшатнулась.
— Я… нарушила кое-какие обычаи. Меня ожидало традиционное наказание, не более того. Ничего смертельного. А ты — ты все испортил! Столько трудов насмарку!
— Может, интересно будет узнать, что работала ты на карга по имени доктор Яве?
Испуг на лице Мелии сменился негодованием.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});