Они добрались до холма за покрытой солью долиной и начали взбираться по склону.
— В этих вещах я смыслю мало, — сказал тисте эдур. — Вы боитесь, что Император был одним из Безымянных или как-то связан с ними. Если так, почему он не отдал вам тот единственный приказ, который вы так боитесь получить?
— Мы не знаем.
— И как вообще он умудрился найти Первый престол?
— Мы не знаем.
— Ладно. И какое всё это имеет отношение к тому, что мы сейчас задумали?
— Подозрительное, Трулл Сэнгар, учитывая куда направляется эта шестёрка т’лан имасских отступников.
— Куда-то на юг, кажется. Ох, я понял.
— Если среди них есть соплеменники Логроса, то им известно, где находится Первый престол.
— Скажи, а ты сильно отличаешься от других т’лан имассов? Ты не думал, что другие твои сородичи тоже начали подозревать нечто подобное?
— В этом я не уверен. У нас с отступниками есть что-то общее, что отличает нас от других, Трулл Сэнгар. Как и они, я не обременён. Свободен от ритуального Обета. Это приводит к определённому раскрепощению мышления. Монок Охем и Ибра Голан преследуют добычу, а разум охотника всегда поглощён мыслями о добыче.
Они добрались до первой возвышенности и остановились. Онрак обнажил свой меч и вонзил его остриё в землю так сильно и глубоко, что меч остался стоять прямо, когда его хозяин отошёл. Пройдя десять шагов, он вновь остановился.
— Что ты делаешь?
— Если ты не возражаешь, Трулл Сэнгар, я подожду Монока Охема и Ибру Голана. Они и, в свою очередь, Логрос должны узнать о моих подозрениях.
— И ты считаешь, что Монок уделит минутку на светскую беседу? Насколько я помню, при последней встрече всё было не так радушно и совсем не приятно. Я бы чувствовал себя комфортнее, стой ты чуточку ближе к своему мечу.
Тисте эдур нашёл ближайший булыжник, на которой можно было присесть, и долго рассматривал Онрака, прежде чем продолжить:
— И как они воспримут то, что ты сделал в пещере, где ещё работал этот ваш Обряд Телланна? — Он указал на новую левую руку Онрака и другие дополнения в тех местах, где тот получил повреждения. — Очевидно, что эта рука короче, чем твоя родная, знаешь ли. Очень заметно. И что-то подсказывает мне, что ты не должен был делать того… что сделал.
— Ты прав… Точнее, был бы прав, если бы я ещё был связан Обетом.
— Понятно. А будет ли Монок Охем так же невозмутим, когда увидит, что ты сделал?
— Я от него этого не жду.
— Разве ты не дал клятву служить мне, Онрак?
Т’лан имасс поднял голову:
— Дал.
— А что, если я не хочу, чтобы ты подвергал себя — и меня, стоит добавить, — такому риску?
— Ты сделал верное замечание, Трулл Сэнгар, я об этом не подумал. Тем не менее вот что я хочу у тебя спросить. Эти отступники служат тому же хозяину, что и твой народ. Если благодаря им кто-то из твоего смертного рода займёт Первый престол и получит власть над т’лан имассами, можешь ли ты представить, чтобы он распоряжался этими армиями так же осмотрительно, как это делал Император Келланвед?
Тисте эдур некоторое время ничего не говорил, после чего вздохнул:
— Ладно, но ты заставляешь меня гадать, если Первый престол так уязвим, почему вы сами не выберете кого-то надёжного на роль его владыки?
— Чтобы занять Первый престол, нужно быть смертным. Какому смертному мы могли бы доверить такую ответственность? Мы даже не выбирали Келланведа — нам повезло, что он так воспользовался своей силой. Кроме того, это скоро может стать несущественным. Т’лан имассов призвали — и это слышали все, независимо от того, связывал ли их Обет. В далёких землях появилась новая, смертная заклинательница костей.
— И вы хотите, чтобы она заняла Первый престол?
— Нет. Мы хотим, чтобы заклинательница освободила нас всех.
— От Обета?
— Нет, от оков существования, Трулл Сэнгар, — тяжело пожал плечами Онрак. — Или, по крайней мере, об этом попросят Связанные Обетом, если ещё не попросили. Как ни странно, но я не чувствую, что всё ещё разделяю это желание.
— Как не разделяют и другие, избавившиеся от Обета. В таком случае я думаю, что эта новая смертная заклинательница костей в смертельной опасности.
— И потому — под защитой.
— И ты способен противостоять её призыву?
— Я… волен выбирать.
Тисте эдур вскинул голову:
— Мне кажется, Онрак, что ты уже свободен. Пусть и не в том смысле, что может предложить тебе эта заклинательница костей, но даже так…
— Да, но предоставленная мне альтернатива недоступна тем, кто связан Обетом.
— Будем надеяться, Монок Охем не очень злопамятен.
Онрак медленно повернулся.
— Сейчас узнаем.
Из травы на краю уступа вихрем поднялась пыль, разделившись на две колонны, которые приняли обличья заклинателя костей Монока Охема и вождя клана Ибры Голана. Последний занёс меч и направился прямо к Онраку.
Трулл Сэнгар встал у воина на пути:
— Постой, Ибра Голан. У Онрака есть вести, которые вы захотите выслушать. Особенно ты, заклинатель костей Монок Охем. Отзови вождя. Сначала выслушайте его, а потом решайте, заслужил ли Онрак кару.
Ибра Голан остановился, после чего сделал шаг назад и опустил меч.
Онрак рассматривал Монока Охема. И хотя когда-то связывавшие их духовные цепи уже лопнули, враждебность заклинателя костей — ярость Монока — была физически ощутима. Онрак знал длинный список своих преступлений и безобразных поступков, но последний — кража частей тела другого т’лан имасса — было доселе самым безобразным и ужасным осквернением сил Телланна.
— Монок Охем, отступники намереваются привести своего нового владыку к Первому престолу. Они перемещаются по Путям Хаоса. Я пришёл к выводу, что они намерены усадить на Престол смертного тисте эдур. Новый правитель т’лан имассов, в свою очередь, будет приказывать новой, смертной заклинательнице костей — той, что призвала нас.
Ибра Голан медленно повернулся лицом к Моноку Охему, и Онрак ощутил, как они оба сосредоточились.
Онрак продолжил:
— Сообщите Логросу, что я, Онрак, и тот, кому я ныне присягнул, — тисте эдур Трулл Сэнгар — разделяем вашу тревогу. Мы будем действовать сообща с вами.
— Логрос слышит вас, — прохрипел Монок Охем, — и принимает ваше предложение.
Скорость ответа удивила Онрака, и он задрал голову. Воина посетила тревожная мысль.
— Сколько стражей охраняют ныне Первый престол?
— Ни одного.
Трулл Сэнгар выпрямился:
— Ни одного?
— Остались ли т’лан имассы на континенте Квон-Тали? — спросил Онрак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});